Надели на него бронежилет и стреляли в него, дабы убедиться, сколько этот жилет выдержит, походный журнал
- 02.03.2012 07:16
- 1363
- 1 минут(а)
-
[Материал Info-Prim Neo из цикла „20 лет со дня начала войны. Когда будет мир?”. Походный журнал с начальником дежурной части Дубэссарского районного комиссариата полиции Ионом Левинца от 2 марта 1992 года] Повтор от 27 февраля
В феврале 1992 года Ион Левинца был откомандирован из Орхейского районного комиссариата полиции в качестве дежурного оперативного офицера в Дубэсарский районный комиссариат полиции. В день 1 марта принял под ответственность дежурную часть. „Тогда я направил моих коллег, одетыми в гражданском, посмотреть, каково положение дел в Дубэсарь. Через некоторое время они вернулись и доложили, что дороги закрываются различными способами, создаются постоянные и мобильные посты вооруженных казаков и гвардейцев. Тогда я подумал, что планируется нападение на комиссариат”, вспоминает бывший полицейский.
Доложил в Кишинэу и оттуда получил приказ не беспокоиться, так как ничего не случится, такое уже было. В тот же день в комиссариат пришел один пьяный казак и попытался зайти, посмотреть, как у нас обстоят дела, но его не пустили. Весь день мои коллеги докладывали, что город полностью блокируют. „Часов в 20.00 можно было заметить силы, которые приближались к комиссариату и нам передавали, что на нас будет совершено нападение”, говорит Ион Левинца.
[Все началось с провокации - казаки сами застрелили начальника приднестровской милиции]
Около 22.00 часов, из помещения возле комиссариата, где проводились танцы, позвонили, что два пьяных казака угрожают людям автоматами. Тогда он подумал, что это провокация и направил своих коллег в гражданской одежде посмотреть, в чем дело, а также с задачей разоружить казаков.
Минут через десять услышал автоматные очереди, вернувшиеся с задания коллеги сказали, что начальник милиции региона приехал на автомашине и казаки ошиблись: вместо того, чтобы застрелить наших, подумав, что приехал начальник с комиссариата, застрелили начальника милиции. Они выстрелили прямо в него, сели в автомобиль и уехали. „Тогда мы заблокировали двери и окна, понимая, что последует нападение на комиссариат. Всего у нас было 5 автоматов и несколько пистолетов, нас было 36 человек”, рассказывает Ион Левинца.
„Начали звонить, угрожали нам и обвиняли в том, что мы убили начальника милиции. Стали нас окружать, приехало около 300 человек с военной техникой и требовали от нас сдаться. Блокировали нам телефоны, чтобы мы не смогли звонить в Кишинэу. Затем начали ломать двери и окна”, рассказывает комбатант войны на Днестре.
В 04.00 часа утра, 2 марта, стояли уже лицом к лицу с автоматами наготове стрелять друг в друга. Позвонили в министерство и спросили, что делать, но там ответили: „Держитесь, но не стрелять!”. „Нам не разрешали стрелять, так как тогда Снегур (Мирча Снегур – первый президент Молдовы – прим. автора) должен был подписать документ о вступлении страны в ООН”, сказал бывший полицейский.
[Договорились, чтобы они отпустили нас уходить, но не сделали это]
Тогда договорились с казаками, что покинут комиссариат, они разрешат всем нам сесть в автобус и уехать в Кишинэу. Но был спровоцирован конфликт, двое казаков были убиты. Тогда стали бросать гранатами в комиссариат и он сгорел дотла.
„Мы сели в автобус и увидели, как один казак выдернул чеку гранаты и готовился бросить ее. Но в последний момент их атаман остановил его и сказал, что он обещал не убивать нас, но не разрешили нам уехать. Повезли нас в здание районного совета, там снимали нас на видеопленке и фотографировали. Один из казаков зарядил автомат патронами и захотел выстрелить в нас, но другой остановил его, завязалась драка между ними, так как оба были в состоянии сильного опьянения”, рассказывает Ион Левинца.
Через несколько часов их загрузили в автобус и повезли в Тирасполь, там их поместили в какие-то подземные казематы размерами 1 метр в ширину, 3 метра в длину и 2 метра в высоту. Находились там по 18 человек, теряли сознание, так как нечем было дышать. „Мы стучали в двери, так как падали в обморок, но выводили по одному и били целый день. Кушать не давали ничего, пускали только на 10 секунд в туалет. Был один парень, который не смог пойти в туалет в течение 18 дней, так он уже разрывался”, вспоминает бывший полицейский.
[Проверяли на нас бронежилеты]
Ион Левинца рассказывает, что там, где их содержали, были и собаки, которых натравливали на них, если они не делали то, что приказывали. „На одного парня надели бронежилет и стреляли в него, дабы убедиться, сколько тот выдержит. Вечером или утром, когда появлялось у них желание, выводили нас по одному и двадцать человек били нас, пока мы не теряли сознание”, говорит комбатант.
Проводили с ними своего рода „коридор смерти”. Тюремщики стояли по бокам с резиновыми палками и обязывали всех задержанных пройти между ними, в это время они били их с такой силой, что рвали все на них. Питьевой воды не было, они использовали для этого воду из урны для мусора, от этого у них были очень сильные боли в животе, а Ион Левинца заболел с того времени гепатитом.
[За 18 дней я похудел на 21 килограмм и заболел гепатитом]
„Содержали нас в казематах на протяжении 18 дней, я похудел на 21 килограмм. Затем нас обменяли, а семь ребят остались еще на одну неделю, но потом и их обменяли. Казаки требовали обменять нас на гвардейцев, которых задержали молдавские власти еще до начала конфликта”, сообщил Ион Левинца.
По его словам, центральные власти не захотели обменять их, так как говорили, что казаки – это бандиты, а наши – нет, и что их следует освободить без никаких условий. „Затем мы задержали одного генерала гвардейцев и тогда нас всех обменяли на этого генерала и на часть гвардейцев. Надо было с самого начала поступить таким образом, ведь в конце концов все равно отдали всех и никто не пострадал бы. Все вышли живыми оттуда, но из тех 36 ребят – 6 уже нет в живых, а остальные больные и находятся по больницам”, подчеркнул Ион Левинца.
После того, как был освобожден, Ион Левинца продолжал бороться в комиссариате, в котором был распределен, до окончания вооруженного конфликта, а теперь он судится со страной, ради которой он воевал, так как ему не предоставляется то, что ему полагается, говорит он, оказавшийся пленным на войне и потерявшим там здоровье.
[Мариана Галбен, Info-Prim Neo]
