Op-Ed
	Помимо взаимоподключения, три ассоциированные страны хотят массового присутствия ЕС в Восточном партнерстве в целях противовеса российскому фактору, который сохраняет свои каналы влияния на регион, в частности, в области управления территориальными конфликтами...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Спустя почти два месяца после запуска „Ассоциированного трио” (Киев, 17 мая 2021 года) с Европейским союзом (ЕС) представители Грузии, Молдовы и Украины подписали первое заявление „трио” на уровне глав стран в ходе Батумской международной конференции (19 июля 2021 года). Документ, подписанный президентами Саломе Зурабишвили, Майей Санду и Владимиром Зеленским, на самом деле является первым в своем роде трехсторонним политическим обязательством между государствами, внедряющими соглашения об ассоциации с ЕС.

Содержание декларации повторяет европейские устремления ассоциированных стран. Одновременно на этой же трехсторонней платформе указывается ряд способов, которыми ЕС может увеличить вклад в смягчение и предотвращение негативных влияний, создаваемых российской внешней политикой. Помимо выражения проевропейских симпатий и стремления к будущему вступлению в ЕС, Батумская декларация имеет значительную геополитическую символику с двойной нагрузкой:

С одной стороны, документ был подписан в присутствии председателя Европейского совета Шарля Мишеля, который приветствовал прочную проевропейскую приверженность ассоциированных государств и уточнил, что ЕС будет оказывать им поддержку в экономическом восстановлении, проектах взаимоподключения (физическая инфраструктура) и в реформе правового государства (ЕС, 19 июля 2021 года). Более того, несмотря на то, что ЕС по-прежнему воздерживается от какой-либо официальной дифференциации между Восточным партнерством и, соответственно, „Ассоциированным трио”, Шарль Мишель дал понять, что ЕС готов к более широкой повестке дня и назвал „особенными” отношения с ассоциированными странами. Более того, европейский представитель предложил ввести „конкурентоспособную оценку” для ключевых реформ. Эта идея, по-видимому, вдохновлена принципом прогрессивной интеграции в ЕС, ранее сформулированной группой экспертов из ЕС и ассоциированных с ним стран (3DCFTAs, февраль 201 года) со ссылкой на европейский курс Западных Балкан и ассоциированных стран.

С другой стороны, трехсторонняя декларация сигнализирует об исторической синхронизации между местными политическими повестками Грузии, Молдовы и Украины, где спустя 30 лет после независимости и 12 лет после начала Восточного партнерства одновременно доминируют проевропейские политические партии. Прежде всего, все три президента преданы европейскому делу. Параллельно они рассчитывают на проевропейские политические силы, которые имеют абсолютное большинство в национальных парламентах и имеют рычаги, необходимые для проведения реформ, которые могут активизировать внедрение соглашений об ассоциации. Тем не менее, местная ситуация, по большому счету, не необратимая, линейная или совершенная. В Грузии власть, похоже, все еще находится под влиянием круга олигарха Бидзины Иванишвили. В свете насилия, вызванного радикальными консервативно-религиозными группами, грузинская власть не может доказать полную преданность безоговорочной защите прав человека, гражданского общества и плюрализма СМИ (Civil.ge, июль 2021 года). В Молдове после досрочных выборов, прошедших в начале июля, партия президента Санду контролирует парламент и новое правительство (3DCFTAs, июль 2021 года). Она должна на практике продемонстрировать навыки реформирования страны в соответствии с духом и буквой Соглашения об ассоциации. Во что бы то ни стало, следует исключить авторитарную склонность реформатора Михаила Саакашвили 2010 года или усложнения ситуации в результате полного господства власти, двух других политиков с реформистскими устремлениями, таких как Николай Пашинян в Армении и Владимир Зеленский в Украине после 2018-2019 годов.

И последнее, но не менее важное: несмотря на то, что ситуация в Украине указывает на определенный прогресс в противодействии вмешательству олигархов в процесс принятия решений, она пока в основном нацелена на пророссийские олигархические группы (IPN, май 2021 года). Несмотря на их важность, реформирование юстиции и борьба с коррупцией должны рассматриваться осторожно до тех пор, пока не произойдут ощутимые и устойчивые изменения, путем эффективного применения реформированного законодательства. Строго с точки зрения императива реформирования, заявление Зарубишвили-Санду-Зеленского вполне уместно и приветствуется, поскольку оно подчеркивает связь с демократическими ценностями и политическую приверженность реформам сверху вниз. Однако три страны были предупреждены Шарлем Мишелем о том, что „реформы должны проводиться не ради ЕС”, а ради собственных граждан.

От межинституционального меморандума до политической декларации

Вступив в силу в мае 2021 года, меморандум о создании инициативы „Ассоциированного трио” (IPN, июнь 2021 года) совсем не упоминается в заявлении Зурабишвили-Санду-Зеленского. Подписанный министрами иностранных дел трех ассоциированных с ЕС стран, меморандум был проигнорирован по пока неясным причинам, даже если на его базе заложены основы конкретного трехстороннего механизма координации. Меморандум предписывает то, как Грузия, Молдова и Украина должны сформулировать совместную стратегию действий в области углубленной европейской интеграции.

В любом случае трехстороннее заявление президентов трех стран повторяет основной смысл и аспекты меморандума. Таким образом, выражается твердая привязанность к реализации соглашений об ассоциации. Кроме того, делается ссылка на европейскую идентичность трех государств, что является условием для вступления в ЕС (ст. 49 Договора ЕС). В этом же контексте, меморандум и трехстороннее заявление уточняют, что соглашения об ассоциации предусмотрены как гибкие конструкции, которые учитываются и корректируются в соответствии с преобразованиями европейского законодательства. В обоих случаях подчеркивается общее намерение трех стран расширить и активизировать политический диалог, а также интеграцию рынков (ZLSAC) и экономики, в том числе в отраслевом плане с ЕС. В то же время, как и в случае с меморандумом, в заявлении Зурабишвили-Санду-Зеленского признается важность Восточного партнерства (ВП). Всем этим устраняется подозрение в том, что „трио” хотело бы дистанцироваться от ВП, желание, которое может возникнуть среди других восточных партнеров, а также на европейском уровне. Недавнее внезапное оправдание Беларуси, как ответ режима Александра Лукашенко на экономические санкции, принятые ЕС (IPN, июнь 2021 года), продемонстрировало, что партнерство требует новых гарантий и консолидации, чтобы избежать новых фрагментаций. Вопреки белорусскому примеру, ассоциированные страны подтвердили преданность сотрудничеству внутри ВП, как в меморандуме, так и в заявлении. Оба воспринимают ЕС как ценный источник для региональной безопасности и, соответственно, для содействия территориальной целостности, включая оказание помощи в борьбе с гибридными угрозами, со ссылкой на восточные угрозы.

Стоит отметить, что между меморандумом „Ассоциированного трио” и заявлением, подписанным Зурабишвили-Санду-Зелеснким, существуют три основных различия.

Во-первых, исходя из своего назначения, меморандум имеет более узкую и техническую цель, чем заявление, которое представляет собой политический документ с расширенной целью.

Второе техническое различие заключается в том, что меморандум предполагает, что три страны преследуют трехстороннее сотрудничество по отношению к ЕС, а также внутри партнерства. Вопреки этой цели, заявление подчеркивает общую позицию ассоциированных государств в целях сближения с ЕС, без указания мотивации координировать шаги трех государств в направлении европейской интеграции. За исключением первого абзаца, из остальной части заявления получается скорее индивидуальный, хотя и практически идентичный характер европейского подхода, намеченного Грузией, Молдовой и Украиной.

В итоге, третье различие включает в себя резкий характер декларации о некоторых негативных последствиях российского фактора для территориальной целостности ассоциированных государств. В то же время, в отличие от более нейтрального характера меморандума, подписанты декларации выражают свое мнение в отношении России. Они высоко оценивают „пять принципов”, которые диктуют принципиальные и требовательные отношения ЕС с Россией. Кроме того, президенты „трио” поддерживают последние решения Европейского Совета по отношению к России (ЕС, июнь 2021 года), которые порождают три подхода к выборочному взаимодействию с российской стороной - отказ, ограничение и обязательство. Эти принципы воплощают собой выполнение Минских соглашений Россией, которые обуславливают сохранение европейских санкций, а также укрепление отношений с государствами Восточного партнерства, задуманное в качестве своего рода противовеса для смягчения уязвимостей региона к российскому влиянию (ЕСE, март 2016 года).

Увеличение взаимоподключения с ЕС и уменьшение российского влияния

Заявление Зурабишвили-Санду-Зеленского прослеживает основные направления желаемого сотрудничества по отношению к ЕС. Несмотря на наличие запроса на перспективу вступления в ЕС, которое „стимулировало бы более глубокие и всеобъемлющие реформы”, основное внимание уделяется элементам, которые могут создавать мосты для ощутимой европейской интеграции в ЕС.

Таким образом, прежде всего, президенты „трио” подчеркивают незаменимую роль соглашений об ассоциации и зон углубленной и свободной торговли (ZLSAC), которые рассматриваются как „дорожные карты” для внутренних реформ, проводимых по европейской схеме, с одной стороны, и для политико-законодательно-экономической конвергенции с ЕС, с другой стороны. Впоследствии заявление переходит в список областей, в которых „трио” хочет найти возможности для европейской интеграции - транспорт, энергетика, цифровое пространство, зеленая экономика (в том числе круговая составляющая), правосудие и внутренние дела, стратегические коммуникации и сектор здравоохранения (в контексте пандемии Covid-19). Президенты „трио” добровольно принимают условия, используемые как внешнее принуждение для проведения сложных реформ дома. В то же время, принятие условий, требуемых ЕС, является продолжением приверженности трех государств правильному использованию европейской помощи, которая должна быть выделена через новый Инструмент международного сотрудничества, развития и соседства (NDICI). Как углубление отношений с ЕС, так и другие региональные инициативы сотрудничества, такие как Инициатива трех морей, преследует стратегическую цель физической привязки к ЕС посредством многомерного взаимоподключения. Естественно, это позволит значительно сократить зависимость от Востока, построенное в прошлом для облегчения советского правления.

Одновременно, помимо двусторонних каналов взаимодействия с ЕС, „трио” признает значимость инициативы ЕС по инвестированию в экономическое восстановление для всего восточного соседства. В этом контексте председатель Европейского Совета Шарль Мишель отметил, что ЕС может выделять от 2,3 до 17 млрд. евро в виде инвестиций для государств ВП. В этом же контексте заявление Зурабишвили-Санду-Зеленского подчеркивает необходимость стратегического видения партнерства в рамках геополитических расчетов ЕС. Вот почему шестой саммит ВП, запланированный на декабрь 2021 года, уже интерпретируется как новый виток для отношений ЕС с регионом.

Что касается отношений с Россией, то „трио” решительно обозначает невралгические точки в этом плане. В дополнение к сокращению зависимости от России путем активизации взаимоподключения с ЕС, „трио” проявляет открытый интерес к интеграции в механизмы ЕС, а также к получению европейских знаний и практики для противодействия рискам, направленным на общественный порядок и национальную безопасность и вовлекает российский фактор. Заявление президентов „трио” прямо ссылается на гибридные угрозы, киберустойчивость и борьбу с дезинформацией, где российский фактор до сих пор играет дестабилизирующую роль. Отдельное место в декларации отводится ситуации в регионе Черного моря, напомнив об обязательстве ЕС по обеспечению стабильности и устойчивости. Естественно, тема безопасности в бассейне Черного моря нацелена больше всего на Украину. Она сталкивается с угрозами военного характера со стороны России, которая после аннексии Крыма в 2014 году пытается расширить свое военное присутствие в водах, окружающих оккупированный полуостров, явно нарушая международное морское право.

Российский вопрос наиболее открыто обсуждается вокруг тем, связанных с территориальным сепаратизмом, поддерживаемым российскими властями. Вместо традиционного термина „замороженные конфликты” президенты „трио” используют индивидуализированные характеристики, чтобы более точно описать ситуацию вокруг территориальной целостности, нарушенной российским фактором. Грузия ссылается на „незаконную оккупацию” Абхазии и Южной Осетии (20% территории страны), Украина подчеркивает „агрессию на востоке” страны и „временную оккупацию Крыма”, а Молдова выбирает более умеренную формулировку о „неразрешенном конфликте в приднестровском регионе” (Заявление президентов „Ассоциированного трио”, 19 июль 2021 года). Чтобы восстановить национальную территориальную целостность, президенты „трио” продемонстрировали свою готовность исследовать вместе с ЕС новые способы получения устойчивых мирных решений. Основная просьба заключается в том, чтобы ЕС был активнее в сбалансировании соотношений сил, в которых голос России является пока определяющим.

Основным щитом против российского влияния является активное присутствие ЕС в ассоциированных странах, как составной части Восточного пространства. В связи с этим в заявлении Зурабишвили-Санду-Зеленского отмечается углубление и активизация политических, экономических и межличностных связей. Совокупность этих общеевропейских связей и взаимозависимостей может еще больше склонить регион на Запад. В таких условиях снижение способности России влиять на бывшее советское европейское пространство с такой же легкостью, как и в 1990-2014 годах, практически неизбежно. Более того, в отношении той же России президенты „трио” передали сообщение о том, что европейская интеграция не имеет альтернативы и представляет собой суверенное решение, на которое не может повлиять ни одна третья сторона.

Вместо выводов...

Заявление „Ассоциированного трио” в Батуми содержит гармоничное сочетание проевропейских и прореформаторских обязательств, сформулированных вместе Грузией, Молдовой и Украиной. Эти обязательства пока не совсем соответствуют местным политическим реалиям, но все же могут привести к конкретным результатам, в том числе благодаря четкому диктованию условий и критической оценке прогресса со стороны ЕС.

Несмотря на то, что заявление Зурабишвили-Санду-Зеленского не включает меморандум „Ассоциированного трио”, оба документа содержат различные важные вопросы, особенно связанные с преданностью реализации соглашений об ассоциации или ходатайство о перспективах вступления в ЕС. В будущем, однако, необходимо найти практические способы переноса на единую платформу дискуссий, которые происходят под зонтиком „Ассоциированного трио”, в свете обеспечения общего голоса и механизма.

Ассоциированный треугольник, созданный Грузией, Молдовой и Украиной, направлен на интеграцию в ЕС как для модернизации по европейской модели, так и для защиты от негативного влияния России. Укрепление взаимоподключения в области политики, экономики, технологии и безопасности с пространством ЕС формирует стратегическую цель, которая вытекает из Батумского заявления. Кроме того, помимо взаимоподключения, три ассоциированные страны хотят массового присутствия ЕС в Восточном партнерстве в целях противовеса российскому фактору, который сохраняет свои каналы влияния на регион, в частности, в области управления территориальными конфликтами.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.