Приближение парламентских выборов заставляет партии „вертеться”, то есть суетиться в поисках новых решений для своего участия в выборах. Некоторые партии начинают беспокоиться по поводу агитации своих потенциальных конкурентов. К последней категории относится правящая Демократическая партия Молдовы (ДПМ). Терзания ДПМ обсуждались 9 декабря 2018 года в эфире передачи „Replica” на телеканале Prime. Депутат от ДПМ Серджиу Сырбу обнаружил, что нарушения избирательного законодательства, допущенные оппозиционными партиями, являются грубыми и ставят в неравное положение различные политические силы. Более того, по словам депутата от ДПМ, за финансовые нарушения полагается „административная ответственность, деньги конфискуются и перечисляются в государственный бюджет; налагается штраф на руководство партии и партийного лидера, ему может быть запрещено занимать руководящие должности, включая политические; финансовые нарушения в ходе избирательных кампаний очень серьёзны”.
Решимость депутата от ДПМ отличается твёрдостью – наказания за нарушение избирательного законодательства очень жёстки: „Не только у нас избирательный конкурент может быть исключён из гонки. Есть и другие наказания”. Выводы абсолютно верны, остаётся только применять их единообразно в отношении всех политформирований, включая ДПМ. Но в чём же упрекает правящая партия – ДПМ – своих оппонентов? Основной упрёк, как можно понять из пресс-релиза ДПМ от 7 декабря 2018 года, состоит в том, что конкуренты ДПМ желают перевернуть с ног на голову социологические реалии, согласно которым рейтинг ДПМ растёт, а рейтинг её конкурентов снижается. Это намерение, по мнению сторонников ДПМ, сопряжено с очень серьёзными угрозами. Действительно, по данным последнего Барометра общественного мнения (БОМ), в ноябре 2018 года рейтинг ДПМ вырос до 7,6%, по сравнению с 7,0% в мае 2018 года. Возникает вопрос: если рейтинг ДПМ растёт, то почему же сторонники партии волнуются и начинают выступать с предупреждениями в адрес своих конкурентов? Возможный ответ заключается в том, что, несмотря на нынешний рост рейтинга ДПМ, имеются основания для беспокойства, так как, по данным того же БОМ, по сравнению с октябрём 2016 года, когда рейтинг ДПМ был равен 8%, в настоящее время он составляет лишь 7.6%. Конечно, этот факт можно объяснить происками конкурентов.
Исходя из предупреждения ДПМ в адрес её основных конкурентов, они нарушают положения законодательства о выборах. В случае Партии социалистов Республики Молдова (ПСРМ) упрёк касается слишком раннего выдвижения кандидатов, которое должно начинаться за 60 дней до дня выборов, то есть после 24 декабря. По мнению ДПМ и её сторонников, это является грубым нарушением. Что может ответить ПСРМ коллегам из ДПМ? Лишь две вещи. Первая заключается в том, что ПСРМ действительно приступила к поиску кандидатов для одномандатных округов ещё в сентябре, а в начале ноября – завершила этот процесс. Однако поиск кандидатов не равнозначен их выдвижению. Они будут выдвинуты тогда, когда это предусмотрено Кодексом о выборах – после 24 декабря 2018 года, когда партия, решениями своих руководящих органов, наделит подобранных кандидатов официальным статусом выдвиженцев. Более того, ПСРМ могла бы напомнить ДПМ о том, что, по сути, она не сделала ничего другого, кроме как позаимствовала практику ДПМ образца 2014 года, в виде заранее организованного отбора кандидатов в рамках так называемых „праймериз”.
Действительно, в преддверии парламентских выборов от 30 ноября 2014 года, 8 сентября, ДПМ запустила кампанию „Караван ДПМ”, хотя согласно Кодексу о выборах выдвижение кандидатов должно было начаться только 30 сентября 2014 года. Итак, второй момент, о котором ПСРМ могла бы напомнить Демпартии, заключается в том, что лидер последней, Мариан Лупу, объявил тогда, что он, в сопровождении министров, депутатов и вице-председателей партии, обсудит напрямую с молдавскими гражданами из всех регионов страны инициативу ДПМ об организации открытого отбора их кандидатов в парламент. Таким образом, процесс собственно поиска кандидатов ДПМ на „праймериз” начался 8 сентября 2014 года и завершился 28 сентября 2014 года, за два дня до законного начала процедуры выдвижения кандидатов.
Обвинения ДПМ и её сторонников в адрес возможного избирательного блока ACUM столь же серьёзны. Наибольший упрёк в адрес ACUM заключается в том, что его лидеры дерзнули оповестить общественность о своих намерениях создать избирательный блок. И это при том, что ACUM появилось в публичном пространстве, в качестве неформального движения сопротивления, ещё в июне 2018 года. Оно возникло вследствие непризнания выборов примара Кишинёва. Таким образом, фактически упрёк Демпартии и её сторонников сводится к наличию у лидеров партии Платформа „Достоинство и правда” (ППДП) и Партии действия и солидарности (ПДС) мужества: - протестовать против власти и её действий; - информировать граждан о своём протесте и о способе продолжить свою деятельность в свете предстоящих парламентских выборов. Вопрос в следующем: чем принципиально отличается протестная деятельность ACUM от „Каравана ДПМ”-2014?
Философский ответ на этот вопрос попытался дать один из участников передачи: проблема очень сложна, и инициаторам вопроса рекомендуется смотреть на вещи более широко, не только с точки зрения констатации собственно нарушения закона, но и рассматривать проблему в многоплановом контексте. Потому что мы говорим о гибридной войне. Отличная ремарка, тем более, что в канун ноябрьских выборов 2014 года, в разгар прямой войны на Донбассе и гибридной войны на всём европейском пространстве, артисты-пропагандисты из так называемого Кремлёвского пула бесплатно пели для ДПМ на протяжении двух дней, с непрерывной трансляцией их выступления телевизионным медиа-холдингом ДПМ. Эти прямая поддержка из-за рубежа для ДПМ и косвенное финансирование со стороны государства, ведущего гибридную войну, приобретают поистине многоплановые масштабы, особенно после недавнего расследования дела Open Dialog специальной парламентской комиссией. В свете того же многопланового подхода было бы любопытно узнать, почему, например, главный государственный институт – парламент – может назначить 30 ноября 2018 года дату намеченного референдума на день проведения выборов, если закон, позволяющий совмещать выборы с референдумом, должен вступить в силу лишь 30 декабря 2018 года? Почему парламенту разрешается предвосхищать события, в отношении которых действует явно выраженный запрет, а неформальной структуре – ACUM – не позволено знакомить общественность со своими намерениями?
Другой сторонник ДПМ настаивает на том, что Центральной избирательной комиссии (ЦИК) должна быть предоставлена свобода профессионально подойти к обращению ДПМ. В настоящее время всё зависит от уполномоченных действовать органов – насколько оперативно они отреагируют. И снова отлично подмечено! Но несколько запоздало. ЦИК должен был вмешаться ещё тогда, когда всплыл случай в Криулень с финансированием ДПМ, или когда Партия Шор только начала „формировать” свой электорат за счёт социальных магазинов, что запрещено законом о партиях.
Таким образом, мы видим, что агитация ДПМ и её сторонников является действительно многоплановой. Она ценна тем, что напоминает нам: что разрешается делать ДПМ, а что ни в коем случае не должно быть позволено её оппонентам, даже если масштабы этих действий совершенно несоразмерны. К этим примерам нужно обязательно привлекать внимание общественности, отечественных и международных наблюдателей. Так мы понемногу продвигаемся в направлении свободных и честных выборов, предстоящих 24 февраля 2019 года.
Эксперты IPN
