[Анализ Виктора Кирилэ для Info-Prim Neo] Содержащийся в заголовке вопрос, безусловно, провокационный для общества, которое проявляет апатию к приднестровскому вопросу. По данным последнего Барометра общественного мнения (БОМ), проведенного в ноябре 2011 года, восстановление территориальной целостности и решение данного вопроса являются приоритетом № 1 лишь для 1% населения страны и занимают всего лишь восьмое место в иерархии наиважнейших проблем, требующих решения в Республике Молдова. С другой стороны, консенсус и солидарность политического класса по поводу основных положений специального правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья), определенных Законом № 173 от 22 июля 2005 года, не являются более однозначными. После более чем пятилетнего перерыва, 30 ноября – 1 декабря 2011 года в Вильнюсе состоялся первый раунд переговоров в формате „5+2”. Состоявшиеся в Вильнюсе переговоры не дали особых результатов, наоборот, они лишний раз выявили диаметрально противоположные позиции Кишинэу и Тирасполя относительно конечной цели. „Президентские выборы” в приднестровском регионе могут привести к тому, что стороны могут опять сесть за стол переговоров. Результаты первого тура склоняются к тому, чтобы указать на закат эпохи Игоря Смирнова и на переход власти к новому лидеру, которого приветствуют не только в Москве, но и в ряде крупных европейских столицах, в том числе в Брюсселе. [Куда спешит Россия после 20 лет?] Отрешение Игоря Смирнова станет, безусловно, положительным явлением, тем не менее, мы не должны вдаваться в экстаз. Смена лидера не означает обязательно и смену режима. Давление Москвы на Смирнова и его клан выдает поспешность России к поверхностным преобразованиям, которые скрыли бы авторитарную и антиевропейскую сущность тираспольского режима. Куда спешит Россия после 20-летнего статус-кво? Изменились приоритеты российской геополитики в нашем регионе? Озабочена ли Россия переговорами Кишинэу и Брюсселя по поводу политического ассоциирования и экономической интеграции? Над этими вопросами необходимо всем нам поразмыслить, в том числе нашим политикам. Республика Молдова также должна спешить, но осторожно, чтобы не ставить под угрозу свою высшую цель: европейскую интеграцию совместно с экономической, социальной и политической модернизацией по примеру государств-членов ЕС. Быстрейшее проведение переговоров относительно специального статуса приднестровского региона является, конечно, важным вопросом. В то же время, не менее важно является и то, чтобы заручиться, что будущим специальным статусом воспользуется демократическое, и ни в коем случае антиевропейское Приднестровье. Это нелегкая, но посильная задача, если только избежать новый меморандум Козака, будь он и с европейским лицом, и тогда нам удастся совместно с нашими европейскими партнерами добиться реальной открытости приднестровского региона к диалогу, совместным проектам, демократическим и экономическим реформам. Хотя и подвергнутые апатии, большинство граждан Республики Молдова, проживающих на правом берегу Днестра, не являются сторонниками идей отказа от приднестровского региона. Реинтеграция предполагает, тем не менее, конкретные финансовые и социально-экономические расходы, которые могут повлиять на благосостояние каждого из нас. Следовательно, нам необходимо, в первую очередь, искренне ответить на вопрос: {Почему мы нуждаемся в Приднестровье?} Вопрос не преследует цель обосновать возможный отказ от региона, а, скорее всего, помогать лучшему пониманию ставки нашего самопожертвования и вызовов процесса реинтеграции страны. [Республика Молдова не может взять реинтеграцию только на себя одну] В настоящее время явные расходы на реинтеграцию составляют не менее $3 млрд., которые представляют собой ни что иное, чем накопленные Тирасполем за 20 лет долги за поставленный Газпром-ом природный газ. Если Республика Молдова возьмет на себя обязательство рассчитаться с соответствующими долгами, публичный долг на душу населения превысит $1100. На сегодняшний день публичный долг на каждого гражданина Республики Молдова составляет $514 на 2012 год. Начиная с 2006 года, 136 тысяч проживающих на левом берегу Днестра пенсионеров получают от Российской Федерации надбавку к основной пенсии в сумме $15. Общий объем предоставленной Россией за 2007-2011 годы гуманитарной помощи на выплату пенсий составляет около $75 млн. Если бы Тирасполь осуществил выплату пенсий и заработной платы только за счет своих собственных источников, без кредитов и гуманитарной помощи, заработная плата бюджетников снизилась бы в два раза, а пенсии – на 40%. К тому же платежи за коммунальные услуги возросли бы как минимум в два раза, если бы за потребленный природный газ заплатили по его реальной цене. В 2012 году положение может осложниться еще больше, и это признают также сами представители тираспольской администрации. Бюджетный дефицит региона увеличится в будущем году до 49%, а дефицит бюджета пенсионного фонда составляет 46%. Со всей уверенностью можно сказать, что реинтеграция региона потребует взять на себя целый ряд социальных обязанностей, в том числе оплату молдавским правительством пенсий 136 тысячам приднестровских пенсионеров. В настоящее время природный газ продается в регионе по средней цене, которая составляет $92 за тысячу кубометров, в то время, как на правом берегу Днестра стоимость природного газа составляет $400 за тысячу кубометров. Благодаря этому, крупные, но технологически устаревшие и энергоемкие промышленные предприятия приднестровского региона, могут экспортировать свою продукцию, в том числе на рынок ЕС по конкурентоспособным ценам. Реинтеграция региона в Республику Молдова положит конец этим искусственным преимуществам. Приднестровские предприятия должны будут соблюдать правила рыночной экономики и Всемирной торговой организации (ВТО) и приобрести природный газ по ценам, установленным Газпром-ом по согласованию с молдавским правительством, то есть не менее, чем по $400 за тысячу кубометров. Без субсидий на приобретение природного газа приднестровские предприятия рискуют приостановить свою деятельность, а это приведет к массовым увольнениям рабочих, росту уровня безработицы и к возможным социальным конвульсиям с политическими последствиями. Молдавское правительство должно будет субсидировать стоимость покупки природного газа для приднестровских предприятий, что противоречит правилам ВТО или провести переговоры с Газпром-ом для установления более выгодной цены, а этого невозможно добиться без уступок экономического и политического характера. Также хорошо известно, что нынешний режим приднестровского региона милитаризован. Режим так называемой „Приднестровской Молдавской Республики” имеет в своем распоряжении армию с „Министерством обороны”; „Министерство государственной безопасности” с пограничными войсками, казаками и батальоном особого назначения „Дельта”; и „Министерство внутренних дел” с бригадой особого назначения „Днестр”. Всего же в приднестровском регионе существуют войска и военизированные формирования численностью свыше 20 тыс. человек. Реинтеграция региона без его демилитаризации станет опасной для безопасности, суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова. Во избежание данной угрозы процесс реинтеграции необходимо будет осуществить одновременно с реконверсией предприятий, роспуском большинства войск и военизированных формирований и отправкой на пенсию или перепрофилированием бывших военных. Эти преобразования потребуют огромных финансовых расходов в размере сотен миллионов долларов США, которые сама Республика Молдова не сможет взять на себя одну, разве что за счет нашего нищенствующего благосостояния. Вопреки демократическим проблескам, связанным с недавними „президентскими выборами”, тираспольский режим – авторитарный режим, глубоко коррумпированный и не в ладу с демократией. Примеры Варданяна и Казака лишний раз говорят об отсутствии уважения прав человека. Абсолютное большинство местных средств массовой информации подвергаются тщательной цензуре и требованиям официальной идеологии режима, представляющие Республику Молдова, как соседнюю и агрессивную страну. Местные оппозиция и гражданское общество подвергаются строгому контролю со стороны „Министерства государственной безопасности”, которое выполняет функции политической полиции и поддерживает людей в атмосфере страха и беспрекословного подчинения режиму. [Отказ от Приднестровья возможен теоретически, но не практически] Как нам поступить с таким регионом, погрязшим в долгах, социально и экономически обанкротившимся, авторитарным, милитаризованным и антиевропейским? Отказаться от него? Теоретически возможно, а практически? Те, которые выступают на стороне данной альтернативы, должны учитывать целый ряд рисков, которые никак нельзя сбрасывать со счетов. Во-первых, отказ от расположенной на левом берегу Днестра территории, составляющей 12% от территории Республики Молдова, должен происходить на основании определенной аргументации. Недостаточно объявить о том, что ты отказываешься от приднестровского региона добровольно, в одностороннем порядке и никем не принуждаемым. Такое решение должно иметь законное объяснение, основанное на международном праве. Если быть искренними, то очень трудно представить себе честное и правдоподобное объяснение, если бы такое решение было принято. Что мы сможем сказать международному сообществу, что нам надоело, что мы не можем решить данный вопрос, что Приднестровье представляет собой одно только бремя на пути к европейской интеграции, что мы хотим вступить в НАТО, что хотим объединиться с Румынией и т.д.? Все эти объяснения могут быть расценены, скорее всего, как мыканье обанкротившегося государства, безответственного и неспособного решать собственные вопросы безопасности, но хуже того, оставляет их на попечение других. Зато очень легко предугадать, какой будет реакция тираспольского режима в том случае, если Республика Молдова в одностороннем порядке откажется от приднестровского региона. Они не запоздают обратиться к одному из основополагающих принципов международного права, {право на самоопределение} с тем, чтобы добиваться международного признания нового государства „Приднестровской Молдавской Республики”. Возможное признание независимости приднестровского региона, в том числе Республикой Молдова, осуществляется, хотим мы этого или нет, именно на основании данного права, независимо от наших интерпретаций и замечаний. Соглашаясь с принципом самоопределения, Кишинэу признает {volens-nolens} и существование нового народа на левом берегу Днестра, {„приднестровские молдаване”}, которые объявят себя „настоящими наследниками средневекового молдавского государства”. Образование нового „молдавского” государства на основании права на самоопределение создаст „достойный подражанию” законный прецедент в пространстве Содружества Независимых Государств для Нагорного Карабаха, Южной Осетии, Абхазии, Крыма и, почему бы нет, для Автономной территориальной единицы Гагауз-ери. Придут в восторг наши соседи и партнеры по ГУАМ от этого „подарка”? Маловероятно. Наоборот, рассердятся на нас, особенно Украина. Можно также предположить, что Тирасполь не преминет потребовать принятия нового государства в состав Российской Федерации или вступления в Таможенный союз Россия-Беларусь-Казахстан, Евразийский союз и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда входят Россия, Беларусь, Армения, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Киргизия. Включение нового государства в состав России или его принятие в названные организации изменят геополитический контекст в нашем регионе, укрепив геостратегические позиции Российской Федерации в ущерб нашим западным партнерам. В своем качестве члена ОДКБ „Приднестровская Молдавская Республика” станет стратегическим аванпостом Российской Федерации в Восточной Европе. В условиях прекращения своего участия в Договоре об условных вооруженных силах в Европе Москва сможет свободно разместить на левом берегу Днестра более многочисленный и лучше оснащенный технически военный контингент, который бы обеспечил охрану воздушного пространства и восточных границ ОДКБ. Россия сможет также никем не стесненной установить здесь комплекс ракет „Искандер” с целью противостоять американскому противоракетному щиту в том случае, если российско-американское сотрудничество в данной области окончательно провалится. Эта гипотетическая эволюция может ставить под угрозу не только безопасность Республики Молдова, но и безопасность наших соседей и партнеров в рамках НАТО и Европейского союза. [Мы станем парией Европы] Как мы поступим, если окажемся в подобной ситуации? Потребуем вступления в НАТО? Объединимся с Румынией? Какое у нас будет моральное право обратиться за помощью к Северо-Атлантическому альянсу, после того, как мы проявили безответственность, способствуя проявлению крупных провокаций по отношению к безопасности членов НАТО? Никто даже не обратит внимание на нас. Мы станем парией Европы. Что касается объединения с Румынией, является ли это решением, не розовым, но выполнимым, когда 60,5% молдаван считают, что Россия должна быть основным стратегическим партнером Республики Молдова, и лишь 4% считают, что данную роль должна сыграть Румыния? Почти невозможно представить себе это. Зато не исключено, что возможное массивное присутствие – политическое, военное и экономическое - Российской Федерации на левом берегу Днестра выступит в поддержку пророссийских чувств и укрепит русофильские партии на правом берегу. А вступление в Таможенный союз Россия-Беларусь-Казахстан, Евразийский союз и ОДКБ не станет более теоретической альтернативой нашей европейской интеграции, а практическими решениями. Кстати, согласно данным БОМ, 45,6% молдаван выступают за вступление Республики Молдова в Таможенный союз Россия-Беларусь-Казахстан. No Comment. Приведенные здесь эволюции являются гипотетическими, но не невозможными. Они указывают на то, насколько ограниченным является наш выбор. Фактически же, единственным, реалистичным и самым трудным выбором является реинтеграция приднестровского региона. Хотим мы этого или не хотим, нам не дано другого, кроме как пройти этот путь, если мы желаем стать повзрослевшим, современным и уважаемым государством. В то же время мы нуждаемся в демократическом, процветающем и открытом миру Приднестровье. Именно такое Приднестровье заслуживает наши усилия и самопожертвование. В противном случае, поспешность слишком рискованная. [Виктор Кирилэ, исполнительный директор, Ассоциация по вопросам внешней политики, Рим, 21 декабря 2011 года, для Info-Prim Neo]