 |
|
| Анатол Цэрану | |
С приходом во главе России в начале 2000-х годов бывшего офицера КГБ Владимира Путина, российская политика шаг за шагом начала отходить от прежних попыток демократизации бывшего советского общества, двигаясь к политическому режиму неоавтократии. Используя приток денег от экспорта газа и нефти, режим Путина не только повысил уровень жизни русских, но и использовал фактор благосостояния для усиления ностальгии по Советскому Союзу, исторического преемника царской империи. Запад, которого Москва считала партнером Ельцина в 1990-х годах, был переоценен режимом Путина в 2000-х годах как противник, чьи оккультные действия разрушили СССР и сломили единство так называемого советского народа. Тезис о внешней опасности, один из традиционных столпов русской мысли, был интенсивно поддержан кремлевской пропагандой, возродившейся в русском коллективном менталитете.
Доктрина о „русском мире” как предлог для агрессии
Этот сдвиг в оптике Кремля в отношении окружающего мира нуждался в новой идеологии, не чисто советской, но и не царской, а той, которая соответствовала бы реальности 21 века. Структурирование этой новой идеологии усилилось после Оранжевой революции в Украине в 2005 году, которая была истолкована российской элитой как результат вдохновленного Западом переворота и вызвала у путинского режима опасения того, что украинский опыт послужит образцом для политических изменений в самой Москве. Так начала формироваться идея „русского мира”, первоначально концептуализированная узким кругом квази-доктрин Кремля в начале 2000-х годов, со временем, принятым в качестве ориентира и названия новой политической доктрины российского государства.
Доктрина „русского мира” не является хорошо структурированной и точно изложенной конструкцией в теоретическом смысле, что подтверждает ее искусственность. Но эти детали совсем не беспокоят сегодняшних хозяев Кремля. Выполняя политический заказ, эклектичная концепция „русского мира” вобрала в себя в качестве составных частей русский язык и культуру, православную веру, историческую память и общее прошлое для бывших советских народов, особенно определенное отношение к Великой отечественной войне (русский термин для Второй мировой войне), считающейся величайшей победой Советского Союза. С точки зрения имперского интереса Москвы, русский язык воспринимается как способ сохранения единства „русского мира”, своего рода транснациональной связи, выходящей за границы государств. Поскольку членство в культурно-лингвистической группе рассматривается как главное оправдание членства в „русском мире”, границы последнего не строго разграничены. Следовательно, в то время как Российская Федерация как государство имеет границы, „русский мир” их не имеет.
Русский язык и соотечественники как инструменты
Под предлогом права Москвы вмешиваться во внутренние дела новых постсоветских государств ожила комплементарная концепция о „российском соотечественнике за рубежом”. Так путинская Россия идеологически обеспечила себе политическую перестройку проблематики официального исторического языка и повествования в борьбе за „сердца и умы” своих предполагаемых соотечественников как способ осуществления своей власти над соседними странами и навязывания собственных геополитических интересов в постсоветском пространстве. Доктрина „русского мира”, дополненная понятием „российский соотечественник за рубежом”, стала идеологическим прикрытием российской военной агрессии против своих соседей на постсоветском пространстве.
Россия начала войну против Украины, заявив о членстве этого суверенного государства в пространстве „русского мира” и под предлогом защиты прав своих соотечественников в этой стране, прав, нарушенных якобы так называемыми украинскими нацистами. Кремль ожидал быстрой победы над Украиной, что должно было означать триумф доктрины „русского мира” на международном уровне. Реальность, однако, оказалась жестокой с теориями и практиками, применяемыми Кремлем. Украинский народ и армия изо дня в день развенчивают миф о „русском мире” на поле боя, своим героическим сопротивлением восточному агрессору. А международная изоляция путинской Руси из-за войны в Украине превращает теорию о „русском мире” в одиозную концепцию, которая все чаще ассоциируется с теорией гитлеровского Третьего рейха.
Пропагандистские трюки в ООН
В отчаянной попытке спасти лицо, кремлевский режим использует различные пропагандистские трюки, в том числе с помощью трибуны ООН. Одно из этих действий произошло в прошлом месяце, когда в Нью-Йорке состоялось заседание Совета безопасности ООН, созванное по инициативе России для обсуждения русофобии, которая в версии российской стороны якобы свирепствует в Украине и на Западе.. Постоянный представитель России в ООН говорил на этом заседании об „антироссийской вакханалии на Западе”, о том, что русский язык полностью запрещен в публичной сфере в Украине и что русофобия проявляется в запрете русских книг, в борьбе с памятниками и с географическими названиями, имеющими отношение к России. Отдельно было сказано, что русофобия значительно усилилась после 24 февраля 2022 года.
В ответ на это представитель украинской делегации напомнил о преступлениях и зверствах, совершенных российской армией в Украине, и заявил, что ответственные лица должны быть привлечены к ответственности. „ Буча, Ирпень, Изюм, Мариуполь, десятки других городов с массовыми захоронениями невинных людей, доказывают эффективность российской пропаганды войны в деле дегуманизации украинцев, которая открывает российским солдатам путь к вседозволенности”, - сказал украинский представитель. Он продолжил: „Украина еще раз подчёркивает, что пропаганда войны и национальной ненависти является основой дискриминации и насилия и запрещена по 20-й статье Международной конвенции о гражданских и политических правах. История прошлого содержит поучительные примеры, когда одна нация, отравленная пропагандой ненависти, начала войну для уничтожения других наций и народов. В 1945-м году эта война закончилась поражением нацистского режима и процессом привлечения виновных к ответственности”.
Агрессор разыгрывает роль жертвы
На заседании Совета безопасности ООН выступил профессор Йельского университета, один из ведущих американских специалистов по истории Восточной Европы Тимоти Снайдер. В своем выступлении, с красноречивым названием „Играя жертву”, известный историк отметил, что термин „русофобия”, используемый российской стороной, является проявлением имперской риторики, стремлением дегуманизировать подлинную жертву (Украину и украинцев) и объявить Россию жертвой. „Русофобия” - относится к имперской стратегии, сформулированной, чтобы сменить тему с реальной военной агрессии на чувства агрессоров, таким образом принизив опыт тех, кто страдает больше всего”, - сказал Тимоти Снайдер.
Известный историк подчеркнул, что обсуждение „русофобии” в контексте войны в Украине вредит, прежде всего, самим русским, принижает российскую культуру по всему миру и это конец существованию русского мира за рубежом. „Когда империя нападает, она выставляет себя жертвой. Риторика, согласно которой украинцы неким образом проявляют „русофобию”, используется российским государством, чтобы оправдать военную агрессию”,- отметил историк. Он добавил, что выставлять себя жертвой, когда на самом деле ты являешься агрессором, — это не оборонительная стратегия, а часть преступления. Направленное против украинцев разжигание ненависти — это не часть оборонительной стратегии Российской Федерации или ее граждан. Это элемент преступной деятельности, которую российские граждане осуществляют на украинской территории, сказал Снайдер, добавив: „В этом смысле, созывая эту сессию, российское государство придумало очередной способ сознаться в своих военных преступлениях.
„Все остальное - ложные обвинения и попытки дестабилизации...”
А в адрес Республики Молдова часто звучат угрозы со стороны московских чиновников за нарушение прав национальных меньшинств и особенно русскоязычных граждан. С началом войны в Украине давление на Молдову по этому вопросу усилилось. Не раз в этот период представитель МИД России Мария Захарова обвинила молдавские власти в „усилении и без того преувеличенного уровня русофобии” в молдавском обществе. В ответ президент Республики Молдова Майя Санду подчеркнула, что ничто не угрожает русскоязычным гражданам Молдовы. „Их уважают, как и всех других граждан Республики Молдова. Мы обещали уважать всех и заботиться о безопасности каждого. Все остальное – это ложные обвинения и попытки дестабилизировать ситуацию в Молдове”, - подчеркнула глава государства.
Ссылка на русофобию относительно Республики Молдова связана со старой стратегией Москвы, которая пытается иметь под рукой предлог для вмешательства в любое подходящее время в область суверенных решений молдавского государства. Отсюда и необходимость иметь эффективные механизмы противодействия этим необоснованным обвинениям, и эта задача становится обязательным элементом стратегии национальной безопасности Республики Молдова. Необходимым шагом в этом направлении является точное определение в законе статуса русского языка, наравне с другими языками национальных меньшинств, с присвоением румынскому языку статуса языка межэтнического общения в молдавском обществе.
IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.
