В видении многих политиков и экспертов в Кишинэу внешняя полтика Республики Молдова непоследовательна и непредсказуема, а доверие к ней часто ставится под вопрос главными внешними партнерами, такими как соседи - Украина и Румыния, а также США, ЕС и даже Российская Федерация. Эти вызывающие сожаление реалии, не возникли, однако, с приходом к власти Партии Коммунистов (ПКРМ). Отсутствие последовательности, предсказуемости и доверия были характерны для внешней политики Кишинэу и во времена демократического правления в 1991 – 2001 годы. Все же нужно признать, что именно начиная с 2001 года и до сих пор, эти негативные тенденции во внешней политике страны стали еще более акцентированными. Большинство оппозиционных политиков надеются, что парламентские выборы 2009 года станут поворотным моментом в дальнейшем развитии Республики Молдова и ее внешней политики. Их конкретно выраженные надежды означают победу на парламентских выборах будущего года и кардинальное изменение контекста внутренней политики Кишинэу. Смена политических игроков в обществе, претендующем на быть демократическим, является, в принципе, продуктом проявления воли народа, который хочет, чтобы внутренняя и внешняя политика удовлетворяла бы его ожидания и чаяния. Следовательно, возможное решение избирателей обновить внутреннюю политическую сцену Кишинэу должно повлечь за собой и выработку внешней политики в соответствие с выбором большинства молдавских граждан. Все же, вопрос заключается в том, достаточно ли простого прихода к управлению страной партий от оппозиции, для того чтобы выработать новую внешнюю политику, которая отличалась бы от предыдущей последовательностью, предсказуемостью и доверием. Как хорошо известно, в 1991 – 2001 годы, политические игроки в РМ несколько раз менялись, но эти перемены не всегда материализовались и в продвижении четкой внешней политики. Это может повториться и в 2009 году, если молдавские политики не устранят структурные проблемы, с которыми на данный момент сталкивается внешняя политика страны. [Первая структурная проблема] относится к концептуализации внешней политики РМ, точнее сказать к отсутствию какой либо концептуализации. В большинстве демократических государств внешние политики руководствуются в своем применении определенными концептуальными документами, определяющими внешний и внутренний контексты, руководящими принципами и ценностями, интересами и целями страны, ресурсами и средствами достижения поставленных целей, а также институционной ответственностью. У нас концептуальным документом, которым руководствуется внешняя политика, является последняя Концепция внешней политики Республики Молдова. Первая и последняя Концепция внешней политики была принята Парламентом еще в 1995 году. Эта концепция давно устарела на фоне внутренних, региональных и международных реалий и несмотря на это продолжает действовать, по меньшей мере, формально. Необходимость разработки новой Концепции внешней политики, которая соответствовала бы устремлениям РМ интеграции в ЕС осознают как политики от оппозиции, так и находящиеся к власти, но несмотря на это, дело не сдвинулось с места до сих пор. В 2002 году Министерство иностранных дел совместно с Институтом общественных политик разработали новый проект Концепции внешней политики, однако усилия молдавских дипломатов заручиться новым концептуальным документом, не были подкреплены согласием руководства страны. Конечно, сейчас молдавская дипломатия руководствуется в своих действиях целями внешней политики, оговоренными в Программе Правительства на 2008 – 2009 годы, но эта программа не может подменить роль и значение Концепции внешней политики. Почему? Потому что в то время как Программа Правительства ограничена во времени (не более четырех лет) и обычно, в ее основу положены программы партий, находящихся у власти, Концепция внешней политики, в свою очередь, должна подняться над узкими партийными интересами, ее задача формулировать долгосрочные национальные стратегические интересы и цели и, что очень важно, объединять консенсус большинства политических партий. В отсутствие такого консенсуса, доверие к внешней политике рискует быть поставленным под сомнение, как внутри страны, так и за ее пределами. [Вторая структурная проблема] Заключается в снижении роли Парламента в процессе разработки и внедрения нашей внешней политики. Ни для кого не секрет, что внешняя политика РМ почти полностью находится в руках президента Владимира Воронина. В соответствие со ст. 86 Конституции РМ, на президента Владимира Воронина возлагаются важные полномочия в области внешней политики, такие как, например, ведение переговоров, заключение международных договоров от имени страны или назначение и отзыв послов РМ. Но именно Парламенту, согласно ст. 65 той же Конституции, вменяется определение основных направлений внешней политики государства, и особенно, парламентский контроль исполнительной власти. За последние семь лет, однако, Парламент лучшим образом выступал в качестве громоотвода для Правительства Кишинэу, чем в качестве инструмента мониторинга и контроля порядка реализации правительственных политик, включительно в области внешней политики. Пренебрежение со стороны Парламента своими законными ролью и полномочиями было, несомненно, одним из факторов, которые способствовали утверждению авторитета президента Воронина, как последней инстанции мониторинга и контроля институтов и внешних политик в РМ. [Третья структурная проблема], - это наличие явного разрыва между мессиджем европейской интеграции РМ и усилиями властей Кишинэу наполнить этот мессидж сутью постоянного, последовательного и достойного доверия процесса внедрения политических, экономических и социальных реформ обязательных для продвижения по пути европейской интеграции. Внедрение реформ в Кишинэу продолжает оставаться неравномерным и невразумительными, даже и после того как молдавские власти взяли на себя конкретные обязательства в отношениях с ЕС посредством Плана действий РМ-ЕС от 22 февраля 2005 года. Это положение вещей изложено в отчетах Еврокомиссии от декабря 2006 года и апреля 2008 года о внедрении Кишинэу Плана действий с ЕС. Оба отчета отмечают наличие непоследовательности между процессом принятия законов Парламентом и их эффективным внедрением центральными властями, особенно, по разделам, относящимся к судопроизводству, свободе СМИ, борьбе с коррупцией и развитию деловой среды, благоприятной для привлечения иностранных инвестиций в экономику РМ. [Четвертая структурная проблема] заключается в самом нашем Министерстве иностранных дел и европейской интеграции, которое, по сути, является копией нынешней системы управления в РМ. Централизация власти в государстве привела к жесткому уменьшению автономии нашей дипломатии, которой она пользовалась при разработке и применении собственных тактик, предназначенных для достижения, поставленных целей. В 2005 году в Министерстве иностранных дел была начата реорганизация, призванная повысить его эффективность посредством укрепления внутренней безопасности и консолидации иерархического контроля. Результат не заставил себя долго ждать. Министерству иностранных дел удалось ощутимо и явно укрепить внутреннюю безопасность и в то же время стать менее коммуникабельной структурой и более сложной для проникновения даже для иностранных дипломатов, аккредитованных в Кишинэу. Был значительно „улучшен” и внутренний иерархический контроль. Сейчас, чтобы информационные документы, представляющие общий интерес могли попасть в управления и департаменты необходимо разрешение непосредственно руководства министерства. Даже и в этих условиях связь между департаментами или управлениями одного департамента происходит, в лучшем случае, с трудом. В результате, плохое информирование дипломатов способствует игнорированию внешних и внутренних реалий в определении целей и выборе тактик для их осуществления. Также был ”улучшен” мониторинг встреч молдавских и иностранных дипломатов. Сейчас ни один молдавский дипломат, занимающий должность ниже вице-министра не может провести рабочую встречу с иностранным дипломатом без согласия руководства министерства. Естественно, это делается в ущерб эффективности нашей дипломатии. Поэтому логика этих мер крайней предосторожности непонятна, в частности для иностранных дипломатов, аккредитованных в Кишинэу. Более того, несмотря на изначальные ожидания, преобразование структуры и внутренних практик министерства привело к чрезмерному иерархическому надзору внутри него, результатом чего стала выраженная централизация, а также снижение траспарентности процесса принятия решений, привело к устранению опытных дипломатов от формулирования решений, ингибировало инициативный дух и креативное мышление в нашей дипломатии. Парадоксально, но все эти преобразования произошли в контексте утверждения Министерства иностранных дел, как подвижника ценностей европейской интеграции в РМ, ценностей, таких как децентрализация власти, дебюрократизация учреждений, транспарентность в принятии решений, доступ к информации, открытость к общению и т.д.