Op-Ed
	Поскольку политический кризис уже геополитизирован, белорусская оппозиция должна использовать геополитические факторы в свою пользу, как это делает Лукашенко...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Регулярный характер мирных акций протеста вовлекает белорусское население в синергию демократизации „общественного договора” с государством. Агрессивное давление, непрерывно применяемое властями – задержания, аресты, уголовное судопроизводство, политические дела – приводит не к запугиванию населения и не к завершению демократической революции, а приносит обратный эффект (IPN, 28 августа 2020 г.). Помимо затягивания протестов, происходит их диверсификация на уровне возрастных категорий из-за вовлечения всё более молодых социальных слоев – студентов и учащихся. Попытки протестного движения во главе со Светланой Тихоновской – воплощающей в себе суть недавно обретённого протестующими гражданского духа – вести переговоры с властями постоянно терпят неудачу. Пользуясь запретительным действующим законодательством, режим Александра Лукашенко криминализировал деятельность Координационного совета. Он обвиняется в попытке государственного переворота, хотя Совет не избрал для себя иной миссии, кроме налаживания политического диалога с властями. Агрессивность и полное отсутствие сострадания у белорусских властей способствуют укоренению диссидентского образа мыслей в белорусском обществе. Речи о жестокости властей становятся всё популярнее в повестке дня университетов и церкви после того, как антиправительственная критика пустила корни среди работников госсектора.

То, как проявляет себя демократическая революция в Беларуси сегодня, когда пошёл второй месяц акций протеста, не даёт серьёзных поводов заподозрить её в усталости. Таким образом, углубление политического кризиса выглядит неизбежным и долгосрочным. Обеспечить широкую политическую легитимность внутри страны невозможно из-за сфальсифицированных президентских выборов, они же парализовали и признание на внешней арене – Западом. Александр Лукашенко ещё способен управлять государственными учреждениями и даже госсектором, но не возмущённым населением. Фактически, пирамида авторитарного управления, на вершине которой находится Лукашенко, сосуществует в условиях противостояния с гражданским сектором, который, с помощью акций протеста, оспаривает авторитет режима.

В то время как режим использует внешние отношения для улучшения своих позиций, протестное движение пока не определилось по поводу допустимости участия внешних игроков. Лидеры оппозиции допускают внешнее участие, но исключительно ради „проявления солидарности” с населением Беларуси. И после целого месяца протестов (10 августа – 7 сентября 2020 года) лидеры белорусской оппозиции отвергают идею персональных санкций, а тем более – экономических. С разрешения белорусских политических игроков или без него, геополитические силы отмерили, в зависимости от интересов, своё участие в урегулировании политического кризиса в Беларуси. Как следствие интеграционных рамок российско-белорусских отношений и изоляции Лукашенко на внутренней и внешней арене, Москве было выдано разрешение на прямое вмешательство при наличии такой необходимости. Молчаливая поддержка по дипломатической линии исходит от Китая, демонстрирующего солидарность с другими авторитарными режимами. Кроме того, сопротивление Лукашенко перед лицом давления со стороны Запада соответствует текущим усилиям Китая по подавлению инициированной ЕС и США критики антидемократических репрессий в Гонконге, которую Пекин считает вмешательством в его внутренние дела. В случае Евросоюза нет иного пути, кроме попытки повлиять на поведение властей и протестного движения в Беларуси. С одной стороны, Брюссель предостерегает, озвучивая возможность введения режима санкций, а с другой – оказывает финансовую помощь СМИ и гражданскому обществу. Как бы то ни было, отсутствие рвения во многом обусловлено отказом белорусской оппозиции активно поддержать политику санкций любого типа.

Таблица. Позиционирование России, Китая и ЕС по отношению к событиям в Беларуси

Источник: Выводы автора

Россия

Ухудшение отношений с собственными избирателями, возмущёнными фальсификацией выборов, вынудило Александра Лукашенко выдать России разрешение на вмешательство в дела Беларуси. Это первый случай в регионе Восточного партнёрства, когда власти какой-либо из стран готовы по собственной воле прибегнуть к российской помощи для стабилизации внутриполитической ситуации. Призыв Лукашенко к России основывается на соображениях безопасности, отражённых в Договоре о создании Союзного государства России и Беларуси (2000 г.) и в Уставе Организации Договора о коллективной безопасности (2002 г.). В действительности, ни одно из положений этих договоров не допускает вмешательства в случае политических акций протеста. Оно возможно лишь в конкретных обстоятельствах защиты от внешних угроз. Население Беларуси, недовольное правлением Лукашенко, не является внешним врагом. Следовательно, как запрос Лукашенко, так и согласие Владимира Путина вмешаться грубо нарушают суверенитет и независимость белорусского государства.

Белорусский политический кризис обсуждался на заседании российского Совета Безопасности (21 августа 2020 г.), в ходе которого Путин настаивал на решении проблемы силами самой Беларуси и на нежелательности вмешательств извне. Вопрос предполагаемого вмешательства Запада сводится к двум основным аспектам. Во-первых, европейские государства и Евросоюз не признали выборы в одной из третьих стран, которая рассматривается как неотъемлемая часть „заднего двора” России. Во-вторых, Запад поддерживает продемократических протестующих, требующих перевыборов, которые соответствовали бы международным стандартам. Как протестное движение, так и по-настоящему демократические выборы находятся на вершине пирамиды фобий путинского режима. Поэтому, несмотря на имевшие место в прошлом противоречия междуЛукашенко и Кремлём, последний помогает удержаться авторитарному режиму в Беларуси.

Чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля и не допустить повторения украинского провала, Путин одобрил ряд пакетов помощи информационного, экономического, политико-дипломатического и гибридного характера, а также помощи в области безопасности. Что касается информационного аспекта, то несколько десятков российских журналистов из пропагандистского механизма Russia Today (RT) были доставлены в Беларусь, чтобы позаботиться о белорусском информационном пространстве (NewYorkTimes, 2 сентября 2020 г.). В результате белорусское государственные источники информации заполонила дезинформация, направленная против оппозиции, Запада (Литвы, Польши, НАТО) и даже Украины. В экономической сфере Россия согласилась рефинансировать белорусский долг на сумму в 1 миллиард долларов. С помощью этих средств власти Беларуси, скорее всего, намерены покрыть убытки, зафиксированные из-за нынешнего политического кризиса (свыше 500 миллионов долларов) и пандемии. В плане безопасности Путин пообещал, что подразделение, сформированное из представителей сил правопорядка, готово к развёртыванию в любое время, если протесты выйдут из-под контроля (Telegraph, 27 августа 2020 г.). А с политико-дипломатической точки зрения Москва превратилась в покровителя режима Лукашенко и главного оппонента западной инициативы по содействию национальному диалогу в Беларуси на площадке ОБСЕ и при содействии европейских игроков. Гибридная помощь заключается в развёртывании в Беларуси групп, применяющих насилие как с целью террора в отношении протестующих, так и для радикализации мирных акций протеста.

Китай

Малозаметность Китая в рамках белорусского досье может иметь несколько объяснений, но она ни в коем случае не означает равнодушия. С одной стороны, сохраняется бережное отношение к принципу невмешательства внешних сил во внутрикитайские дела. Это касается резкого сокращения автономии Гонконга под предлогом повышения национальной безопасности Китая. Соответственно, протесты против центральных властей можно считать диверсией, диалог с иностранными силами – заговором, а протестующим грозят суровые наказания, выносимые и применяемые за пределами Гонконга (BBC, 30 июня 2020 г.). Таким образом, не вмешиваясь в ситуацию в Беларуси, Китай вновь подчёркивает недопустимость дипломатической риторики Запада в поддержку демократических прав населения Гонконга. А с другой стороны, Беларусь находится под геополитическим протекторатом Москвы, благодаря множеству рычагов асимметричного влияния – Союзному государству, Евразийскому экономическому союзу и Организации Договора о коллективной безопасности. В стратегическом плане, вопреки российскому видению, Китай желает, чтобы автократическая Беларусь была автономной и многовекторной. Но неотложным приоритетом является спасение авторитарного режима от падения, а российское вмешательство позволяет достичь эту цель без каких-либо усилий и затрат со стороны Китая.

Позиция Китая по ситуации в Беларуси сразу после президентских выборов была отмечена первым внешнеполитическим признанием победы Лукашенко, с которым китайский лидер Си Цзиньпин связывает „железное братство”, существующее между двумя странами. Заявления, сделанные китайской дипломатией с момента начала белорусских протестов, свидетельствуют о полу-негласной солидарности с Лукашенко. Хотя китайская сторона желает избежать втягивания в геополитические споры вокруг Беларуси, она несколько раз высказывалась в пользу „быстрой стабилизации” ситуации (11 августа 2020 г.). Это стремление выдаёт желаемое Китаем восстановление „политической стабильности и социального спокойствия” (26 августа 2020 г.) под руководством Лукашенко. Как и в случае Гонконга, китайская сторона выражает озабоченность по поводу „вмешательства внешних сил”. Что характерно, эта нетерпимость является реакцией на действия Запада, а не на уже происходящее российское вмешательство. В знак поддержки режима Лукашенко китайские власти пообещали „углубить партнёрство, основанное на стратегическом сотрудничестве”, в областях, приносящих пользу обеим сторонам.

ЕС

Европейские ограничения в отношении Беларуси связаны с отсутствием каких-либо инструментов выдвижения условий, подобных существующим в отношениях с Молдовой, Грузией или Украиной. Кроме того, Беларусь автономна относительно ЕС, если сравнить её с Арменией, которая может рассчитывать на европейскую финансовую помощь в том случае, если она проводит различные демократические или отраслевые реформы. Исходя из этих соображений, единственным доступным инструментом, оставшимся в арсенале ЕС, являются санкции, уже применявшиеся в 2004-м (персональные санкции) и 2011-м (эмбарго на поставки оружия) годах. Экономические санкции, мишенью которых оказались бы исключительно белорусские компании, не применялись никогда. Санкции такого типа были введены против России. Их первоначальными причинами стали сбитие гражданского авиалайнера MH17 над украинской территорией в 2014 году и события вокруг Крыма, который юридически принадлежит Украине. Впоследствии экономические санкции были увязаны с урегулированием ситуации на Донбассе.

Последовательная позиция ЕС по непризнанию результатов президентских выборов в Беларуси от 9 августа контрастирует с затяжными переговорами по персональным санкциям. О необходимости их введения договорились 14 августа, но окончательное решение запаздывает из-за отсутствия консенсуса. В результате, Литва, Латвия и Эстония решили самостоятельно ввести персональные санкции против режима Лукашенко (30 его представителей). Экономические санкции пока маловероятны, как потому, что их отвергает белорусская оппозиция, так и потому, что считается, что они в большей степени ударят по населению, нежели по режиму. Очевидно, что возможное отсоединение белорусской промышленности от западных рынков может сделать её более лёгкой добычей для российских и китайских инвесторов. Но других мер влияния на поведение Лукашенко, помимо экономических, не существует, поскольку персональные санкции в прошлом показали свою неэффективность. Вопиющее нарушение прав человека, массовые пытки, задержания и другие зверства, совершённые против гражданского населения, могут быть расценены как преступления против человечности. Такой подход мог бы оправдать введение смешанного пакета санкций, в том числе экономического характера. Также не следует исключать обсуждение новых санкций против России, учитывая российскую гибридную деятельность на территории Беларуси. Существует украинский прецедент, когда в отношении российских чиновников и компаний были введены санкции за милитаризацию сепаратизма на Донбассе.

Вместо заключения...

Инертное отношение к полезности внешних факторов, наблюдаемое у белорусской оппозиции, больше всего связано с её нежеланием геополитизировать демократическую революцию, что вызвано стремлением не допустить повторения украинского „Евромайдана”. Но, хотя мирные акции протеста и являются эффективной мерой по дискредитации авторитарных властей, режим постепенно к ним приспосабливается.

Отсутствие у белорусской оппозиции решимости обратиться к внешним западным игрокам с целью оказания давления на режим Лукашенко не помешало последнему геополитизировать политический кризис в Беларуси. Лукашенко разрешил России вмешаться и приветствовал безоговорочную политическую поддержку, оказываемую ему Китаем. В то же время белорусский режим демонизирует соседние с ним страны Евросоюза за попытку оказать позитивное влияние на ситуацию с демократией в Беларуси. Поскольку политический кризис уже геополитизирован, белорусская оппозиция должна использовать геополитические факторы в свою пользу, как это делает Лукашенко.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.