За последние 10 лет политики Республики Молдова и Румынии бессчетное множество раз обращались к понятию прагматизма, пытаясь таким образом нормализовать развитие двусторонних молдавско-румынских отношений. Однако всякий раз они терпели в своих благородных попытках фиаско. Более того, понятие прагматизма последовательно дискредитировалось, превратившись скорее в эвфемизм, скрывающий неспособность обеих стран разработать общую стратегию развития партнерских отношений. Официальный визит, совершенный в Кишинэу 7 июля министром иностранных дел Румынии Лазэром Комэнеску задуман, как новое начало прагматизма в отношениях Республики Молдова и Румынии. В этих условиях основной вопрос заключается в том, является ли прагматизм все еще надежной, жизнеспособной концепцией, способной, в частности, вывести развитие наших отношений с Румынией в нормальное русло. И без глубокого анализа отношений Республики Молдова и Румынии за последние 10 лет мы можем утверждать, что развитие двусторонних молдавско-румынских отношений шло и, к сожалению, продолжает идти по синусоиде, которую можно сравнить с американскими горками, дающими сильные ощущения официальным представителям из обеих столиц и только сильное головокружение – общественности двух государств, особенно Республики Молдова. Действительно, этот синусоидальный путь прерывался несколько раз краткими периодами прагматизма, которые всякий раз наступали после длительных конфликтных периодов между властями Республики Молдова и Румынии. Обращаясь к понятию прагматизма, обе страны намереваются нормализовать свои отношения и вместе с тем избежать или постепенно разрешить трудные политические проблемы. За последние 10 лет развитие отношений Республики Молдова и Румынии ознаменовалось тремя периодами молдавско-румынского прагматизма: 1) 1998-2000 годы; 2) апрель – октябрь 2001 года; 3) январь 2005 года – июль 2006 года. В настоящее время, похоже, забрезжил четвертый период прагматизма, который пока остается надеждой, подпитываемой в основном скорее декларативными результатами официального визита, предпринятого недавно министром иностранных дел Румынии Лазэром Комэнеску в Кишинэу. [Первый период прагматизма] охватывает 1998-2000 годы и обусловлен приходом к власти в обоих государствах продемократических партий, ратовавших за интеграцию в евроатлантические структуры. В Бухаресте эти партии были представлены Демократической конвенцией Румынии (ДКР), а в Кишинэу – Альянсом за демократию и реформы (АДР). Совпадение между ДКР и АДР на уровне политических принципов и ценностей, а также задач внутренней и внешней политики, которые уважались и блюлись обоими демократическими альянсами, стало тем фактором, который создал необходимые предпосылки для инициирования прагматического периода в отношениях Республики Молдова и Румынии в то время. Именно в течение того периода наблюдается спад риторики о национально-лингвистической принадлежности, а пока подобные вопросы не преобладают в программе двусторонних отношений, политический диалог Республики Молдова и Румынии расширяется и активизируется на трех важных уровнях: глав государств, парламентов и правительств. На протяжении этого отрезка времени отмечен интенсивный диалог между президентами. Только в 1998 году президентам Республики Молдова и Румынии Петру Лучински и Эмилу Константинеску удалось провести три встречи. В этот же период председатель парламента РМ Думитру Дьяков совершает два рабочих визита в Бухарест (в июне 1998 года и апреле 1999 года), а в апреле 2000 года в Кишинэу совершает рабочий визит председатель Сената Румынии Мирча Ионеску Куинтус. Кроме того, на уровне двух правительств в мае 1999 года состоялся официальный визит в Кишинэу премьера Румынии Раду Василе, а в августе того же года официальный визит в Бухарест совершил премьер-министр РМ Ион Стурза. Список двусторонних встреч можно продолжать, однако важно отметить, что благодаря инициированию активного и расширяющегося политического диалога, в котором отсутствовали исторические вопросы и предубеждения и который, что особенно важно, был основан на совместном партнерстве в области евроинтеграции, обеим странам удалось провести переговоры и парафировать в апреле 2000 года Договор о привилегированном партнерстве и сотрудничестве Республики Молдова и Румынии. Следует отметить, что последний документ стал результатом компромисса, достигнутого обеими сторонами по ряду принципиальных вопросов после семи лет нескончаемых переговоров. Благодаря этому компромиссу удалось разработать политический документ, которым, с одной стороны, Кишинэу и Бухарест признавали особый характер своих двусторонних отношений, основанных на привилегированных связях с корнями в историческом прошлом, а также на общности культуры и языка Республики Молдова и Румынии. Вместе с тем обе стороны устанавливали основополагающие задачи и принципы, которыми должны были руководствоваться в своем будущем привилегированном партнерстве, основанном, в частности, [«на взаимной поддержке усилий по интеграции в европейские структуры в рамках единой Европы»,] а также на обязательстве Румынии [«активно поддерживать на международном уровне действия, которые будет предпринимать Республика Молдова для сохранения своего государственного единства и целостности в качестве единого субъекта международного права».] Вместе с тем активизация политического диалога положительно отразилась на развитии сотрудничества в экономической сфере. За отчетный период Румыния утверждается в качестве одного из важнейших экономических партнеров Республики Молдова. В первую очередь, мы становимся свидетелями постоянного роста двустороннего торгового оборота, и эта тенденция возвела Румынию на второе место среди торговых партнеров нашей страны, после России. В то же время возобновлено двустороннее сотрудничество в энергетической сфере, что воплотилось в подключение Республики Молдова к энергосистеме Румынии. Сотрудничество в энергетической сфере сопровождается видимым ростом интереса румынской стороны к участию в процессе приватизации промышленных предприятий нашей страны. Желая привлечь румынские инвестиции в Республику Молдова, наше правительство предложило румынской стороне приватизировать 51% акций молдавского нефтяного предприятия „Tirex-Petrol” в счет долгов Республики Молдова перед Румынией, скопившихся за импорт электроэнергии. В конце концов инициатива правительства РМ провалилась, что дало обескураживающий сигнал потенциальным инвесторам Румынии. Кроме того, на протяжении этого же периода благодаря благоприятному развитию отношений Республики Молдова и Румынии, а также Румынии и Украины стало возможным создание двух еврорегионов: «Нижний Дунай» (1998) и «Верхний Прут» (2000). Все названные выше успехи, однако, были подорваны неподписанием правительствами Кишинэу и Бухареста Договора о привилегированном партнерстве и сотрудничестве, парафированного Кишинэу 28 апреля 2008 года. Впрочем, общий провал обусловлен политической нестабильностью в Молдове в 2000 году, а также сменой власти в Румынии осенью 2000 года и в Республике Молдова – весной 2001 года. [Второй период прагматизма] охватывает промежуток с апреля 2001 года по октябрь того же года. Прагматизм в этот период был по сути практически полностью основан на экономическом и культурно-образовательном сотрудничестве параллельно с почти полным пренебрежением колючих политических вопросов. На этот раз прагматизм уже не базируется на совпадении прореформистских, демократических взглядах и стремлении к евроинтеграции, как было между Кишинэу и Бухарестом в 1998-2000 годы. Так, в то время как в Румынии новое правящее формирование Партия социальной демократии Румынии (ПСДР) вместе с президентом страны Ионом Илиеску остаются приверженцами пути европейской интеграции, дела в Кишинэу обстоят иначе, здесь к власти демократическим путем приходит Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ), а президентом Республики Молдова избран лидер ПКРМ Владимир Воронин, которые открыто выступает за ускоренную интеграцию Республики Молдова в СНГ и присоединение к Союзу Россия-Беларусь. Кроме того, ПКРМ несет с собой полный багаж румынофобских предубеждений. Несмотря на все эти расхождения, на уровне политической программы Кишинэу и Бухарест обращаются к концепции прагматизма, чтобы отыскать [Modus Vivendi,] который бы предупредил конфликтные ситуации, выглядевшими неизбежными в связи с упомянутыми выше разногласиями. Сосредоточение на экономических проектов и избегание политических вопросов не принесло ожидаемых результатов. Общие экономические проекты остались в большинстве своем на бумаге, иначе говоря – они не преодолели стадию предложений. В качестве примера могут служить предложения правительства Румынии об участии в модернизации и приватизации энергосектора Республики Молдова, приватизации виноделия нашей страны или о содействии строительству железной дороги с европейской колеей, которая бы соединила обе страны. Этот и другие экономические проекты остались без должного внимания Кишинэу. Вместе с тем 19 июля 2001 года, в самый разгар прагматического развития двусторонних отношений в парламенте Республики Молдова был изучен и принят голосами депутатов-коммунистов и шестью депутатов Альянса Брагиша [Закон о правах людей, принадлежащих к национальным меньшинствам, и о юридическом статусе их организаций,] который среди прочего укрепляет роль и статус русского языка в Молдове. Этот закон положил конец «перемирию» на национально-лингвистическом фронте, молчаливо соблюдаемому президентами Румынии Ионом Илиеску и Республики Молдова Владимиром Ворониным во время их официальной встречи в Бухаресте 1 мая 2001 года. Обсуждение и принятие Закона о правах людей, принадлежащих к национальным меньшинствам, в парламенте Республики Молдова интерпретируется президентом Ионом Илиеску как представление теории о существовании молдавского языка, отличающегося от румынского, которая призвана способствовать денационализации румын Республики Молдова. Страсти постепенно накаляются в обеих столицах, особенно после того, как президент Владимир Воронин промульгировал названный закон 28 августа 2001 года, всего за три дня до празднования национального праздника „Limba Noastră”. В Бухаресте формула «один народ – два румынских государства» возвращается в публичную риторику румынских политиков, особенно в парламенте Румынии, в котором в 2000-2004 годы имела влияние фракция партии România Mare /„Великая Румыния”/. Риторика Бухареста обусловлена нагнетанием румынофобских предубеждений руководства Республики Молдова. В результате наблюдаем последовательное ухудшение качества политического диалога между Бухарестом и Кишинэу, который превратился в пинг-понг словесной пикировки. В результате прагматизм периода с апреля по октябрь 2001 года был подорван недружественным заявлением в адрес Румынии, сделанным министром юстиции Республики Молдова Ионом Морей в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) в контексте обсуждения дела Митрополии Бессарабии. В том памятном заявлении министр Морей выступил с острой критикой в адрес Румынии, которую обвинил в [«прямом вмешательстве в дела суверенного и независимого государства Республики Молдова»], а также в [«сеянии раздора между верующими, чтобы добиться в результате противостояния и ситуации постоянного противоборства, дестабилизации социальной и политической ситуации в Республике Молдова».] [Третий этап прагматизма] последовал уже в январе 2005 года и продлился до июля 2006 года. Прагматизм в отчетный период основан на совместной платформе европейской интеграции Республики Молдова и Румынии, это стало возможным после переориентирования на Запад вектора внешней политики официального Кишинэу и, в особенности, благодаря повышения процесса интеграции Республики Молдова в ЕС до уровня стратегической задачи. Это решение было единогласно принято всеми парламентскими партиями, в том числе ПКРМ, которая до 2005 года придерживалась неясной позиции по этому вопросу. В Кишинэу этот период начинался на фоне ухудшения отношений Республики Молдова с Россией после провала меморандума Козака, под давлением цветных революций в Тбилиси (2003 год) и Киеве (2004 год) и, в частности, на фоне избирательной кампании по парламентским выборам 2005 года. Все эти факторы и побудили президента Владимира Воронина выступить за большую открытость и обязательства в отношениях с ЕС, НАТО и, естественно, Румынией, чтобы обеспечить новую победу ПКРМ на парламентских выборах 2005 года. Именно на крыльях объявляемого прагматизма президент Румынии Траян Бэсеску и президент Республики Молдова Владимир Воронин устанавливают сильные, но эфемерные личные отношения, становящиеся двигателем развития молдавско-румынских отношений. На самом деле мы присутствуем при выраженной индивидуализации двустороннего сотрудничества в ущерб его институционализации как по вертикали, так и по горизонтали. Новая открытость побуждает Румынию объявить о намерении играть более активную роль в урегулировании приднестровской проблемы, Бухарест намеревается даже предложить собственный проект разрешения конфликта. Также Бухарест предлагает Кишинэу играть роль адвоката Республики Молдова в ЕС. Предложения Бухареста, однако, не пробуждают энтузиазма среди представителей власти Республики Молдова. Более того, в скором времени как в Бухаресте, так и в Кишинэу на поверхность начинают выходить различные интерпретации понятия прагматизм. В то время, как Бухарест видит интеграцию обеих стран в ЕС сквозь призму «один народ – два румынских государства», в Кишинэу этот же процесс рассматривается сквозь призму формулы «два народа – два разных государства». В то время, как Румыния выступает за более активное участие в поиске политических решений приднестровского конфликта за столом переговоров, Кишинев предлагает Бухаресту пассивную роль, а именно – содействовать урегулированию проблемы путем подписания двух соглашений: Базового политического договора и Соглашения о границе между Республикой Молдова и Румынией. Позиции Бухареста и Кишинэу по Базовому политическому договору и Соглашению о границе также свидетельствуют об абсолютно различном понимании прагматизма. Так, в то время, как, на взгляд Бухареста, Базовый политический договор должен закрепить Европейское партнерство с Кишинэу и установить статус Румынии в качестве адвоката Республики Молдова на пути интеграции в ЕС, Кишинэу официально желает подписания ординарного Договора о партнерстве и сотрудничестве, который не только не содержит ссылки на исторические, лингвистические и этнические связи между Республикой Молдова и Румынией, а также включает четкую ссылку на Парижский договор о мире 1947 года, признанный румынскими политиками последствием прошлого, а властями Кишинэу – щитом на пути румынского ирредентизма. В случае Соглашения о границе отмечается та же разница во взглядах. Так, Кишинэу хочет подписать Соглашение, которое ссылалось бы на Парижский договор о мире 1947 года, то есть документ политического значения, а Бухарест был бы готов подписать чисто техническое соглашение о помощи на границе, которое бы регулировало взаимодействие властей двух стран на периметре молдавско-румынской границы. Все эти противоречия привели к крушению прагматичного сотрудничества 2005-2006 годов. А заявление с популистским оттенком, сделанное в июле 2006 года президентом Бэсеску, в котором тот сообщил, что якобы предложил президенту Воронину одновременное вступление в ЕС Румынии и Республики Молдова, стало на деле тем, что показало всю глубину противоречий во взглядах Бухареста и Кишинэу. Официальный визит, предпринятый в Кишинэу 7 июля министром иностранных дел Румынии Лазэром Комэнеску, похоже, знаменует начало [четвертого периода молдавско-румынского прагматизма], который мог бы иметь в качестве основания поддержку Республики Молдова на пути интеграции в ЕС. Действительно, визит министра Комэнеску в Кишинэу реанимировал дипломатический диалог Бухареста и Кишинэу, зашедший в тупик в декабре 2007 года, когда Кишинэу выдворил из Республики Молдова двух румынских дипломатов, провозгласив их персонами нон-грата. Однако так же действительно и то, что политический диалог на уровне глав государств, парламентов и правительств по-прежнему остается блокированным, а его возобновление будет зависеть и от результатов заседания Совместной молдавско-румынской комиссии по экономическому сотрудничеству и европейской интеграции, которое должно пройти в первой половине сентября. Вместе с тем во время визита в Кишинэу министра Комэнеску, вероятно, желая показать прагматический дух, президент Владимир Воронин предложил румынской стороне открыть на принципах взаимности румынские консульства в Кахуле и Бэлць и молдавские консульские отделения – в Яссах и Констанце. При этом условием открытия этих румынских консульств, а также подписания Конвенции о передвижении в приграничном регионе с Республикой Молдова по-прежнему остается подписание Соглашения о молдавско-румынской границе. Впрочем, как отмечалось и в сообщении для прессы румынского МИД, в ходе встреч, проведенных в Кишинэу министром Лазэром Комэнеску с президентом Владимиром Ворониным и министром иностранных дел Андреем Стратаном, отмечалось значение и желание обеих сторон продолжать усилия по заключению Договора о режиме государственной границе и Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Румынией и Республикой Молдова. Как сообщил сам президент Воронин во время своей пресс-конференции 23 июля, похоже, действительно стороны достигли прогресса в переговорах по двух этим соглашениям. Например, Кишинэу отказался от идеи того, чтобы в соответствующих соглашениях содержалась ссылка на молдавский язык, а также от ссылки на Парижский мирный договор 1947 года, который, по мнению действующего руководства Республики Молдова, должен был бы лечь в основу принципа неприкосновенности молдавско-румынской границы. При этом, похоже, Бухарест и Кишинэу не достигли компромисса по наименованию данных соглашений, что свидетельствует о том, что даже дискуссии по содержанию соответствующих соглашений понятны пока не полностью. Это предположение не лишено оснований, поскольку для Бухареста будущий Базовый политический договор с Кишинэу должен, вероятно, закреплять исторические, этнические и языковые связи, существующие между Румынией и Республикой Молдова, а также устанавливать Европейское партнерство с Кишинэу. Между тем для действующей власти Республики Молдова как Базовый политический договор, так и Соглашение о молдавско-румынской границе должны прежде всего определять уникальность Республики Молдова и ее народа по отношению к Румынии. Среди прочего легко заметить, что нынешнее руководство Республики Молдова ставит условием своего прагматизма в отношениях с Бухарестом подписание Базового политического договора и Соглашения о границе с Румынией. Позиция Кишинэу противоречит позиции Бухареста, объявленной министром Комэнеску еще во время своего визита в Республику Молдова. Так, по словам руководителя румынского внешнеполитического ведомства, развитие отношений Республики Молдова с Румынией не должно становиться заложником условий о прогрессе в переговорах по двум названным документам, поскольку, по его мнению, существующие между Республикой Молдова и Европейским союзом политико-правовые рамки позволяют продвигаться по всем разделам в отношениях Республики Молдова с Румынией, которая с 2007 года является членом Европейского союза. [И все же, достойно ли доверия понятие прагматизма в отношениях Республики Молдова с Румынией?] Учитывая все эти элементы несоответствия, существующие в настоящее время между Кишинэу и Бухарестом, логично спросить себя, имеют ли вообще намечающийся новый период прагматизма, а также само понятие прагматизма реальные шансы вернуть отношения сотрудничества Республики Молдова и Румынии в русло нормального, стабильного, предсказуемого и растущего развития. Несмотря на многочисленные разногласия и разнобой во взглядах Кишинэу и Бухареста относительно развития двусторонних отношений наших государств, ответ на возможный вопрос, сформулированный в набросанных выше терминах, думаю, был бы выдержан в положительном ключе. Естественно, новое, хрупкое начало прагматизма, а также концепция прагматизма имеют шансы на успех, однако их материализация прямо пропорциональна способности обеих сторон достичь компромисса по [Общей стратегии развития отношений партнерства между Республикой Молдова и Румынией,] которая должна быть основана на задачах и принципах, оговоренных совместным соглашением. Среди соответствующих задач и принципов, которыми бы руководствовались Республики Молдова и Румыния в развитии двустороннего сотрудничества, я мог бы назвать: - Перевод дискуссий на историческую и национально-языковую темы из сферы политики в область научных дебатов; - Необходимость воздержания от риторики и внешне- и внутреннеполитических действий, способных подорвать стабильную динамику молдавско-румынских отношений; - Активизация экономического сотрудничества посредством запуска совместных инфраструктурных проектов в областях энергетической безопасности, окружающей среды, сельского хозяйства, транспорта и телекоммуникаций. В области транспорта строительство железной дороги с европейской колеей, которая бы связала Республику Молдова с Румынией и ЕС, без сомнения, стало бы успешным почином; - Провозглашение молдавско-румынской пограничной территории пространством европейского трансграничного сотрудничества, которое было бы целью совместных инфраструктурных проектов, финансируемых из структурных фондов Европейского союза; - Отказ от принципа условий в отношениях Кишинэу и Бухареста, поскольку, как нам показывают и нынешние реалии, выдвижение условиями развития молдавско-румынских отношений подписание тех или иных соглашений никак не способствует улучшению доверия между сторонами; - Обоснование двустороннего сотрудничества на идее подготовки Республики Молдова к возможной интеграции в Европейский союз. Однако, чтобы сделать возможным и достойным доверия подобное сотрудничество, сигналы и позиции Румынии по отношению к Республике Молдова должны максимально совпадать с позициями Европейского союза. Только таким образом у политических сил Республики Молдова, над которыми все еще довлеют исторические предубеждения по отношению к Румынии, будет меньше причин и предлогов ставить под сомнение искренность Бухареста, обвинять Румынию во вмешательстве во внутренние дела Республики Молдова или подозревать ее в ирредентизме; - Подписание Базового политического договора, а также Соглашения о границе должно основываться на облегчении развития долгосрочного европейского партнерства между Бухарестом и Кишинэу. Естественно, два этих соглашения должны учитывать восприимчивость характера основных политических фигур Бухареста и Кишинэу, от которых на самом деле зависит ратификация соответствующих документов; - Кроме того, Бухаресту и Кишинэу следовало бы способствовать улучшению совместной экспертизы в области развития двусторонних отношений. В этой связи решением было бы открытие Общего центра стратегических исследований, который предоставлял бы беспристрастные консультации обоим правительствам.