Анализ IPN: Парламентские выборы 30 ноября могут стать решающими или разрушительными для молдавского государства и общества, и в этом их первая и самая важная особенность, если сравнивать их с предыдущими выборами. Эта особенность включает в себя другие и состоит из них на несколько более низком уровне: геополитический характер, влияние регионального фактора, участие внешних сил, появление новых типов политических игроков, предвыборное противостояние по принципу „все против одного”, непредсказуемость результатов и конфигурации правящей коалиции, высокий уровень используемых избирательных технологий, в основном мирный характер кампании, но с риском возникновения насильственных действий или, что ещё хуже, новой региональной „горячей точки”, после Украины...
---
В первых двух частях аналитического материала, опубликованных 25 ноября и 26 ноября 2014 года, были рассмотрены сходства и различия между провозглашением независимости в 1991 году и парламентскими выборами 2014 года, сквозь призму их высокой важности. Было также проанализировано влияние на выборы в Молдове румынского и украинского факторов. Мы затронули и специфику вмешательства в молдавские выборы внешних сил, а также появление нового вида политических игроков в политическом ландшафте страны. Ниже мы выделим некоторые отличительные аспекты поведения кандидатов, возможные конфигурации правящей коалиции и их влияние на шансы сохранения европейского курса как решающего выбора, альтернативой которому является исчезновение этот шансов.
Роли и пьесы
Как уже говорилось ранее, в целом до дня написания анализа избирательная кампания проходила спокойно, тихо и мирно. Насколько она свободна и честна – тема для отдельного обсуждения. Политические силы играли роли, которые они себе отвели в собственных пьесах, но и спектакль в целом имел пока не слишком много отклонений от сценария. Быть может, лишь несколько акцентов и особенностей, которые мы рассмотрим в свете шансов европейского пути.
Коммунистический валун
На левом фланге политического спектра эти выборы вызвали, а также и зафиксировали важные изменения внутри крупнейшей парламентской оппозиционной партии и одной из важнейших партий страны в целом – ПКРМ. Следует подчеркнуть: не будь выборов 30 ноября, ставка которых настолько высока, эти изменения не произошли бы или не были бы столь значительны. Одни этот процесс называют дроблением, другие – очисткой и укреплением. И те, и другие правы. Первого мнения придерживаются те, кто выступали и выступают за сохранение самого большого „валуна” на „политическом дворе” страны, который диктовал бы правила игры во всём хозяйстве, как во власти, так и в оппозиции. Вторая точка зрения разделяется теми, кто считает, что время политической монополии ПКРМ прошло, что это естественно и соответствует принципам эволюции, в условиях всё более разнородного общества, в котором каждая социальная группа нуждается в собственных представителях внутри политического класса и во власти. Через этот процесс прошли все постсоветские и постсоциалистические страны европейской ориентации. Из нужды в адекватном представительстве в мире возник принцип многопартийности в целом, и Молдова просто присоединилась к объективным процессам. Хотя и очень поздно, но лучше поздно, чем никогда.
Этот процесс выгоден для партии и общества потому, что фракции и политики, которые сегодня откалываются от данного политформирования, считаются гораздо более радикальными, более „талибскими”, чем соответствующий средний показатель „по больнице ПКРМ”. Обществу повезло с той точки зрения, что эти фракции немногочисленны и разобщены. Чтобы лучше понять, что дело обстоит именно так, достаточно представить себе обратную ситуацию: множество „талибов”, остающихся в партии, в то время как умеренных немного и они разобщены. Конечно, ПКРМ потеряла в численности, но выиграла в политической зрелости, получила шанс на выживание и даже развитие в новых социальных условиях, которые изменятся ещё больше, в силу объективных причин.
Можно предположить, что эти процессы были ускорены внутренним конфликтом в руководстве ПКРМ по поводу стиля и инструментов, используемых в ходе текущей кампании. О том, какая из точек зрения победила, можно судить по недавним выходам и исключениям из рядов ПКРМ, а также по информации об арестах полицией ряда групп, близких к бывшим лидерам Партии коммунистов, по обвинениям в причастности к незаконным и подрывным действиям в контексте выборов. В этом смысле заслугу Владимира Воронина можно сравнить с заслугами Михаила Горбачёва, который проследил за тем, чтобы колосс на глиняных ногах – СССР – развалился относительно мирно. Без Горбачёва этот процесс мог бы взорвать весь мир, потому что после того, как мы стали свидетелями развития стран мира на протяжении этих лет, невозможно было бы себе представить, что СССР не распался бы.
Если не после этих выборов, то после следующих, а также после естественного завершения партийной модернизации, ПКРМ можно будет рассматривать в качестве потенциального партнёра по будущим правящим проевропейским коалициям. Возможно, партии также придётся сменить название.
„Европейские” нападки и конкуренция, большая и малая
Вполне возможно, что достаточно спокойной атмосферой второй половины избирательной кампании мы обязаны и некоему внутреннему осознанию и взаимным договорённостям, достигнутым между собой проевропейскими политиками, в особенности находящимися у власти, а также теми, кто видит себя у власти после выборов, учитывая риски и угрозы более агрессивного поведения.
В нынешних условиях непосредственная опасность для европейского дела в Молдове исходит от его оппонентов и противников. В ходе избирательной кампании мы стали свидетелями разнообразных соответствующих проявлений и сигналов, а угрозы всё ещё сохраняются и, возможно, сохранятся и после выборов, особенно после выборов. В качестве одного лишь подобного примера приведу вчерашние заявления прокуратуры, согласно которым были арестованы члены группировки, которая, под предлогом защиты прав человека, готовила „действия по насильственному захвату власти в Республике Молдова”.
Но не меньшая угроза исходит изнутри, в том числе изнутри правящих проевропейских партий. Много говорилось об ущербе, наносимом имиджу европейского курса конфликтами и сведением счётов между лидерами этих партий. Очень показателен в этом отношении политический кризис, который привёл к отставке правительства Филата. Правда, с тех пор политики, по их утверждениям, выучили урок. Но конкуренция между ними осталась, она ощущается, будучи лишь загнанной вглубь и достигающей общественности через посредников. Так было до недавнего времени, и то, что нападки и взаимные обвинения практически прекратились сейчас, в наиболее подходящий для них момент, однозначно свидетельствует об их согласованном, заказном характере. Будем надеяться, что ещё не слишком поздно, потому что многие, очень несправедливо, отождествляют эти конфликты с образом европейской идеи. Это происходит и потому, что предыдущая власть прочно унаследовала советскую традицию не выпускать вовне даже тени внутренних конфликтов.
„Все против одного”
Мы не обсуждаем здесь вопрос о том, сколько правды и неправды содержится в ранее озвученных взаимных обвинениях, или право других кандидатов критиковать и даже атаковать лидеров правящих партий. Мы говорим лишь о воздействии недоказанных обвинений на социальное восприятие европейского дела, за которое, по их утверждениям, ратуют эти лидеры. Под этим же углом зрения стоит рассмотреть особый аспект ряда близких явлений последнего периода. До недавнего времени и в течение длительного периода мы были свидетелями стратегии, которую можно назвать „Все против одного”. Этим „одним” был один из лидеров одной из правящих партий, а этими „всеми” выступали, хотя и в скрытой форме, действительно все: левые и правые политики, враги и „друзья”, священнослужители и блоггеры, политологи, журналисты и руководители СМИ – все. Не называя конкретных имён, агентство IPN неоднократно освещало это явление, пыталось организовать публичные дебаты об исходящих от такого поведения угрозах для политической культуры общества, при участии лидеров Проевропейской коалиции, которые увенчались лишь очень частичным успехом.
Опять же, не называя имён, мы должны допустить, что соответствующий политик имеет все, многие или некоторые из тех изъянов, на которые ему активнейшим образом указывают, и тогда они должны быть доказаны и наказаны. Но, в равной степени, мы должны допустить и возможность того, что этот политик находится под постоянным и перекрёстным огнём потому, что является сильной и решительной фигурой, а возглавляемая им партия пользуется влиянием в Республике Молдова. Самым коротким путём к ослаблению подобной партии является демонизация её лидера. Политик, которого я имею в виду (не знаю, о ком думаете Вы), оставляет впечатление человека однозначно определившегося в отношении проевропейской ориентации Республики Молдова, возможно, наиболее твёрдо определившегося среди всех местных политиков, обладающих способностями и возможностями реализовать этот шанс для Молдовы. Возможно, пришло время спросить: осознаёт ли этот человек, что тесное сближение с Европой сделает его её заложником, если его изъяны реальны? Быть может, стоит задаться и следующим вопросом: осознают ли желающие устранения этого человека из политики, что без его решимости осуществить европейскую мечту будет гораздо сложнее и дольше (если у них действительно имеется эта мечта)?
Реальные и самоубийственные коалиции
Похоже, что эта избирательная кампания пока-что не изменила в чью-либо пользу паритет между проевропейской и провосточной идеями, о котором мы говорили. Потому очень сложно прогнозировать результаты выборов 30 ноября. Сложно, но не невозможно. Скорее всего, сохраняющийся в обществе паритет будет воспроизведён и в следующем составе парламента, и тогда судьба европейской идеи будет зависеть от способности проевропейских партий вести переговоры и управлять страной в коалиции.
Это объясняется и тем, что в настоящий момент очень трудно представить себе провосточную коалицию. Лидер ПКРМ неоднократно заявлял, что не будет вступать в коалицию с „предателем” Игорем Додоном, и, насколько мы знаем Воронина, можно быть уверенными, что так и будет. Без участия Додона нет никакого смысла говорить о коалиции между ПКРМ и партией „Patria” Ренато Усатого, которого Воронин также не признает в качестве партнёра. Во-первых, потому что он заявил, что ни с кем не будет создавать коалиции. И первым, для кого Воронин не будет делать каких-либо исключений, является, конечно же, Усатый. Они столь различны, что такая коалиция будет самоубийственна для самого Воронина. Она станет возможна лишь в случае принудительного отстранения Владимира Воронина от руководства ПКРМ. Но это может быть сделано только при условиях, названных прокуратурой „действиями по насильственному захвату власти в Республике Молдова”, предпринятых с чёткой целью свернуть страну с европейского курса.
Коалиция ПКРМ–ДПМ стала бы самоубийством для Демпартии, потому что она стремится стать гораздо более крупной и влиятельной партией, а крупнейшей электоральной базой для такой подпитки членами партии и избирателями является ПКРМ. Поэтому допустить её к власти и к административным рессурсам, с Ворониным во главе, для демократов будет смерти подобно. Примерно по тем же причинам невозможны коалиции ПКРМ–ЛДПМ или ПКРМ–ЛДПМ–ДПМ. В последних двух случаях пострадает и европейская идея, потому что ПКРМ не пожелает, да и не сможет, учитывая специфику своего электората, позволить слишком тесное сближение с ЕС.
Гораздо более вероятными остаются уже известные конфигурации: ЛДПМ–ДПМ–ЛП. Последнюю могут заменить ЛРП, НПРМ, партия „Демократическое действие”, партия „Демократия – дома”, Экологическая партия зелёных или кто-то другой из числа проевропейских партий, которые сумеют пройти в парламент. Это станет возможным, если они лучше, чем раньше, прислушаются к инстинкту самосохранения и более серьёзно воспримут задачу по модернизации и европеизации страны, о которой они так горячо молили избирателей.
И если все мы сумеем избежать разрушительных сценариев…
Валериу Василикэ, IPN
