Борьба Молдовы с российской дезинформацией: пробелы и предвыборные расчёты, OP-ED

Op-Ed
	Искоренение „ложных новостей” требует гораздо более активного участия государства, средств массовой информации и даже граждан...
Дионис Ченуша

2018 год начался в Молдове с того, что были узаконены наказания за распространение информационно-аналитических медиа-продуктов производства тех стран, которые не ратифицировали Европейскую конвенцию о трансграничном телевидении от 1989 года. Для стран Евросоюза, некоторые из которых пренебрегли ратификацией этой Конвенции (Бельгия, Дания, Ирландия), а также для США, сделаны исключения из новых правил по защите информационной безопасности страны (IPN, 11 декабря 2017 г.). Представители Демократической партии использовали временную приостановку полномочий президентста страны, вторую в 2018 году, для внесения поправок в прежнюю версию Кодекса телевидения и радио (12 января 2018 года). Ключевым включённым в закон элементом является концепция „информационной безопасности”, которая подразумевает меры по защите от „попыток дезинформации и/или от манипуляционного информирования извне”. Хотя под действие новых ограничений подпадают и те страны, с которыми существуют тесные партнёрские отношения, такие как Беларусь, истинной целью новых поправок является информационный поток, создаваемый и распространяемый Россией. За нарушение новых законодательных положений отечественные средства массовой информации могут быть наказаны штрафами в размере от 70.000 до 100.000 леев (от 3.500 до 5.000 евро за нарушение), а также отзывом лицензии.

ЕС и США – ни двойных стандартов, ни внутренней пропаганды

Момент, выбранный Демпартией для введения ограничений в области СМИ, является удачным и синхронизирован с усилиями западных стран по борьбе с „ложными новостями”, создаваемыми и распространяемыми Россией для искажения демократических процессов в США и ЕС. Несмотря на риск получить „чёрный шар” при оценке, проводимой в начале 2018 года в целях выделения стране макрофинансовой помощи, демократы начали борьбу с российской дезинформацией в Молдове.

Дипломатические миссии ЕС и США в Кишинёве выразили, скорее, весьма сбалансированное публичное неодобрение, нежели высказали резкую критику в адрес введённых властями запретов. Таким образом, американцы и европейцы признали наличие угрозы российской пропаганды для Молдовы, одновременно признав и угрозы со стороны внутренней пропаганды, порождаемые политическим контролем над СМИ со стороны внутренних сил. Иными словами, ЕС и США призвали расширить борьбу с дезинформацией и на молдавские СМИ, но сделать это путём обеспечения эффективной защиты независимых средств массовой информации (US Embassy, декабрь 2017 г.). Принимающие различные меры по противодействию российским „ложным новостям” (EU Parliament, январь 2018 г.) Евросоюз и США проявили бы двойные стандарты, раскритикуй они молдавские власти за принятие аналогичных мер.

Молдова уязвима для медийных материалов, преднамеренно искажаемых российскими СМИ, находящимися под политическим контролем Кремля. Поэтому Европейская конвенция о трансграничном телевидении предлагает набор инструментов, полезных в плане введения правил на медиарынке, выходящем за пределы национальных границ. Речь идёт об обязанностях ратифицировавших Конвенцию стран уважать человеческое достоинство и права человекав в рамках транслируемых ими медиапродуктов, а также честно освещать в своих новостях события и факты, способствуя свободному формированию мнений у потребителей СМИ. По этой причине запрет медиапродуктов из стран, которые отказываются ратифицировать Конвенцию, представляется оптимальным решением только в том случае, если он преследует реальную, постоянную и достижимую цель, а не популистскую и носящую чисто предвыборный характер.

Предвыборная мотивация ДПМ

Новые запреты в области СМИ имеют двойное значение для демократов. Во-первых, с их помощью можно оказать давление на пророссийские политические силы, имеющие средства массовой информации, ретранслирующие российские телеканалы (Партия социалистов – канал НТВ).

Таким образом, им придётся производить лишь собственный информационно-аналитический контент, влияние и легитимность которого будут значительно уступать российским медиапродуктам. В отсутствие российской пропаганды пророссийские партии могут оказаться в условиях информационного неравенства по сравнению с правящей ДПМ, располагающей собственной пропагандистской машиной, хотя и местного производства.

Во-вторых, борьба с российской дезинформацией используется демократами для присвоения себе роли главной политической силы, способной противостоять России и защитить европейский вектор. В реальности, один из главных телеканалов – „Prime”, ассоциируемый с лидером ДПМ Владимиром Плахотнюком, безоговорочно ретранслировал медиапродукцию российского общественного Первого канала. Таким образом, на протяжении 2009–2014 гг. демократы фактически терпели российскую пропаганду, направленную на дискредитацию Соглашения об ассоциации с ЕС и называющих себя проевропейскими властей. Имевшее место до сих пор соучастие в распространении российской пропаганды крайне снижает доверие к инициативе по цензурированию российского информационно-аналитического контента.

Пробелы в борьбе с российской дезинформацией

Хотя Молдова и нуждается в защите своего медийного пространства от внешних проникновений, опасных для её внутренних демократических процессов, предложенный демократами механизм запретов содержит ряд пробелов.

Во-первых, мишенью запретов являются пропагандистские материалы, транслируемые телеканалами. Опросы показывают, что за последние 13 лет доля телевидения в качестве основного источника информации сократилась примерно на 10%. Одновременно с этим наблюдалось значительное увеличение доли онлайн-источников, более чем на 25%, что позволило Интернету обогнать радиостанции и выйти на второе место в списке предпочитаемых молдавскими гражданами источников информации. Более того, Россия в массовом порядке применяла онлайн-инструменты (ложные профили, распространение ложных новостей и т. д.) для оказания влияния на электоральное поведение населения в США, Франции, Германии и Испании в течение, как минимум, двух последних лет. Этот же риск предвидится в случае выборов в Италии (март 2018 года) и выборов в Европейский парламент (май 2019 года).

Таблица. Основной источник информации для молдавских граждан (%)

Источник: www.ipp.md

Исходя из двух вышеописанных соображений, борьбы с российской дезинформацией в одном лишь эфире недостаточно. В настоящее время основная информационная война ведётся в социальных сетях и на других новостных онлайн-площадках (Youtube), на которые запрет на российские информационные продукты отнюдь не распространяется. Это относится к молдавским гражданам, которые не менее 1 миллиона раз в месяц заходят в российскую социальную сеть „Одноклассники”, но также и к Фэйсбуку, где элементы пропаганды пока распространяются, не подвергаясь каким-либо санкциям.

Вторым слабым звеном механизма борьбы с российской пропагандой является реальная способность Координационного совета по телевидению и радио (КСТР) выявлять и должным образом наказывать те СМИ, которые нарушают новые правила. Как гражданское общество, так и оппозиционные политические силы неоднократно сигнализировали об избирательном подходе КСТР к нарушениям, допускаемым отечественными телеканалами. Таким образом, перед тем, как вводить новые запреты в отношении российских СМИ, следовало законодательно расширить возможности КСТР.

Ещё один заметный недостаток связан с отсутствием конкретных и более узких критериев, отличающих вредоносную информацию от остальной медиапродукции. Ведь помимо ссылок на „информационную безопасность” власти должны также учитывать и концепцию „ложных новостей”, которым США и ЕС хотят противодействовать. Из-за расширенного характера ограничительного механизма, направленного против российских СМИ, как прокремлёвские телеканалы – Первый канал, НТВ, RenTV и т. д., так и независимые и оппозиционные каналы, такие как TV-Rain, рискуют попасть под гильотину борьбы с пропагандой.

Четвёртый пробел связан с неупомянутой угрозой внутренней пропаганды, используемой практически всеми политическими силами, в различных количествах и в зависимости от имеющейся у них политической и медиа-монополии.

Не в последнюю очередь, инициированные властями запреты в области СМИ не могут затронуть частных субъектов, таких как политические игроки, являющихся активными потребителями и распространителями российской пропаганды, продвигаемой затем в выступлениях на телевидении и радио, а также в социальных сетях. Так, президент страны Игорь Додон и другие пророссийские политики будут дополнять собственный дезинформирующий  материал теориями заговора, которые активно продвигают Russia Today или Sputnik.

Вместо заключения...

Борьба с российской дезинформацией или любым иным внешним информационным вмешательством, способным негативно влиять на демократические процессы в стране, должна осуществляться в соответствии со строгими критериями и правилами. В противном случае, в процессе очистки медийного  пространства может произойти устранение полезного контента, а также искажение доступа к общественно значимой информации.

Предлагаемый механизм ограничения пропагандистского информационного контента несовершенен. Имеются явные признаки того, что он скорее отвечает временным предвыборным потребностям, нежели внедряет устойчивые и эффективные решения сложных проблем, связанных с добросовестностью потребляемой обществом информации.

Искоренение „ложных новостей” требует гораздо более активного участия государства, средств массовой информации и даже граждан. Нет более эффективных средств противодействия этим новостям, чем критическое мышление, которое может сформироваться в том случае, если власти либерализуют весь медиа-сектор и будут непредвзято относиться ко всем присутствующим на рынке игрокам.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.