Переговоры по созданию правящей коалиции после прошедших 28 ноября 2010 года парламентских выборов выявили несколько новых отличительных черт современного политического процесса в Республике Молдова. Их рассмотрение имеет определенное значение с точки зрения лучшего понимания направления развития страны в предстоящий исторический период и, соответственно, шансов на удовлетворительный уровень жизни для молдавского общества. В {опубликованном 18 января 2011 года I эпизоде} был сделан упор на то, что переговоры представили собой окончание эры унитарного, авторитарного правления страной и обозначили две модели переговоров. Условно говоря, одна модель определяла обществу роль „низшего сословия”, а другая – роль „дураков”. {Опубликованный 19 января 2011 года II эпизод} посвящен некоторым вопросам развивающейся политической культуры, касающихся политического лицемерия и всеобщего политического недоверия как явления внутриполитических и внешнеполитических отношений. Данный эпизод ставит перед собой задачу проанализировать роль и деятельность внутренних и внешних актеров, принимающих участие в переговорном процессе. [ЛДПМ: по острию ножа] Либерально-демократической партии Молдовы (ЛДПМ) принадлежит наибольшая заслуга в формировании правоцентристской правящей коалиции, но и наибольшая ответственность за возможный провал данного процесса. Даже если вызвал определенное раздражение в кругу политиков и экспертов во время появления, остается в силе и сегодня тезис, включенный в анализ информационного агентства Info-Prim Neo {„Кто выиграл выборы в Молдове?”}, опубликованный спустя два дня после парламентских выборов: „ЛДПМ будет принадлежать заслуга создания коалиции и сможет пользоватьтся благами акта правления, если ей это удастся, но и большая ответственность, даже большая вина, если ей это не удастся”. Сразу же после парламентских выборов, ЛДПМ выдержала паузу, не только довольно длительную, но и достаточно тревожную для широкой общественности. Партия с опозданием выдвинула предложения на рассмотрение будущим партнерам по коалиции и, надо понимать, что „менее привлекательные”, чем те, которые сделала ПКРМ для ДПМ, которые вели переговоры на другом конце политического „стола”. Следует также понимать, что ЛДПМ улучшила предложения в маленьких дозах, раз необходимы были больше месяца и 13 раундов переговоров. С точки зрения широкой общественности, это была рискованная игра, так как подписание документов о создании коалиции ПКРМ-ДПМ объявлялось, что произойдет „изо дня в день” или даже „с минуту на минуту”. В конце концов, оказалось, что риск стоил того, а ЛДПМ в качестве „дирижера” довела „концерт переговоров” до запланированного финала. Как бы там не было, даже после длительного периода после окончания переговоров остаются два больших вопроса: {1)} ЛДПМ повела себя таким образом, потому что была уверена (обладала информацией?), что левоцентристская коалиция не будет создана? Или {2)} ЛДПМ наугад натянула так сильно струну переговоров, „на авось”, с позиции „старшего брата”, у которого в „парламентской сумке” больше мандатов, чем у ДПМ и ЛП, вместе взятых? Развязка от 30 декабря с подписанием документа о создании АЕИ, а также принцип, согласно которому победителей не судят (не дают отрицательную оценку), склоняют ситуацию к первому варианту ответа. ЛДПМ и лидеры формирования заслуживают всякую похвалу за политическую игру „на острие”, но очень квалифицированную, как по нотам. Однако эхо немалых эмоций, через которые прошло общество на протяжении более одного месяца, а также некоторые отрывки более конфиденциальной информации, поступавшей с переговоров, не позволяют нам полностью исключать и возможность второго варианта ответа. Например, утверждают, что в ходе переговоров, лидер ЛДПМ Владимир Филат заявил в разговоре с очень высокопоставленным европейским чиновником что-то в роде того: „Если и есть кто-то в этой стране, который знает, что ей нужно, то данное лицо находится перед вами…” Не исключено, что процесс переговоров был отмечен в большей или меньшей степени этой преувеличенной самооценкой, характерной лишь другому нашему политику с тем же именем – Владимиру Воронину. Данная сверхоценка, чтобы не говорить политическое высокомерие, не единожды подвела Владимира Воронина и его партию, а также молдавское общество в целом ради того, чтобы очаровать кого-то повторением той же модели подхода к рассмотрению проблем страны. Как бы там не было, ЛДПМ останется в истории политических процессов то ли как формирование, которое в ходе поворотного периода склонило чашу весов судьбы страны в благоприятное направление, то ли как формирование, которое сделало очень рискованную игру с тем, что мы назвали выше „направлением развития страны и шансами на удовлетворительный уровень жизни для молдавского общества”. [ДПМ: „на двух фронтах” или „от двух маток”?] Демократическая партия (ДПМ) провела самые широкие и „технологичные” переговоры, которые были в то же время довольно прозрачными для широкой публики. По своим масштабам и поставленным целям, по профессионализму исполнения, их можно отнести к категории новых явлений в рамках политических процессов последнего времени. С одной стороны, формирование провело переговоры с ПКРМ для создания левоцентристской коалиции, с другой стороны – с ЛДПМ и ЛП для создания правоцентристской коалиции. ДПМ действовала „на двух фронтах” внутри страны, но, в то же время, рискнула вести двойную игру и за пределами страны. Это был рискованный образ действий, очень сложный и честолюбивый, который мог и еще может привести как к успехам, так и к серьезным политическим проблемам. Что касается ДПМ, основной вопрос состоял в том, хватало ли формированию и ее лидерам достаточно решимости действительно определиться между двумя историческими выборами или же пытались сохранить и в дальнейшем статус „ласкового теленка”, который стремится „у двух маток сосать”. В определенном смысле, именно образ действий ДПМ ввел в процесс переговоров элемент опасного драматизма, развязку которого нельзя было предвидеть до „последней минуты”. Данный образ действий был новым и корректным с точки зрения политической науки, так как предоставил формированию возможность достаточно умело использовать рычаги давления на партнеров по диалогу как слева, так и справа. Однако данный образ действий не полностью достиг своей цели. Игра в „два конца”, которую можно было рассматривать и как нерешительность или политическую неискренность, скромный избирательный результат в сравнении с размахом действий и использованных средств не принесли ДПМ ожидаемую позицию в созданном правоцентристском альянсе, максимально разрушили отношения с ПКРМ, которая остается важной политической силой в Парламенте и в стране. Судя по последовавшим реакциям, ПКРМ не простит ДПМ и, в частности, Мариану Лупу это „новое высочайшее предательство”. Не исключено, что ДПМ создало себе достаточно проблем и среди собственного электората. Будучи левоцентристским формированием, но созданное и на основании бывших правых партий, вполне естественно, что у нее могут быть члены, сторонники и избиратели как с левыми, так и с правыми взглядами, как с европейской, так и с российской ориентацией. Электорат подобных формирований не является столь однородным, как, скажем, Либеральной партии, или „нишевых” партий в целом. Можно предположить, что значительной части избирателей ДПМ могло не прийти по вкусу „кокетство” с левыми политическими силами, а другой части - „кокетство” с правыми политическими силами. Именно ДПМ, в частности, я имел в виду, когда отмечал в прошлом эпизоде, что если в следующее воскресенье состоятся новые выборы, формирование понесло бы значительные потери среди электората. ДПМ могла бы понести еще более крупные потери именно по причине этой двойной игры, если, в конце концов, была бы создана левоцентристская правящая коалиция, но это может стать предметом другого анализа. Очевидно лишь то, что на ДПМ свалилась бы большая вина, равной или даже больше вины ЛДПМ, если бы не был создан АЕИ. Можно ожидать также, что произойдут серьезные трения в отношениях ДПМ с партией власти Российской Федерации „Единая Россия”, а последнее обстоятельство может создать большие проблемы как для АЕИ, так и для Республики Молдова в целом. Очень часто лидеры ДПМ прибегали к неуверенной, плаксивой тональности, в смысле того, что „видите ли, бывшие партнеры по АЕИ-1 очень часто обижали нас до сих пор и продолжают обижать и в ходе нынешних переговоров...” Такая тональность не особо нравится даже людям с развитым чувством сочувствия, даже если утверждается, что лидер ДПМ нравится в основном женщинам… Как бы там не было, ДПМ провела тестирование новой модели переговоров, которая достойна рассмотрения и развития на будущее. [ЛП: ограниченные возможности для маневра] У Либеральной партии (ЛП) были ограниченные возможности для маневра на этих переговорах и по этой причине она не смогла проявить себя каким-то новым, особым, более значимым образом. Причиной является, в частности, то, что она получила небольшое количество мандатов в новый Парламент, а также ее однозначная, даже жесткая позиция по отношению к политическим партнерам и оппонентам в высшем законодательном органе. В условиях, когда сближение с ПКРМ или переход в оппозицию ко всем парламентским партиям означал бы политическую смерть формирования, ЛП ничего не осталось сделать, кроме как войти в АЕИ. Может быть, поэтому ЛП была единственной партией, которая высказалась открыто с самого начала за воссоздание АЕИ. Был лишь один момент, когда ЛП попыталась придать себе более важную роль в тройке переговорщиков, но это произошло практически в конце переговоров, когда все вопросы были уже решены. Потребовав под свое начало Министерство внутренних дел, чтобы затем согласиться на Службу Информации и Безопасности, лидер ЛП Михай Гимпу решил скорее личный, чем государственный вопрос. Логику данного движения можно легче понять, если вспомнить, что бывший министр внутренних дел генерал Виктор Катан унизил исполняющего обязанности президента, тогда еще при исполнении своих обязанностей, главнокомандующего вооруженными силами Михая Гимпу не позволив допуск к секретным делам и все это произошло принародно, на глазах прессы. Но так как Михай Гимпу не является человеком, который легко прощает, он попросил много – министерство в целом – чтобы удовлетвориться малым – заменой генерала Катана на генерала Ройбу, министерство оставаясь и в дальнейшем под „опекой” ЛДПМ. Само собой разумеется, что Виктор Катан не смог позволить себе тогда данный жест без ведома и согласия „сверху”, но и это является уже другой темой. [ПКРМ] Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ) продемонстрировала на данных переговорах совсем новый образ действий: несколько поубавила свою жесткую критику, нападки на ДПМ в качестве потенциального партнера правления и на ее лидера Мариана Лупу. Предоставила, практически, все, что от нее потребовали, или посчитала, что может привлечь ДПМ в качестве второй лошадки для левоцентристской правящей повозки. Лично Владимир Воронин собственной персоной посетил Мариана Лупу в своей резиденции, признав его в качестве равного партнера по переговорам и, возможно, по акту совместного правления. Владимир Воронин никогда не позволил вести себя таким образом ни с кем из политических деятелей Молдовы, в том числе с коллегами, партнерами, тем более с политическими противниками. Это означает, что и ПКРМ, и Владимир Воронин начали осознавать и согласиться с происшедшими в последнее время в стране макрополитическими преобразованиями, диктующие острую необходимость модернизации, европеизации и придания цивилизованного характера процессам как внутри собственной партии, так и в области политических отношений с другими политическими актерами. Возможное укоренение подобного понимания предоставляет и стране, и обществу больше шансов на модернизацию, европеизацию и цивилизованное решение вопросов. Время покажет, насколько успешно решила ПКРМ домашнее задание в результате постэлекторальных переговоров, которые она все-таки проиграла. Это может произойти только в том случае, если не будет действовать правило, согласно которому, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. [Иностранные актеры: два подхода] О вмешательстве иностранных актеров во внутреннем процессе постэлекторальных переговоров сказано много и противоречиво. Одни подтверждают вмешательство Европейского союза (или отдельных входящих в него стран) и Российской Федерации, другие отрицают это. Одни приветствуют это, другие осуждают. В этом смысле – ничего нового под солнцем. Однако в другом смысле – переговорный процесс выявил, по крайней мере, две новые и очень важные вещи. 1. Переговорный процесс, как и последняя предвыборная кампания в целом, подтвердил, бесспорно, впервые, что Республика Молдова представляет интерес, как для Востока, так и для Запада. И Запад, и Восток сполна проявили данный интерес в поворотное для страны время. Что бы ни говорили, и те, и другие захотели иметь государство Республика Молдова в сферу своих интересов и в этом состоит суть поведения Востока и Запада в отношении к Республике Молдова. Буквально до недавнего времени, в том числе в ходе последней предвыборной кампании, одно из последних утверждений звучало примерно так: „Молдова – маленькая и бедная страна и никому она не нужна”. Не будем рассматривать сейчас причины данного поведения инстранных актеров. Однако политическому классу Молдовы предстоит хотя бы отныне хорошо подумать, как использовать данные обстоятельства во благо Молдовы и ее жителей. 2. Переговоры выявили очень четко два подхода иностранных актеров к Республике Молдова. Они известны из истории и носят название „политики кнута и пряника”. Разве что традиционно данную политику проводит один и тот же актер в отношении другого актера, которого, как мы отметили выше, „желает привлечь в сферу своего влияния”. В нашем случае роли разделились, Восток предпочитая „кнут”, а Запад - „пряник”. Пребывание в Кишиневе руководителя президентской администрации Российской Федерации Сергея Нарышкина, который демонстративно проигнорировал одного из руководителей государства в который приехал, одного из важных молдавских политиков в пользу других, является лишь одним из достаточно невинных образцов применения „кнута”. Регулярные эмбарго на молдавские товары на российском рынке куда боле показательны в этом смысле. В то же время очень важные представители Запада прибывают в Молдову с деньгами, с обещаниями о выделении новых больших денег, о либерализации визового и торгового режима и т.д. Было бы против логики и человеческого существа, чтобы молдаване добровольно отдавали предпочтение „кнуту”, отказавшись от „пряника”. {В последнем эпизоде анализа информационного агентства Info-Prim Neo „В каком направлении и как пустилась в путь Молдова?” будут рассмотрены результаты, к которым привели постэлекторальные переговоры, через призму направления развития страны в предстоящий период.} [Валериу Василикэ, Info-Prim Neo]