Процесс политических переговоров по адиминстррованию результатов парламентских выборов 28 ноября 2010 года имел некоторые отличительные особенности, в том числе ознаменовав завершение эры унитарного, авторитарного правления страной и выявив две модели переговоров в случае правоцентристской и левоцентристской коалиции. Мы отмечали в {I эпизоде настоящего анализа от 18 января 2011 года}, что эти, равно как и другие характерные особенности переговоров, которых мы коснемся ниже, имеют отношение к производимым эффектам, в том числе для курса развития страны. [„Принципы и ценности”, политические интересы и политическое лицемерие] На протяжении постэлекторальных переговоров понятия "принципы и ценности", "национальный интерес", "интерес страны", носящие положительную нагрузку в самих себе, были как никогда скомпрометированы их чрезмерным, ненадлежащим и неискренним использованием. Не один и не два раза политики прикрывали ими собственное нежелание или неспособность называть вещи своими именами. А это называется, как не крути, политическим лицемерием. Лицемерие не обязательно является злонамеренным. Чаще всего оно является выражением неверно понимаемых постулатов политической культуры или даже недостатка политической культуры. Конечно же, на переговорах обсуждались и принципы, и ценности. Они в любом случае нашди отражение и в Соглашение о создании АЕИ-2, которое между тем было опубликовано, и в Программу правления. Впрочем, намеченные принципы достойны глубокого внимания, о них пойдет речь в будущих эпизодах. Но никто не может поверить в то, что "принципы и ценности" занимали так много времени и места. Более того, информированные люди полагают, что суть переговоров составляли именно политические интересы, в частности распределение должностей. Менее чем за час до подписания Соглашения о создании АЕИ-2 руководитель Делегации Европейского союза в Республике Молдова Дирк Шубель заявил для Info-Prim Neo: "В то же время могу сделать и критическое замечание по этим переговорам: в течение этих четырех или пяти недель я ожидал более широких дискуссий о внешней политике, внутренней политике, экономической политике и предложениям, которые могут сделать разные партии. Эти дискуссии были бы целесообразнее, чем {лишь дискуссии 7, 5, 4 или 50 на 50, то есть распределения портфелей} в министерствах, других структур. Думаю, следовало больше обсуждать, что может предложить стране каждая партия, и меньше дискутировать о распределении мест и должностей". В этом контексте лицемерие проявляется как база межполитических отношений и отношений между политикой и обществом. Неизвестно почему, но политики желают убедить нас как общество, что они борются не за посты и должности, а за нечто другое, "более высокое". Это неверная, неискренняя позиция, потому что политическая борьба – это борьба исключительно за власть, соответственно, борьба за должности и посты, с помощью которых осуществляется влияние. Нет ничего постыдного, заслуживающего порицания в этих целях, чтобы их скрывать. Общество почувствовало это смещение акцентов, забив тревогу: "Если политики не говорят нам правду, в чем заключается эта правда, что они прячут от нас, что обсуждают у нас за спиной?". Политическое лицемерие оставляет место для жутких спекуляций о предполагаемых (или, может, реальных?) переговорах о дележе сфер влияния в теневой экономике, "сдаче" страны влиятельным международным игрокам взамен на личные выгоды и других ужасах. Этими слухами полнился и продолжает полнится мир в Молдове. Своего апогея лицемерия достигло в отношениях ПКРМ-ДПМ. Переговорам, с помощью которых два этих формирования намеревались «ощастливить» друг друга и страну, предшествовали жесткие и зачастую грязные атаки, которые возобнавились после провала создания коалиции. Возможно, уровень лицемерия был бы ниже, если перед тем, как приступать к дискуссиям о "принципах о ценностях", политики-участники переговоров определили бы общие рамки этих самых переговоров: что обсуждается, как обсуждается, сколько обсуждается. Возможно, с этой целью следовало бы обратиться к надежному посреднику, которому доверяют все, предпочтительно из-за рубежа, который бы позаботился в частности об установлении и соблюдении правил игры в процессе переговоров. В любом случае, явление политических переговоров пустило корни в Молдове. За этим надо следить с большой внимательностью, потому что и отсюда мы можем ждать дальнейшей модернизации модели управления страной и демократизации общества. [Бездна полного недоверия] Платформа переговоров и на правоцентристском, и на левоцентристском флангах была установлена на бездне полного недоверия. Недоверие господствовало в политических отношениях между соперниками и между партнерами, по горизонтали и по вертикали, до, во время и после избирательных кампаний, до, во время и после переговоров. В какой-то момент, после стольких разоблачений и взаимных обвинений, пришло понимание, что АЕИ-1 и соответственно судьба нас всех висела до сих пор на волоске, колебалась, как лист на воде. В какой-то момент возникло и громадное сомнение: если у них нет достаточного доверия друг к другу, зачем мы должны доверять им?.. Что произойдет, если и АЕИ-2 сядет на тот же восковой стул, на которую был усажен Волк из сказки, и кто всякий раз доводит все в Молдове до того самого воскового "стульчика"?. Политическое недоверие было и остается реальностью в Республике Молдова. И оно также берет свое начало в ошибочном понимании правил политической культуры или недостатке этой самой культуры. Недоверие между партнерами идет от небольших придирок, небольших "побед" за счет других, которые бьют затем бумерангом – подпорченным доверием. Недоверие между оппонентами обусловлено прямыми, оправданными и неоправданными атаками, когда не берется во внимание возможность того, что в будущем, вероятно, придется обратиться к оппоненту, чтобы, например, преодолеть политический кризис. Именно полное взаимное недоверие сделало невозможным правящую коалицию между ПКРМ и ДПМ, пускай даже подобный альянс был бы естественнее для формирований левой направленности. Переговоры показали, что нынешние политические лидеры в основном несовместимы между собой. Такими их делает коммунистический источник, из которого они берут свое начало, из которого берут начало их политические партии, берем начало все мы. Но других лидеров у нас нет. Они обречены на марьяж, потому что с этих пор им придется мириться с обязательным коалиционным правлением. Вместе с тем и мы обречены на марьяж с этими лидерами. Взаимное доверие, совместимость, как и политическая культура в целом, могут быть постигнуты или принудительно насажены, как и любая наука. Например, в опросах и рейтингах необходимы новые критерии политического профессионализма: совместимость с другими лидерами, способность переговорщика, способность идти на компромиссы и не подставлять под удар интересы собственной партии и др. Даже неопытные претенденты при устройстве на работу считают нужным включить в резюме информацию о "способности работать в команде", "способности работать под руководством", "инициативности". Время вынуждает молдавский политический класс извлекать для себя уроки, и итог постэлекторальных переговоров, в частности текст Соглашения о создании АЕИ, дает нам некоторые надежды в этом смысле. ...Сейчас понимаю лучше, почему в начале прошлого века на трон Румынии был вызван чужестранный король. Король из народа, у которого больше понимания и не такие большие аппетиты... Сможет ли политическая культура помочь и нам изменить должным образом национальные "ценности и принципы"? {Следующий эпизод анализа Info-Prim Neo „Куда и как пустилась в путь Молдова?" будет посвящен поведению каждого политикого актера в процессе постэлекторальных переговоров.} [Валериу Василикэ, Info-Prim Neo]