Тираспольские лидеры начинают страдать комплексом неполноценности. Они боятся собственных граждан, поэтому арестуют и оказывают давление на тех, кто разделяет иную точку зрения, отличную от официальной позиции. Об этом вице-премьер по реинтеграции Республики Молдова Виктор Осипов говорил в субботу, 10 апреля, в ходе передачи „Viaţa publică” на Радио-Молдова, подчеркнув, что такого мнения придерживаются некоторые общественные деятели Приднестровья. Эти заявления прозвучали в порядке реакции на арест независимого журналиста Эрнеста Варданяна, передает Info-Prim Neo. „Эрнест Варданян имеет политологическую подготовку, он политолог, один из тех, кто формирует общественное мнение в приднестровском регионе. Он стал крайне важным источником для зарубежных СМИ, и это, естественно, не понравилось тираспольским лидерам”, сказал Виктор Осипов. Вице-премьер полагает, что одна из причин ареста Эрнеста Варданяна связана с тем, что недавно он был принят на работу в Организации Объединенных Наций. По словам Осипова, в приднестровском регионе участились допросы и устрашающие действия в адрес инакомыслящих граждан. „Нет пока никаких сигналов о том, что арестованы и другие люди. Но население левобережья Днестра напугано. Слишком мало представителей гражданского общества находят в себе мужество выражать свою точку зрения”, подчеркнул вице-премьер. Он сказал, что молдавские власти рассчитывают на оперативную реакцию всех участников переговорного формата „5+2”. Соответствующее обращение направлено и политическому представителю Тирасполя на переговорном процессе Владимиру Ястребчаку, но ответа от него пока нет. Независимый журналист Эрнест Варданян был арестован в среду, 7 апреля, возле подъезда собственного дома. Ордер на арест на имя журналиста истекал в субботу, 10 апреля. Но в пятницу тираспольский суд вынес решение о продлении ордера на арест еще на два месяца. Эрнесту Варданяну, который обвиняется приднестровскими спецслужбами в „государственной измене и шпионаже в пользу Республики Молдова”, грозит лишение свободы на срок от 12 до 20 лет. На данный момент никто, в том числе его семья, ничего не знает об условиях содержания журналиста.