В ходе российско-украинской войны последние „красные линии”, отделяющие людей от нелюдей, были нарушены. Так можно истолковать, на эмоциональном уровне, массовые зверства, совершенные против мирного населения, против мирных жителей. Они были обнаружены недавно, но предположительно были совершены в течение длительного периода времени и во многих местах, что позволяет предположить, что они могли быть совершены намеренно и сознательно, что еще больше ужасает. Но каковы юридические, правовые, а также политические и моральные оценки этих действий? Об этом говорили участники публичных дебатов „Злодеяния в зонах оккупации Украины: о чем они говорят, что они нас обязывают сделать?”, организованных Информационным агентством IPN.
Постоянный эксперт проекта Игорь Боцан заявил, что 2 марта была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН под названием „Агрессия против Украины”. Этот документ содержит требования к Российской Федерации, чтобы она немедленно, полностью и безоговорочно покинула территорию Украины, в ее международно признанных границах. Также немедленно прекратить применение силы и воздерживаться от любых других незаконных угроз в отношении Украины, которая является государством-членом ООН. Еще одно требование заключается в том, чтобы Российская Федерация немедленно и безоговорочно отменила решение о статусе Донбасса и Луганска, территориях, принадлежащих Украине. 3 марта Международный суд ООН объявил о начале расследования действий России в Украине относительно возможных военных преступлений, начиная с 2013 года.
„Военные преступления являются особенно серьезными нарушениями международного гуманитарного права при проведении боевых военных операций. Юридическое определение термина „военные преступления” дается в ст. 8 Римского статута Международного уголовного суда, согласно которому военные преступления включают серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 года. Их перечисление выглядит следующим образом: умышленное убийство, пытки или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, умышленное причинение сильных страданий или серьезных телесных повреждений или ущерба здоровью, незаконное, бессмысленное и крупномасштабное уничтожение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью, незаконная депортация или перемещение или незаконное лишение свободы, взятие заложников и т. д.”, - пояснил эксперт.
По его словам, определения указывают на то, что массовые военные преступления с большим количеством жертв считаются преступлениями против человечности и подлежат расследованию не национальными военными судами, а международными военными трибуналами. Из-за крайней серьезности преступлений против человечности нет срока давности для рассмотрения этих преступлений. „Пытки” - это жестокие преступления, совершенные против живых людей, сопровождающиеся причинением им физического, психического и другого вреда. „Истребления” - это массовое убийство или бойня. „Террористические акты” - это преднамеренное, политически мотивированное насилие, совершаемое против мирных жителей с целью повлиять на их настроения, что может иметь последствия для решений политического характера. „Геноцид” - это форма массового насилия с намерением полностью или частично уничтожить нацию, этническую принадлежность, расовую или религиозную группу”, - сказал Игорь Боцан.
Кандидат международного гуманитарного права, доцент Виталие Гамурарь отметил, что государства традиционно отказываются признавать наличие вооруженного конфликта даже на своих территориях. И это связано с контекстом сегодняшней концепции международного и гуманитарного права, в частности. По его словам, после Второй мировой войны, с принятием Устава ООН, было очень четко зафиксировано, в каких случаях допускается применение силы тем или иным государством. „Если посмотреть на бывшее советское пространство, то отметим, что понятие „военный конфликт” не применялось во всех военных операциях, во всех конфликтах, которые имели место, либо в двух Чеченских войнах, которых вела Российская Федерация, либо в 2014 году, когда Украина начала операцию „Антитеро”, либо даже если речь идет о деле 1992 года, о конфликте на Днестре, который так же был назван восстановлением конституционного порядка, утверждает Виталие Гамурарь.
По его словам, международное право четко разграничивает ситуации, в которых оно применимо. „Речь идет о вооруженном конфликте международного характера, то, что происходит сегодня в случае Украины и Российской Федерации, и о вооруженном конфликте международного характера. То, что происходит сегодня, тесно связано с тем, что произошло в 2014 году, и уже в то время Международный уголовный суд начал рассмотрение ситуаций в Донбассе. Ведь с 2014 года Российская Федерация находится в состоянии войны с Украиной - де-юре речь идет об оккупации Крыма, а де-факто речь идет о конфликте на Донбассе”, - сказал эксперт.
„Одна из ситуаций, с которыми столкнулась Украина, заключается в том, что до сих пор она не ратифицировала Устав Международного уголовного суда, в отличие от Республики Молдова, которая ратифицировала документ, но суд начал со специальных ситуаций, инициировав рассмотрение того, что происходит сегодня в Украине. Естественно, что то, что мы видели, то, что мы знаем, несомненно, является военными преступлениями, и ответственность за их расследование лежит либо на специальных комиссиях, либо на Канцелярии прокурора Международного уголовного суда, которая уже направила своих представителей. Но никто не отменил право и обязанность украинского государства расследовать эти события исходя из собственного законодательства”, - заявил Виталие Гамурарь.
Доктор политических наук, Институт культурного наследия Ион Думиника заявил, что в любой войне есть четыре главных действующих лица – герои, палачи, жертвы и спекулянты. По его словам, зверства в Буче вывели вперед жертв. „Но возникает вопрос: „Кто палач?”. Чтобы узнать ответ на этот вопрос, судить и доказать эти зверства, нужно время. К сожалению, учебники истории и историческое воспитание продвигали войну с точки зрения героизма. Вперед выводились „герои” и главными актерами были герои, а жертвы в значительной степени игнорировались”, - отметил доктор политических наук.
„Вот почему после Второй мировой войны, после того, как были продемонстрированы военные преступления - Холокост над цыганами, евреями, религиозными меньшинствами, сексуальными меньшинствами, военнопленными, был выдвинут лозунг „Никогда снова” - чтобы эти зверства больше не повторялись. Но они повторяются, и возникает риторический вопрос, почему они повторяются? Потому что эти военные преступления и эти жертвы не изучались, и уроки Холокоста в школах не продвигались. Если возьмем ситуацию в Республике Молдова, то Холокост является необязательной дисциплиной. И чтобы понять, что нехорошо причинять вред, и любое преступление против человека имеет последствия для страны, которую человек представляет, и для него лично, мы должны понять, что означает геноцид, что означает Холокост. Уроки Холокоста не были извлечены, по крайней мере, в Республике Молдова”, - сказал Ион Думиника.
По его мнению, убийства в Буче, Ирпене, Бородянке, Краматорске представляют собой действие психологического запугивания. „Сейчас трудно сделать некоторые суждения, чтобы сказать, кто виноват, но убийства в этих населенных пунктах в некотором роде уменьшают акты героизма украинской армии. И на весах ставится то, что необходимо: мир любой ценой, чтобы остановить эти массовые убийства, или продолжение военных действий? Это сложный вопрос для любого политика, но важно, чтобы власти Украины могло управлять страной, и имели возможность довести этот конфликт до конца, потому что будет большая катастрофа, если этот конфликт выйдет из-под механизма контроля украинских властей. Тогда будет больше массовых убийств. Чтобы не повторялись военные конфликты, войны, военные преступления, зверства, мы должны продвигать в учебниках истории и позицию жертв”, - заявил Ион Думиника.
236-е дебаты „Злодеяния в зонах оккупации Украины: о чем они говорят, что они нас обязывают сделать?” из цикла „Развитие политической культуры посредством публичных дебатов” были организованы IPN при поддержке немецкого Фонда Ханнса Зайделя.
