«Неизменно жёсткая и недружественная позиция в ходе урегулирования приднестровского конфликта, включая проведение провокационных военных учений совместно с вооружёнными силами сепаратистского режима - одна из тех „лакмусовых бумажек”, которые следует принимать в расчёт, когда мы желаем больше узнать об искренности политики Российской Федерации, направленной на переход к более успешному этапу в молдо-российских отношениях…»
---.
Российский президент Владимир Путин сделал Республике Молдова комплименты, дал ей обещания и даже немного с нею пофлиртовал. „Считаем Молдову одним из наших приоритетных партнёров на пространстве СНГ”, - заявил кремлёвский лидер в ходе недавней встречи с молдавским президентом Игорем Додоном. Свои слова он подтвердил обещанием отменить в ближайшее время таможенные пошлины на часть молдавских товаров, поступающих на российский рынок, предоставить один миллиард долларов для реализации инфраструктурных проектов, а также облегчить судьбу большого количества молдавских мигрантов. У этой смены направления ветра, достаточно заметной на фоне весьма прохладных молдо-российских отношений на протяжении уже нескольких лет, есть несколько причин внутреннего и внешнего порядка. Но есть и сомнения в искренности намерений „стратегического восточного партнёра”, суть которых вынесена в заголовок выше.
Интересы – превыше всего
Основной мотив этой смены курса является предвыборным, и данному аспекту не обязательно придавать однозначно негативный смысл. Вскоре в Республике Молдова пройдут парламентские выборы, которые определят, кто будет управлять страной в дальнейшем, а у России имеется достаточно естественная заинтересованность в том, чтобы к власти пришло руководство, более отзывчивое к её интересам, чем нынешнее. Такая естественная заинтересованность имеется практически у всех партнёров Республики Молдова, и на Востоке, и на Западе. Важно, чтобы эта заинтересованность не вступала в противоречие с интересами и законодательством самой Республики Молдова.
На этих выборах Россия открыто делает ставку на Партию социалистов Республики Молдова и её неформального лидера, президента Игоря Додона, так же, как в иные времена она делала ставку на тандем ПКРМ–Владимир Воронин. Не зря будущие блага, предоставляемые или обещанные Владимиром Путиным, увязаны с „личным вкладом” и „личными просьбами президента Молдовы”. В этом смысле, предвыборный характер анонсированных изменений даже не скрывается. Игорь Додон недвусмысленно заявил, что таможенные пошлины, которые будут отменены в начале следующего года, будут введены снова, полгода спустя, если власть в Кишинёве не сменится.
Выборочность анонсированных Россией мер, наряду с их временностью, также подтверждает их предвыборный характер. Речь идёт только о некоторых категориях молдавских товаров и о некоторых хозяйствующих субъектах из Молдовы, о которых и так говорят, что они вхожи в круги близкие к ПСРМ и Додону. Значительное увеличение их числа неосуществимо на практике в силу громоздкого бюрократического механизма, который нужно привести в движение, и из-за того, что времени остаётся мало. Но, в любом случае, хорошо, что хотя бы часть производителей получит возможность зарабатывать больше, ведь „дарёному коню в зубы не смотрят”, если, конечно, это не „троянский конь”.
Зона исключительных интересов и эксклюзивных преимуществ
Краткость периода действия „чрезвычайного” жеста президента Владимира Путина, сделанного „по просьбе президента Республики Молдова”, обосновывается тем, что системные изменения требуют вмешательства правительств обеих стран, которые пока или уже друг с другом не общаются. Оставим за скобками то, что обратные „системные изменения”, то есть те, когда таможенные пошлины были введены, несмотря на соглашения о свободной торговле в зоне СНГ, как и в случае с введением эмбарго на наиболее важные категории молдавских товаров, произошли без общения между правительствами, но выведем из этого ещё одну причину анонсированных изменений в отношении России к Молдове.
Вот она: руководство страны оставило молдо-российские отношения исключительно на попечение президента Игоря Додона и ПСРМ. А они получают от этого эксклюзивные преимущества, в частности, предвыборного, идеологического и иного характера.
Плюс/минус отстранение президента
Рассматриваемый в настоящем анализе случай очевидным образом демонстрирует плюсы, минусы и риски лишённых сотрудничества, даже напряжённых, отношений между руководством страны и Администрацией президента. С одной стороны, власть получает определённые выгоды в результате ограничения полномочий и пространства для манёвра, имеющихся у главы государства как своего политического оппонента. Его неоднократные отстранения от должности в определённых ситуациях являются актом, жёсткость которого не имеет прецедентов не только в молдавской истории, даже если они и были продиктованы важными, по мнению властей, политическими соображениями. Вот только, с другой стороны, сокращение полномочий президента автоматически освобождает его от обязательств и ответственности перед обществом. Таким образом, ответственными за все проблемы остаются исключительно руководство страны и правящая Демократическая партия. Независимо от того, являются ли эти проблемы реальными или приписываются им умышленно, на тех же выборах они лягут на весы тяжким грузом. Список этих проблем можно легко обнаружить в последних документах европейских партнёров, в выступлениях оппозиции и даже в диалогах людей на улицах или на кухнях. Например: судебный произвол, отсутствие прогресса в деле возвращения украденного миллиарда и наказания виновных, отклонения от демократических норм, такие как непризнание местных выборов в столице, и так далее.
Кто и за что отвечает, кто и за что ответит?
Ни за что из этого списка и вообще ни за что осязаемое не отвечает в этой стране президент, а исключительно правящая власть. Зато у президента развязаны руки (или ему была оставлена свобода действий) в духовной, гуманитарной, идеологической, политической и других сферах, не требующих больших материальных инвестиций и большой ответственности, но приносящих высокие дивиденды. А власть взяла на себя большие односторонние обязательства, на которых легко и поскользнуться – за зарплаты, за дороги, за здравоохранение, за образование, за дорогостоящие спортивные арены и т.д... Быть может, именно такое понимание властью принципа разделения и сотрудничества ветвей власти и объясняется высокий рейтинг главы государства, гораздо более высокий, чем у реального руководства страны и у правящей партии? Возможно, в этом кроется и возможность для Российской Федерации действовать в Республике Молдова через эти широко открытые врата: электоральными, духовными, идеологическими, пропагандистскими, политическими средствами? Врата, о которых мы говорим, оставлены в распоряжении одного-единственного „привратника”, потому что власти сосредоточились на более материальных сферах жизни, иногда слишком материальных. Одним из немногих исключений являются усилия властей по противодействию пропаганде с Востока, но и здесь эффекты минимальны или даже обратны – из-за внутренней пропаганды, которая заменяет собой внешнюю, а также из-за явно пропагандистского характера действий по борьбе с внешней пропагандой.
„С глаз долой – из сердца вон”
Другой возможный, но не обязательный мотив анонсированных Россией изменений может указывать на то, что она чувствует себя обязанной отказаться от политики жёсткого давления на Республику Молдова в применявшихся ранее формах. В конце концов, молдавская власть и молдавские граждане в целом не были поставлены на колени различными эмбарго, санкциями и ограничениями, нужда заставила их искать другие рынки сбыта для своих товаров, более предсказуемые и более богатые, чем российский, и в основном им это удалось. „Нет худа без добра”, и неизвестно, нашла ли бы Молдова это „добро”, не окажись она в форс-мажорной ситуации. В результате, Россия способствовала модернизации экономического процесса, и не его одного, в Республике Молдова. С трудом, но „процесс пошёл”, как говорил один бывший высокопоставленный советский деятель.
Возможно, в этом же контексте следует рассматривать и обещание России существенно увеличить количество стипендий на обучение, предоставляемых молодым людям из Республики Молдова, которое на протяжении всех лет независимости было ничтожным по сравнению, например, с числом стипендий, предоставляемых в тот же период Румынией и некоторыми западными странами. В отсутствие возможностей в России, молдавская молодёжь в основном ориентировалась на западное образовательное пространство. „С глаз долой – из сердца вон”, - гласит ещё одна пословица, и не вполне ясно, кто в этом смысле потерял больше –Молдова или Россия?
Мост для торговли или плацдарм?
Мы также можем предположить, каковы некоторые из международных составляющих, позволяющих назвать Республику Молдова „одним из приоритетных партнёров на пространстве СНГ”. Например, Молдова может стать одним из путей, посредством которых Россия будет стремиться снизить то воздействие, которое она ощущает на себе вследствие введения западных санкций из-за её действий в Крыму и в восточной Украине. Конечно, выраженный в несколько иной форме, но таким был один из основных посылов Молдо-российского экономического форума, состоявшегося в сентябре в Кишинёве. По мнению некоторых экономических экспертов, пользующихся авторитетом в Кишинёве, Россия заинтересована в том, чтобы ежегодно привлекать в Молдову инвестиции в размере одного миллиарда долларов, потому что её рынок открыт и для Востока, и для Запада. Россия могла бы избрать такой путь, чтобы избежать действия западных санкций: „Они будут развивать здесь инвестиции, производить продукцию, и эта продукция будет поставляться на Запад. На российские деньги здесь будут созданы рабочие места, здесь же будут уплачиваться налоги”.
Молдова в роли „нового Приднестровья”?
Украинскую составляющую потенциальной новой российской политики в отношении Молдовы также следует принимать в расчёт. Восстановление хороших отношений с Кишинёвом может позволить России представить молдаван в качестве „хороших ребят”, в противоположность „плохим украинским парням”. Потому что, когда среди бывших советских республик „плохих парней” больше, чем „хороших ребят”, международное сообщество скорее придёт к невыгодному России выводу о том, что (и) на ней лежит вина за создание и поддержание очагов напряжённости в различных районах мира. Более того, всецело лояльная Молдова может выступать для России в качестве плацдарма против Украины, в попытках склонить в свою пользу чашу весов в военно-политическом споре с соседней страной. Согласно этому сценарию, Республике Молдова может достаться роль „нового Приднестровья”, подобная той, которую настоящее Приднестровье играет в отношении самой Молдовы.
Дежавю с миллиардами
Все эти вещи естественны для Российской Федерации и отвечают её интересам. Но, исходя из имеющегося опыта отношений с этой страной, не всегда удачного или почти всегда неудачного, настойчиво гложет сомнение в том, что новые предложения России однозначно полезны Республике Молдова: превратятся ли они в выгодную реальность или останутся предвыборным мифом, как и в других случаях?
Например, президент Игорь Додон говорит о ещё одном миллиарде долларов, который Российская Федерация может предоставить Республике Молдова на ремонт дорог. Глава государства говорит, что он обсудил с президентом России Владимиром Путиным масштабную поддержку для инфраструктурных проектов: „Доступ к поддержке со стороны Российской Федерации, Евразийского союза – в виде кредита, частично – бесплатной, является очень чёткой перспективой для Республики Молдова”. Однако истории уже известно об одном миллиарде долларов, обещанном Россией Партии коммунистов и Владимиру Воронину перед парламентскими выборами 2009 года, миллиарде, который так и не достиг Молдовы, потому что тогда к власти пришёл кто-то другой. Соответственно, мы можем понять, что российские миллиарды имеют строго политическое предназначение и не связаны в обязательном порядке с намерением каким-либо образом помочь молдавскому обществу. В отличие от западных партнёров, которые предпочитают работать с Республикой Молдова независимо от того руководства, которое выбирали себе молдавские граждане на различных этапах, даже если это руководство их очень разочаровывало, и в настоящее время мы наблюдаем показательный пример такого подхода. Например, по определённым причинам, ЕС приостановил макрофинансовую помощь в размере 100 миллионов евро, которую должно было получить в своё распоряжение руководство страны, при этом ЕС продлил действие или даже активизировал социальные проекты, предназначенные для местных сообществ и отдельных сфер. Американцы, которые также на официальном уровне проявили сдержанность в отношении нынешних властей, ведут себя аналогично.
Неужели?
Недоверие к искренности российской политики в отношении Молдовы проистекает и из опыта в целом, согласно которому Россия привыкла не давать бывшим советским республикам слишком многое, а, скорее, брать или навязывать. Грузия, Украина, Молдова являются в этом плане неоспоримыми примерами. Для Молдовы главным признаком в этой связи служит неизменно жёсткая и недружественная позиция в ходе урегулирования приднестровского конфликта, включая проведение провокационных военных учений совместно с вооружёнными силами сепаратистского режима. Это – одна из тех „лакмусовых бумажек”, которые следует принимать в расчёт, когда мы желаем больше узнать об искренности политики Российской Федерации, направленной на переход к более успешному этапу в молдо-российских отношениях.
Валериу Василикэ, IPN
