 |
|
| Анатол Цэрану | |
Нынешняя война России против Украины в какой-то степени похожа на российско-молдавскую войну 1992 г. Теперь, как и тогда, формальным поводом для начала войны послужил спровоцированный Москвой сепаратистский конфликт под надуманной потребностью защиты прав русскоязычного населения. Очевидно, что сепаратистские конфликты в Молдове и Украине имели определенные внутренние мотивы, но если бы не вмешательство Москвы, вооруженного противостояния можно было бы избежать. Но в обоих случаях дошли до войны и пропагандистская машина Москвы работала на полную катушку, небезуспешно стараясь продать обе войны населению внутри России в пользу жителей Кремля. Многовековая традиция российского общества состоит в том, чтобы принять искажение истории так, чтобы оно всегда служило империалистическим политическим интересам режима. Отсюда поддержка и влияние путинской политики восстановления «исторической России», имеющей глубокие коннотации в российском коллективном сознании и вовсе не являющейся недавним политическим явлением. В настоящее время более 80 процентов граждан России поддерживают войну в Украине, считая, что российская армия воюет с нацистами в Украине. Примерно такая же ситуация была и в 1992 году, когда московская пропаганда подтвердила представления простого российского обывателя о так называемых зверствах «румынских фашистов» в Приднестровье.
Принимают войну как метод политического решения
На территории бывшего Советского Союза несколько поколений людей воспитывались в духе «справедливых войн», в которых торжествовало непоколебимое братство советских народов, основанное на безграничном благородстве старшего брата - русского народа. Огромные пропагандистские усилия были приложены на алтарь победы советского народа, в соответствии с заветами советской пропаганды объединенных братскими отношениями разных национальностей, о немецком фашизме. В результате российский культурный мейнстрим принимает войну как метод политического решения. Этим и объясняется тот факт, что уже на примере войны в Афганистане - несправедливой войны, захватнической для советской армии, был создан и принят обществом огромный пропагандистский нарратив относительно братства бывших "афганцев", который во многих бывших союзных республиках имеет свою преемственность и по сей день. Это восприятие сохранилось, хотя через несколько лет после ухода советских войск из Афганистана многие из тех, кто бок о бок сражался против моджахедов, оказались по разные стороны баррикад в братоубийственных войнах на территории бывшего Советского Союза. Эта практика еще больше проявилась во время двух войн в Чечне, когда российское общество смирилось с многочисленными военными зверствами, а столица Грозный была осаждена российской армией и почти стерта с лица земли, при этом многие мирные жители погибли. Сегодня эти методы ведения войны широко используются в Украине. Многие задаются вопросом, чем объяснить варварские методы российской армии по отношению к мирным жителям, откуда эта одержимость уничтожением мирных городов, откуда эта беспринципность в убийстве мирных жителей, являющихся частью русского мира, в резком противоречии с пропагандистским повествованием о братских народах?
Маршал Жуков мог бы гордиться!
Ответ на этот вопрос необходимо искать в том культурном, политическом, пропагандистском, идеологическом контексте, в котором живет и воспитывается российский социум, начиная с рядового гражданина и заканчивая российскими военачальниками всех уровней. Для России опыт Второй мировой войны в формировании политических взглядов на войну представителей всех слоев общества является определяющим. Парадоксально, но если мы посмотрим на историю России, то они безжалостно уничтожали собственные города, чтобы сохранить политический и военный потенциал для нанесения ответного удара по врагу. Так было во время наполеоновских войн, когда сжигали большие города, как это было в Москве. Вспомним Кишинев 1941 года, когда отступающие советские войска безжалостно взрывали главные здания города. Знаменито в истории побуждение самого известного русского военачальника, маршала Жукова, который, направляя подчиненных генералов на берлинскую атаку 1945 года, отдал приказ о наступлении, не щадя жизней советских воинов, мотивируя тем, что российские женщины будут рожать новых солдат вместо павших в бою.
Следует отметить, что данный архетип мышления и поведения в российском обществе основан на культурной, историографической, литературной, идеологической и пропагандистской традиции сотен лет, постоянно воспроизводимой официальной российской пропагандой. Российский коллективный разум моментально оказывается в плену государственной пропаганды, и эта пропаганда подпитывается не только всей культурной традицией, но и тем, как устроен российский политический режим. Структура, которая, за редкими и короткими исключительными периодами, является в высшей степени авторитарной. При таком политическом режиме русские, как и немцы при нацистском режиме, демонстрируют замечательную способность принимать слова собственной пропаганды за истину в последней инстанции.
Проклятие не учиться на собственной истории
Фундаментальная проблема российского общества - непрозрачная способность критически воспринимать собственную историю. При том, что русская традиция исходит из того, что во все определяющие исторические моменты Россия занимала правильную, нравственную, безупречную позицию, любая критическая интерпретация ее собственной исторической эволюции становится невозможной. Отсюда распространенное мнение, что Россия в этой ментальной парадигме обречена ничему не учиться на собственном прошлом. И эта правда остается, даже если в России есть люди с критической интерпретацией исторического опыта собственной страны, но эти люди никогда не приближаются к российскому политическому фактору и не могут влиять на его решения.
Совершенное понимание состояния российского общества и перспектив его эволюции в обозримое историческое время для реализации парадигм развития является обязательным условием для соседей России. История последних тридцати лет показывает, что Россия не приемлет суверенитета постсоветских государств. В Республике Молдова политика Кремля в последние годы заключалась в замораживании приднестровского конфликта и увековечивании своего военного присутствия на территории республики в качестве условия сохранения молдавского государства в зоне геополитического влияния Москвы. Незадолго до начала войны в Украине Россия пыталась использовать приднестровский конфликт в Республике Молдова в качестве лаборатории для подготовки решений по урегулированию сепаратистских конфликтов, которые предстояло бы применяться в Украине в более широком масштабе. По сути, целью было экспортировать из Республики Молдова модель федерализации в Украину.
Опасность в зоне приднестровского сепаратизма
Республика Молдова сопротивлялась давлению Москвы и не применила сценарий федерализации для решения приднестровского конфликта. Но сейчас Республика Молдова уже зависит от того, в каких условиях она найдет решение кризиса в Украине. Москва изначально стремилась демонтировать Украину, объявив цепочку республик на оккупированных территориях. Отсюда военная тактика завоевания крупных городов, ведь ей нужны были зональные столицы для провозглашения республик. Но сопротивление украинцев разрушило эти российские планы, по крайней мере частично, и «федерализация» Украины, скорее всего, была превзойдена в военных целях России.
Однако опасность распространения войны на Республику Молдова продолжает сохраняться, причем опасность исходит из приднестровской сепаратистской зоны. На данный момент в приднестровском досье существует несколько вариантов, в том числе, если российская армия добьется выдающихся успехов в районе Одессы, но пока об этом речь не идет, но возможное соединение с Приднестровьем, безусловно, приведет к почти неизбежному вовлечению приднестровской армии в войну в Украине. Даже если в этом случае территория Республики Молдова на правом берегу Днестра не будет напрямую подвергаться военному вторжению, но внутриполитическая ситуация в государстве потерпит критическое ухудшение. В молдавском обществе начнут в полной мере проявляться ментальные и культурные архетипы сталинско-великорусского типа, печальное наследие колониального прошлого, но пока притупленного военной неопределенностью на Украине. Они обязательно развяжутся, установив прямые связи с русским национал-шовинистическим катком, вызванном войной в соседней стране. То, что эвфемистически именуется пятой колонной Республики Молдова, будет жестоко отомщено, улаживая с точки зрения реванша, и не только политического, все реальные унижения, а скорее мнимые, пикового периода движения национального возрождения в республике.
В том числе, мрачные сценарии
Такая перспектива поставит Республику Молдова в сильную зависимость от России, а на уровне общества обеспечит реактивацию и продолжение статуса этнополитического и этнокультурного превосходства этнических русских и обрусевших по сравнению с румыно-молдавскими коренными жителями. В этих условиях так называемая национальная эмансипация молдаван окончательно погибнет, даже если удастся сохранить признаки формального суверенитета молдавского государства. Таким образом, «руководство большинства» молдаван в собственном государстве однозначно превратится в фикцию, потому что Республикой Молдова будет просто управлять элита иностранного меньшинства. Война в Украине не только актуализировала опасность зависимости молдавского общества от ментальных и поведенческих архетипов, характерных для российского общества, но и высветила все принципиальные недостатки государственной политики по укреплению национальной идентичности в Республике Молдова, в основе которой лежит концепция антирумынского молдовенизма. В отсутствие подлинной политики идентичности, которая может быть только общерумынской, молдавское общество и государство остаются пленниками колониального ментального и поведенческого наследия, будучи критически уязвимыми перед реваншистскими тенденциями Москвы.
IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.
