...Кишинёвская улица с двухполосным движением в одном направлении. Час пик. На правой полосе ожидает зелёного сигнала светофора длинная вереница покорных судьбе автомобилей. Левая полоса намного свободнее, так как на перекрёстке разрешён и поворот налево. Водители, которым нужно ехать прямо, знают, что на этой полосе они рискуют задержаться у перекрёстка ещё на один цикл смены сигналов светофора. Но вот сзади на левой полосе появляется автомобиль. На высокой скорости он движется мимо покорных своей судьбе машин, стоящих на правой полосе, подъезжает к перекрёстку, где стоят несколько автомобилей, намеревающихся свернуть налево, и включает сигнал правого поворота. Он производит нервные движения, демонстрируя своё намерение не упустить те доли секунды, когда можно успеть занять место перед теми, кто давно ждёт зелёного света. Во многих случаях ему это удаётся…
---

Часто такое поведение демонстрируют сразу несколько автомобилей, как в этом конкретном месте, так и во многих других местах столицы и по всей стране, где дорожное движение оставляет возможность проявлять себя такого рода „ловкачам”. И вариантов „ ловкого” поведения имеется много, приведём лишь несколько, в дополнение к вышеописанному: скоростное движение „по спирали” – с одной полосы на другую, световые и звуковые сигналы в адрес следующей впереди машины, угрозы кулаком, даже остановка машины поперек дороги и на этом список не заканчивается. Это опасное явление, которое само по себе представляет интерес для законодателей, психологов, полицейских, примаров, местных советов и т. д. И это нездоровое явление, способное оказать вредное воздействие на другие важные явления и сферы жизни. Но интересно оно и тем, что весьма точно раскрывает потаённые механизмы, действующие в других областях, особенно в политике.  

Портрет водителя-„ловкача”

Согласно всем наблюдениям, дорожные „ловкачи” – это особая категория с более-менее чёткими границами, членов которой объединяют общие характерные черты. Не все, у кого есть одна или сразу несколько этих черт, относятся к категории „ловкачей”, но те, кто обладает всеми ими, безусловно, к ней относятся. 1. Речь идёт о владельцах автомобилей, чья цена превышает средний рыночный уровень; 2. Скорость их передвижения выше, иногда намного выше, разрешённой на этом участке; 3. Речь идёт о водителях-мужчинах, а не женщинах; 4. Автомобили имеют номерные знаки другого формата, часто указывающего на высокую самооценку и низкий интерес к чужим интересам;. 5. Но определяющим и объединяющим эту категорию элементом является большой объём автомобильного двигателя. Водитель, управляющий машиной со слабым двигателем, по определению не рискует делать манёвры, обычно опасные для него самого, которые позволяют себе „ловкачи”. Запомним, что они полагаются на более высокую мощность двигателя, по сравнению со своими коллегами в автомобилях, стоящих на „полосе справа”. Но запомним также и то, что они в целом полагаются на более высокую дополнительную мощность, которая является не их частью, а приложением к ним.

Ловкач или правонарушитель?

В большинстве случаев поведение „ловкачей” несёт в себе опасность, будучи нарушением правил, создающим непредсказуемые условия для остальных участников дорожного движения, а также являясь отсутствием уважения к общепринятым правилам или даже к законодательству. С этой точки зрения их поступки, естественно, подпадают под действие законодательных норм об агрессивном поведении на дороге, принятых около года назад. Вот только на слуху пока, кажется, нет ни одного случая применения новых норм на практике. Происходит это по причине практически полного отсутствия механизмов для их применения. По крайней мере, два существующих механизма обладают в этом отношении очень низкой эффективностью.

Неэффективные механизмы борьбы с „ ловкачеством”

Как недавно признали и сами власти, многие патрульные инспекторы предпочитают „охотиться” на своих жертв с обочин дорог, а водители фактически не позволяют себе нарушать правила дорожного движения прямо на глазах у полиции. „Охота” в большей степени является самоцелью, имеющей мало общего с повышением дисциплины участников дорожного движения и, скорее, имеет отношение к коррупционным явлениям.

Система камер видеонаблюдения за дорожным движением малоэффективна против „ловкачей”, а то и компрометирует саму идею, ради которой она была создана. Потому что в столице система насчитывает ограниченное количество камер наблюдения, установленных на самых оживлённых участках. Насколько эта система удобна для полиции и государства, настолько же она неэффективна и даже вредна для общества, по целому ряду причин. С помощью этой раскинутой сети удобно собирать штрафы. Но попадается в неё, как правило, мелкая рыбёшка, например, нарушители дорожной разметки. Да, эти нарушения также должны караться, но „ловкачей” и других водителей, склонных к опасному поведению на дороге, такая полицейская политика по повышению дисциплины, очевидно, не слишком беспокоит.

Места, где стоят камеры, известны всем, и там водители ведут себя иначе, чем на остальной части дороги. Двойные стандарты портят поведение и менталитет не только самих „ловкачей”, но и более добросовестных столичных водителей. А в остальной части страны камеры, как говорят, давно уже вообще не работают. Посольство Китая предоставило эти камеры несколько лет назад в качестве примера для молдавских властей и призыва к ним разработать комплексную систему надзора во всех населённых пунктах и на всей их территории. В отсутствие же этой системы мы имеем то, что имеем. Процветающие и демократические страны Европы являются демократическими и процветающими, в том числе, и потому, что они обеспечивают равные условия и обязанности для всех водителей и на всей территории их передвижения.

Публичное лицо, которое объявили в розыск и не нашли за полтора года

В этот обобщённый портрет полностью вписывается показательный случай с неким публичным человеком, недавно обнаружившим, что полтора года назад он был лишён водительских прав на три года, не получив соответствующего уведомления, и что он находится в розыске на протяжении тех же полутора лет. За всё это время ни один патрульный инспектор не остановил автомобиль этого человека, ни одна камера видеонаблюдения не зафиксировала эту машину в качестве собственности лица, находящегося в розыске. И всё это – по причине нарушения правил дорожного движения, исчерпанного полтора года назад путём применения наказания, также давно погашенного. Более того, в течение этого периода данный публичный человек, в официальном порядке, предъявив ряд удостоверяющих личность документов, посетил здание полицейского учреждения, объявившего его в розыск. Но даже тогда его никто „не нашёл”...

С учётом этих мистических обстоятельств неизбежно возникает вопрос: не выступила ли полиция в качестве дополнительного „двигателя”, укрепившего силу одного „ловкача”/нескольких „ловкачей” в области автовождения, например, или политики, людей или учреждений? Не был ли причастен к этому процессу суд, если судебное разбирательство было сознательно проведено в отсутствие публичного лица?

Что общего у бузины в огороде и дядьки в Киеве?

Прежде, чем они вступают в политику, некоторые политические деятели напоминают пешеходов: они рассчитывают только на собственные силы, которыми их наделила природа. Позже, образно говоря, они получают во владение автомобиль с двигателем большой мощности, которая со временем может увеличиться ещё больше или стать просто огромной. Это происходит в результате вступления в ту или иную партию, занятия партийных или государственных должностей, на которые его продвигает эта партия. Некоторым удаётся сохранить поведение и характер „пешехода”, то есть простых людей,  у других они меняются в зависимости от мощности „двигателя”, которым они владеют. Власть и машина служат проверкой человека на порядочность. Машина и власть одинаково способны менять человека, как правило – в сторону „ловкачества”. И наоборот: после того как «ловкачи» теряют власть, они пытаются вернуться в категорию «нормальных» людей.

Портрет политика-„ловкача”

Разумеется, портрет политика-„ловкача” намного шире и сложнее, чем у его коллеги из сферы автовождения, описанного чуть выше, но он точно может включать его в себя, частично или полностью. В любом случае, общим для обеих категорий является стремление к большей мощности „двигателя”, которая позволила бы им меньше считаться с интересами других. Следовательно, отличительной чертой политических „ловкачей” является всё возрастающее стремление к власти и зачастую опасные и вредоносные способы, посредством которых они приходят к власти и пользуются ею. Опять же, образно выражаясь, речь идёт о желании в нарушение правил захватить полосу движения (либо деньги или имущество), которую законно занимают другие.

Политические „ловкачи” пользуются тем же механизмом, что и „ловкачи”-автомобилисты, вот только цели их – крупнее, а последствия их действий – несравнимо масштабнее и опаснее для общества. Самым известным примером в этом смысле является „кража миллиарда” или „ограбление века”, которое, как утверждают многие знающие люди, не могло бы произойти, не имей оно прикрытия в лице политической власти на самых разных и высоких уровнях. Или даже на всех уровнях центральной политической власти, потому что хватило бы адекватной реакции со стороны даже одного-единственного важного властного звена, чтобы положить конец ограблению. По крайней мере, такой вывод следует из заявлений контролирующих и правоохранительных органов, которые говорили, что знали и докладывали наверх о подозрительных перемещениях средств в рамках банковско-финансовой системы. Сюда же, наверное, следует прибавить и поведение правительства, которое дважды выдало финансовые гарантии, возможно, опять же стремясь обеспечить прикрытие „операции”. Вопрос заключается в следующем: многие (все?) представители власти лишь обеспечили прикрытие, или же они при этом были бенефициарами многих (всех?) похищенных средств?

Косвенный ответ на этот вопрос можно найти в поведении главного исполнителя, соответствующий статус которого признан внутри страны и за её пределами – Илана Шора, в период уже после того, как на него были заведены  уголовные дела и был осужден. Не желая полагаться лишь на милость своих давних политических покровителей, он счёл необходимым и возможным обзавестись собственным политическим «мотором», сначала в качества избранного главы одного из важнейших городов Молдовы, а затем – заиметь собственную политическую партию. Судя по всем признакам, шансы на то, что главный исполнитель кражи попадёт за решётку, сегодня приблизительно равны шансам на то, что он окажется в парламенте – на вершине политической власти. Шансы на реализацию второго варианта становятся со временем несколько выше после открытия „одномандатного клапана” для тех, кто имеет деньги и желает стать депутатом.

Власть против власти

Быть может, это сравнение, связанная с дополнительной мощностью, поможет нам лучше понять и ту весьма опасную фазу, которой достигла конфронтация между нынешними правящими властями и нынешним президентом страны. До сравнительно недавнего времени обе стороны выступали в качестве пешеходов или владельцев автомобилей скромных возможностей. Ситуация кардинально изменилась после того, как каждая из сторон заимела свою партию, которую она рассматривает не иначе как мега-двигатель, играющий „ключевую роль в судьбе страны”. И одна, и вторая партия достигли своей цели на руинах других партий-двигателей, прямо или косвенно поспособствовав их разрушению. Теперь на политической улице с двумя полосами движения остались лишь эти два „водителя”, каждый из которых норовит занять обе полосы, любой ценой и, похоже, с любыми последствиями для остальной части общества.

Пинг-понг у красных линий

В этом смысле представляется показательной ситуация с назначением министра обороны по итогам жёсткой партии в пинг-понг между властями и президентом. Обе стороны не проявили способности достичь компромисса или, фигурально выражаясь, следовать сигналам светофора. Вместо этого обе стороны предпочли нарастить мощь двигателей в преддверии будущих столкновений, которые не заставят себя долго ждать. Правящая власть нарастило потенциал своего „двигателя” за счёт подключения Конституционного суда, который позволил правящей власти отодвигать главу государства в сторону каждый раз, когда нынешняя ситуация будет повторяться, и брать на себя (властные) полномочия, возложенные на него Конституцией. А президент мобилизует партию, из рядов которой он вышел, и ту часть общества, на которую он может рассчитывать, на акции в поддержку идеи президентской республики, означающей передачу главе государства большой части той власти, которая в настоящее время находится в руках парламента и правительства. И одна, и другая сторона не проявляют способности принять демократический принцип разделения и баланса властей в государстве, как и принцип благоразумия. „Всё или ничего” – в соответствии с принципом „мощности двигателя”. Вот только этот принцип не гарантирует понимание того, где проходят „красные линии” противостояния, пересечение которых может привести к взрыву „автомобилей и светофоров, пешеходов и пассажиров”.

И здесь  механизмы функционируют плохо

Как и в случае с автомобильными  "ловкачами", не функционируют должным образом и механизмы контроля над политическими «ловкачами». Это – в смысле юстиции, борьбы с коррупцией, в смысле правового государства вообще. По крайней мере, не ясно, если не работают частично, еще не работают или уже не работают? Приведенные выше два примера политического «ловкачества» доказывают это с лихвой.

Образец находится рядом

Это вызывает сожаление, потому что рядом имеется чёткий и работоспособный пример Европы, где политические силы давно знают и соблюдают свои места и роли в рамках политической системы, не нарушая социального комфорта и баланса. Так политический класс государств-членов Европейского союза понимает задачу сохранения мира и благосостояния внутри своих стран, а также мира между государствами Евросоюза, которые на протяжении столетий породили множество примеров двусторонних и многосторонних кровопролитий, а также последние две мировые войны. Это – обязательный для подражания пример того, как можно использовать „мощный врождённый двигатель”, если мы хотим иметь процветание и стабильность. В частности, ни Евросоюз, ни государства-члены ЕС не имеют на своём счету военных действий, подобных тем, что имели место в Грузии, в Крыму, на юге Украины, в Сирии, хотя ВВП (двигатель) многих стран ЕС выше, даже в несколько раз, чем у России, не говоря уже о Северной Корее, сила которых основана главным образом на военной составляющей, в том числе на кнопке, управляющей оружием массового поражения.

Известен и способ достижения европейской модели процветания и стабильности – это путь реформ. В условиях наличия всевозможных „ловкачей” и „ловкачеств” подлинные реформы гарантируют наличие сильных и независимых госучреждений, которые не могут быть использованы в качестве дополнительного „двигателя” в кражах денег и в ходе политических и не всегда политических споров. А гарантированное разделение властей является аксиомой в реформированном правовом государстве. Институциональная и личная транспарентность должностных лиц и государственных чиновников должны быть обязательным принципом, а не опциональным или имитируемым. В политике должно быть больше женщин, не ради формального гендерного баланса, а потому, что они менее мужчин склонны к амбициям и эгоизму, а следовательно – к коррупции и риску за счёт других. Полицейские должны быть экипированы видеокамерами, как в Грузии, которые отслеживали бы всю их деятельность, а их отключение должно караться аналогично коррупционным деяниям – уголовной ответственностью в виде тюремного заключения. Водители, полицейские, политики и государство должны обладать правом лишь на естественную силу интеллекта и законодательства. А рядовой гражданин должен быть ограждён от посягательств „ловкачей”. Вроде бы, ничего из ряда вон выходящем и, вроде бы, это же самое обещают нам политики...

Валериу Василикэ, IPN