|
|
|
|
|
|
|
|
Бывший Специальный Представитель ЕС в Молдове Кальман Мижей считает, что в свои 25 лет, Молдова, вместе со своими друзьями, должна быть достаточно взрослой для того, чтобы оказать сопротивление тем усилиям, которые стремятся узурпировать власть. Она должна быть также способной к самолечению от тяжелой болезни коррупции и плохого государственного управления. Последние 25 лет предоставляют много оптимизма по данному поводу. Эти мысли содержатся в OP-ED-е, который написал для IPN Кальман Мижей.
--
Государство, чье появление и существование были маловероятными, отмечает свою 25-ю годовщину. Молдова является спорной землей. Это взрослый молодой человек, желаемый своими родителями, однако без особой уверенности. И в результате он достиг этого хрупкого возраста с определенными психологическими проблемами. Но у него достаточно времени для того, чтобы избавиться от них – он еще очень молод и никто не может отрицать его таланты. Однако, определенным образом, он нуждается в лечении.
Со спорной родительской идентичностью
Даже идентичность своих родителей является спорной. На протяжении почти двух столетий была российской колонией, а у русских, известно, посессивное отношение – Сталин приостановил в межвоенный период дипломатические отношения с Румынией из-за Бессарабии. С другой стороны, и румыны решительно считают, что эта земля принадлежит им; а сверхпопулистский президент Румынии Бэсеску яростно выдвигал аргументиры в пользу неудобной позиции для современной Европы. Как Россия, так и Румыния предъявляют родительские права на землю и людей, которые ее населяют, даже если они делают это каждый по-своему. Молдова – полиэтническая страна. В ней проживает молдавское, румынское, украинское, русское, турецкое и болгарское население.
С дефицитом собственной идентичности
В свете дефицита идентичности Молдове удастся объединить граждан и выиграть их лояльность, если только она будет чрезвычайно рационально регламентирована, а также действовать эффективными методами властвования. Будучи страной, чье абсолютное большинство в прошлом составляли крестьяне, привыкшие еще с колониального периода склонить головы перед русскими хозяевами, поэтому многие сохраняют и сегодня, как рефлекс, идею принадлежности к стране, которая, прибегая к фальшивым аргументам, запрещает их продукцию и оккупирует часть их территории.
На протяжении последней четверти века появились новые модели интеграции для этой бедной и изолированной страны, первая из них составляя объединение с Румынией, которое отвергло большинство молдавских граждан.
Затем появилась альтернатива европейской интеграции. Соответствующая перспектива не была использована или, по меньшей мере, очень сильно скомпрометирована властью, лидеры которой находились в постоянном конфликте и – под так называемом европейском знамени – они массивно воровали национальное богатство. А европейцы слишком долгое время верили им, полагая, что после лозунгов с европейской тематикой последуют европейские реформы и претворялись, что не замечают некоторые неконституционные маневры и явный обман коалиции в области выборов. Молдавский народ почувствовал себя обкраденным и преданным, а его исторические инстинкты, кажется, пошли в неправильное направление и могут еще раз оказаться в подчинение чужого хозяина.
Приднестровье – комбинация из российского гарнизона и пансиона
Наконец, неразрешенный приднестровский вопрос: международное законодательство отмечает, что Приднестровье частью Молдовы. Однако она может воссоединиться, только если Молдова станет процветающим правовым государством. К сожалению, история последних шести лет демонстрирует обратное, показывая самую обескураживающую альтернативу для приднестровцев. Многие молдаване также не хотят иметь ничего общего с приднестровцами. Последние гримасничают, однако не могут предлагать лучшую альтернативу – к моменту распада Советского Союза их было 750 000 жителей, а теперь их осталось приблизительно 300 000 жертв нежелательного для них конфликта, а также неудовлетворительного местного правления. Шевчук (нынешний лидер Приднестровья) сказал мне когда-то, что тогдашний „президент” Смирнов не был бы против, превратить Приднестровье, чьим местным патриотом считает себя Шевчук – в комбинацию российского гарнизона и пансиона. Данный процесс продолжается и сегодня, под его собственным руководством. Наверное, настало время, чтобы они подумали над тем, что превратили Приднестровье в такую местность, где почти невозможно проживать и поискать альтернативные возможности для сотрудничества.
Любовь по неволе и неуверенная любовь
Кажется, что Молдова находится в таком тупике, который все больше и больше отдаляет ее от процветающей Европы. Когда-то местные стандарты жизни сравнивали с румынскими стандартами; теперь же румыны, будучи одной из самых бедных наций Европейского союза, зарабатывают у себя дома в четыре раза больше молдаван. Страна может поддерживать себя лишь только в результате массивной миграции, по крайней мере, 15 процентов населения, и при постоянной международной помощи.
Тех, кто ностальгируют по Советскому Союзу, можно простить в силу данного равновесия событий. Соответствующая ностальгия находилась в основу восьмилетней власти президента Воронина. Однако как раз его история показывает, что политики, которые основываются на ностальгии, не функционируют – он пришел к власти, обещав, что объединит страну с Россией и получит обратно Приднестровье. Но вскоре он понял что-то очень важное: с Путиным не может существовать равного партнерства, а только партнерство колониального подчинения. Он обратился к Европе по необходимости, однако его европейские политики были скромными, сформулированными наполовину.
В настоящее время Молдова переживает самую плохую из альтернатив – человек, которого никто не избирал, „олигарх”, чье имя слишком знакомо в постсоветском мире, пользуется влиянием над всеми ключевыми государственными институтами. А Европа, которая была когда-то надеждой спасения, не такая уж уверена в себе, как она была раньше. Безопасность страны также неопределенна, так как вступление в НАТО – единственная жизнеспособная организация, которая может гарантировать независимость наций в соответствующей части мира – даже не обсуждается.
Надежда состоит в реальных и возможных реформах
Хотя считаю достаточно точную данную выше оценку, отказываюсь от любого состояния отчаяния. Существуют надежды, однако они должны основываться на солидном фундаменте, а не на какой-то фальши, препарированной теми, кто желает геополитического подчинения Молдовы. Истина очень проста: Молдова нуждается в реформах, которые состоятся, только если люди подтолкнут их.
Движение палаток между тем исчерпало себя и можем сказать также, что Влад Плахотнюк сумел искусно спустить его на нет при очень старательной помощи Конституционного суда, который, к сожалению, вмешивался в политику в последние годы, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности в соответствии со своим мандатом. Другими словами, было время больших надежд, которые мы все должны вспоминать – когда протестующие, во имя порядочности, как в Киеве, собрались ради попытки ускорить преобразования. На этот раз не было разговора о геополитике, а о гражданской порядочночти, об ожидании сопротивления краже, которую спонсоризировало государство.
Хотя тот момент оказался в прошлом, однако та гражданская энергия остается самой лучшей надеждой – главной надеждой – для Молдовы. Страна обладает конституционно разделенной исполнительной системой, которая как своими сильными сторонами, так и своими уязвимыми сторонами может исключить возможность возвышения определенного человека над остальной частью общества. Однако для создания жизнеспособной политической и экономической системы, общество должно заставить руководящую элиту осуществлять настоящие реформы, а не имитированные.
Свет в конце тоннеля
Нельзя сказать, что положение непоправимо. Вот немного света в конце длинного тоннеля. У меня нет иллюзий относительно правительства. Правительство, за которым стоит никем не избранный хозяин -гегемон, не внушает никакого доверия. С другой стороны, вполне понятно, что Влад Плахотнюк очень непопулярен и можно изменить данную ситуацию лишь только реальными, заметными достижениями. Есть вещи, которые он сможет сделать, но мне непонятно, если он отдает себе отчет в них. Защита малого бизнеса от нападок корпоративных хищников это то, что правительство может и должно сделать. Стремительное развитие малого бизнеса, основанное на уже доказанный предпринимательский дух и творческий талант молдаван, это важнейшая составляющая в возведении здорового общества. Однако нуждается и в способности прокуроров и судей сопротивляться коррумпированным интересам хищников среднего калибра. Именно в данном случае следует провести тот тип реформ, о которых много говорится, но почти ничего не делается, так как данная система послужила очень хорошо Плахотнюку и другим олигархам на протяжении независимой истории Молдовы.
Европейский союз понимает теперь лучше, каковы рычаги реформы для Молдовы, а также, если распространиться, для многих бывших советских государств. Во-первых, суды и прокуратуры должны быть независимыми от правительства. Конечно, реформирование данного сектора труднее, потому, что корпоративная культура судей и прокуроров глубоко коррумпирована и угодлива перед сильными мира сего. Не все являются частью данной системы, но достаточно много для коррумпирования всех учреждений. Все, что мы слышим от гражданского общества, состоит в том, что исследование кражи века является фарсом и, действительно, прокурорша, ответственная за ведение дела бывшего премьер-министра, очень сильно мотивирована и направлена политически.
Насколько Плахотнюк способен быть „саакашвили”
Разговоры о реформе публичного управления становятся зачастую очень сложными и бюрократическими и перерастают в обозначении множества «галочек». В этом смысле реформы в Грузии под руководством Саакашвили могут послужить примером. Грузия не нуждалась в проектах по типу Сигма для проведения достаточно эффективной реформы публичного управления – они провели радикальные культурные преобразования среди иерархических чинов различных учреждений, одновременно радикально изменили также ранее мизерные зарплаты, привели в соответствие возможности различных агентств и сделали их по возможности прозрачными. В конце концов, они определили ноль толерантности для коррупции. Не только циничные разговоры и моргание глазом, а реальное, искреннее обязательство. Необходимо было руководство, чьему примеру должны последовать нынешний премьер-министр и Плахотнюк. Правда и то, что существует огромная разница – Саакашвили проработал на основании всенародного мандата, который можно получить нынешним руководством только улучшением народного благосостояния. Однако верно и то, что Саакашвили показал нам, что означает хороший популизм – настоящий крестный ход против коррупции, нулевая толерантность, прозрачное публичное управление и борьба с бюрократией, которыемогут быть популистскими и одновременно могут развязывать предпринимательскую свободу.
У многих имеются интересы в неудавшейся Молдове
Молдова должна следовать данной формуле реформ, которая не только обязательна для улучшения жизненных стандартов, но и является постоянным рецептом для независимой Молдовы. Многим на Западе и на Востоке может не понравиться материализация этих преобразований. У многих имеются интересы в неудавшейся Молдове. Молдаване должны развивать способность вскрывать эти интересы и отвергать их. В то время, как объединение с Румынией одинаково неосуществимо и, согласно опросам общественного мнения, непопулярно, возвращение под опекой России стало бы национальным бедствием. Все, что остается сделать, это то, что Молдову следует воспринимать всерьез, как независимое государство, со своей собственной смесью идентичностей, а люди – независимо от их языковых предпочтений – серьезно воспринимать свою гражданскую обязанность построения независимой и процветающей страны. Прошедшие прошлой зимой протесты представляют собой надежду на возможные изменения. И здесь у них фактически общие интересы с тем разочарованным политическим классом – последние также не заинтересованы находиться на службе у политиков другой страны, особенно глубоко недемократичной и авторитарной России Путина. Таким образом, они могут потерять все. Это должно стать основой вдохновленных реформ.
Средства массовой информации подлежат скорейшей реформе
Последние шесть лет показали, что „элиты” являются плохого качества. Они пришли к власти под лозунгом европейской интеграции, затем они ее привели в жертву на алтарь воровства и мелких повседневных политических преимуществ. Никто не доказал, что является государственным деятелем при помощи подобного рода действий. Однако данное разочарование может привести к более реалистичной европейской перспективе (может быть, даже американской) для страны, а также более развитое и решительное гражданское общество. Это должно быть определенным прессингом, а нынешнее руководство должно понимать необходимость реформ. Кроме вышеназванной радикальной реформы правовых институтов, необходим окончательный разрыв с квазимонополией средств массовой информации Плахотнюка. Ни одна демократия не может процветать в обстоятельствах, в которых находятся молдавские средства массовой информации, а в нынешнем пакете реформ рассмотрение данного вопроса является в лучшем случае робким. Озаренный Плахотнюк отказался бы без промедления от этой монополии в соответствии с ожиданиями, как Европы, так и общества. Это как раз та реформа, в которой Молдова нуждается срочнее всего.
Новый президент должен быть независимым от двух непрозрачных сил
Страна направляется к президентским выборам, которые являются реальными, вопреки стоявшего в его основу постыдного решения Конституционного суда. Согласно Конституции, Молдова является парламентской республикой. Хотя Конституционный суд, который активно вмешивается в перерастолковании всех законов, внес нежелательную неопределенность в отношении толкования Конституции, под руководством которого ранее уже проявило отсутствие уважения к основному закону. И все же, слабый президент при народном мандате сможет создать противодействие правительству, управляемому из тени одним единственным лицом. Очень важно, чтобы новый президент Республики Молдова был независимым от двух непрозрачных сил: от главного олигарха страны и от российского президента. Если учесть низкую популярность правящих партий, соглашение трех партий выдвигать единого кандидата представляет собой повод для надежды. Они должны в ходе предстоящего процесса выполнить свои взаимные обязательства.
Со свежей определенностью и новой кровью
Одна из целей моего мандата Специального Представителя Европейского союза состояла в том, чтобы помогать Молдове стать лидером в том, что касается проведения реформы в Восточном соседства. В 2009 году эта цель казалась для многих несбыточной, однако я сохранил свои убеждения. Затем, на короткий период, казалось, что ее можно достичь. Фактически, многим показалось одинаково. Данный процесс понравился одинаково и Европе, и гражданскому обществу. Люди доверились очень много разговорам и проигнорировали конкретные дела. Нынешний кризис также может установить повышенный уровень пессимизма. Однако при свежей определенности гражданского общества и европейских партнеров, при новой крови политического класса, данные реформы могут быть возможными, они смогут продвигать Молдову к высшим приоритетам европейской интеграции. Они нуждаются, вновь, в повышенном внимании к деловому климату, радикальной реформе судов и прокуратур и восстановлению независимости средств массовой информации.
Европейские ценности, в том числе для русскоговорящих
Слишком многие пытаются свести выбор Молдовы к одному единственному этнокультурному раздвоенному выбору – Румыния или Россия. Прошедшая зима вновь показала направление. Протесты против плохой, нетранспарентной и коррумпированной власти состоялись с обоих направлений. Европейский выбор Молдовы – хотя и сведенный к уровню лозунгов коалиции с 2009 года – остается единственной хорошей перспективой для страны. Это не только геополитический выбор, а выбор ценностей. Ценности, до уровня которых не поднялась, к сожалению, элита последних шести лет. „Eвропеизация” означает, в первую очередь, хорошую власть – снова, грузины показали частично, что она применима и в пост-советском пространстве. Это означает также толерантность, а в отношении Молдовы, в первую очередь – этнокультурную толерантность. Моя мечта состоит в том, чтобы увидеть, как русскоговорящие граждане страны поддержат также активно европейское направление, как это делают говорящие на румынском языке. Это – в интересах всего общества, а не только одной его части обойти „объятия медведя” – подчинение путинской России, и жить в общем пространстве толерантных ценностей, в том числе демократических, Европы.
В свои 25 лет Молдова, вместе со своими друзьями, должна быть достаточно взрослой для того, чтобы оказать сопротивление тем усилиям, которые стремятся узурпировать власть. Она должна быть также способной к самолечению от тяжелой болезни коррупции и плохого государственного управления. В то время, как состояние грусти и пессимистического настроения становятся чувствительными в Кишиневе, данная перспектива становится такой же возможной. Она нуждается в доверии к всеочищаемому гению молдавского народа. Последние 25 лет предоставляют много оптимизма по данному поводу. Молодой человек может, в конце концов, встать на ноги и сохранить свою позицию.
---
Кальман Мижей – бывший Специальный Представитель ЕС в Молдове в период 2007-2011 годов. Кальман Мижей занимал в 2014-2015 годах должность руководителя Консультативной миссии по Реформе гражданского сектора безопасности Украины (ЕУАМ Украина). Сохраняет до сих пор живой интерес к событиям в нашей стране. Ранее занимал должность Регионального Директора PNUD
для Европы и СНГ. Обладатель диплома доктора Будапештского Университета экономики (сегодня Университет Корвинус).
---
Кальман Мижей
Материалы из цикла „Мысли по поводу и ради Молдовы” публикуются с 18 июля. В числе их героев фигурируют: Думитру Алайба, Юрие Чокан, Анна-Мария Цуля, Ион Маноле, Ольга Гагауз, Стелла Чобану, Юрие Лянкэ, Виктор Парликов, Дору Курошу, Игорь Мериакре, Валерия Шейкан, Чиприан Раецки, Андрей Нэстасе, Геннадие Гылкэ, Аркадие Барбэрошие, Валериу Матей, Еуджен Дога, Думитру Постован, Петру Маковей, Татьяна Негруш, Майя Санду, Виорел Солтан, Валентин Гуцан, Георге Еризану, Марианна Ончану-Хадыркэ, Виорел Чиботару, Виктор Мику, Игорь Додон, Аурелиу Бэтрынак, Александру Плeшка, Дионис Ченуша, Кальман Мижей, Петру Бодарев, Мариан Лупу, Юлия Ябанжи, Павел Филип, Андриан Канду.