Могут существовать различные решения в данной ситуации, однако самое важное относится тем не менее к большему общению властей с собственными гражданами. Может быть, что и в данном случае необходимо больше информации, больше убедительных доказательств относительно причиненного ущерба дипломатами-недипломатами или друзьями-недругами, если они существовали. Даже если дипломатический протокол не всегда предусматривает подобного формата общения…
---
Выдворение дипломатов это всегда чрезвычайная мера, которая свидетельствует о существовании в прошлом очень серьезных проблем в отношениях между странами и содержит в себе большую опасность на будущее. Это является аксиомой для отношений между государствами со сравнительно одинаковым потенциалом и тем более верной, когда речь идет о столь разных государствах, какими являются Республика Молдова и Российская Федерация, и тем более верной, когда инициатива принадлежит маленькой стране по сравнению с большой страной, даже самой большой в территориальном отношении на земном шаре. И тем не менее власти Республики Молдова сделали этот шаг. Почему они сделали это? Сознают ли они, какими могут быть последствия? Застраховались от возможной ответной реакции? Что страна и молдавское общество не слишком много проиграют от этого?..
Почему и как они это сделали?
Молдавские власти не сказали слишком много о причинах выдворения пяти российских дипломатов. „Это стандартная процедура”, осуществленная „на основании предоставленной информации специальными службами”, отметил премьер-министр Павел Филип и это все, что известно о причинах в прямом смысле. Это много или мало? Это, конечно, мало для общественного мнения страны, которое действительно озабочено создавшейся ситуацией. Это несколько больше, чем сообщила, например, Эстония, которая и этого не сказала в связи с также недавним выдворением и также российских дипломатов. США, например, сообщили очень широко о выдворении не так давно почти тридцати российских дипломатов. Как бы там не было, но для того, чтобы понимать из того, о чем сообщалось, что произошло, молдавское общество может выбирать только один из двух вариантов: 1. Власти сообщили очень мало, так как, например, им и не было особенно о чем сказать, они действовали на основании других соображений, чем те, что связаны с безопасностью государства и тогда данная мера предоставляет очень большую опасность для молдавского общества; 2. Власти действовали обоснованно, со знанием дела и сказали ровно столько, сколько должны были сказать, дабы не создавать впечатления, что они поднимают истерику в связи с данным случаем или что они воспроизводят картину, когда моська гавкает на слона (или на медведя). К какому варианту ответа склоняются больше весы?
В отсутствии достаточной информации, ничего другого не остается, как сопоставить местные и международные события и явления, которые могли бы подсказать определенный ответ.
Двусторонний контекст
С формальной точки зрения, нынешние события могут иметь определенную связь с другими двумя неординарными событиями, происшедшими в марте месяце: 1) Нота протеста, адресованная „политическим руководством Республики Молдова” „политическому руководству Российской Федерации”, в связи с различными жестами, которые Кишинев расценивает как недружественные со стороны России; 2) Арест и обвинение в измене родины (шпионаж) бывшего депутата Юрие Болбочану. Из других подробностей, которые предоставил премьер-министр Филип, можно сделать вывод, что выдворение произошло на фоне отсутствия реакции со стороны России в ожидаемом Кишиневом варианте, в первом случае, связанном с предвзятым отношением к молдавским чиновникам при въезде на территорию России. Тот факт, что не так давно высокопоставленному чиновнику Правительства Российской Федерации не разрешили въезд в Молдову, подтверждает косвенно данное подозрение. Во втором случае можно предположить, что „деловые партнеры” бывшего депутата не приняли во внимание поданный тогда „тонкий” сигнал, продолжили свою деятельность в том же или в других направлениях, но направившая их страна не сочла необходимым остановить их.
Могут заслуживать определенное внимание и утверждения бывшего министра обороны Анатола Шалару, считавшего, что выдворенные лица являются сотрудниками российских секретных служб, которые развернули несовместимую деятельность с дипломатическим статусом на территории аккредитовавшей их страны. Взгляды данного политика, которого вряд ли можно подозревать в симпатиях к России, можно интерпретировать по-разному, в том числе как пристрастные, однако он сказал и вещи, которые очень легко проверить: 1) Он официально обратился в Министерство иностранных дел Республики Молдова принимать необходимые меры по отношению к соответствующим дипломатам; 2) Он приказал прервать отношения с бывшим российским военным атташе. „Еще в 2015 году я потребовал от МИДЕИ высказаться по поводу действий российских дипломатов в поддержку приднестровского сепаратизма, подогрева сепаратистских действий в Гагаузии, шпионажа или финансирования определенных действий, специфических для гибридной войны. В 2015 году я распорядился прервать отношения Министерства обороны с бывшим российским военным атташе. В 2016 году я также обратил внимание нынешнего военного атташе (ныне выдворенного, засветившегося также в связи с делом Болбочану — в.в.), не руководить более действиями приднестровских сепаратистов и потребовал от МИДЕИ принимать меры по отношению к нему”, отметил Шалару.
Местный политический контекст
Нынешние власти заявляют о том, что они полны решимости навести больше порядка в стране, чем обеспечили предыдущие власти, а целый ряд арестов последнего времени по громким коррупционным делам с участием высокопоставленных лиц призваны доказывать эту волю. Тема сегодняшнего анализа не преследует цель расшифровать, если данные аресты вполне обоснованы и беспристрастны, однако данная политическая воля проявляется самым реальным образом. Процесс социального (и политического?) очищения, развернутый объективным или субъективным образом во внутреннем плане, не может не затрагивать внешние отношения, если желает быть полноценным. Это может быть еще одной причиной действий, связанных с выдворением.
Другая причина может заключаться в противостоянии, существующим между президентом Игорем Додоном и поддерживающими его политическими силами, с одной стороны, и властями в лице Парламента, Правительства и Демократической партии, с другой стороны, которые также не могут не отражаться на внешних связях. Могут быть правыми те, которые утверждают, что подобными действиями власти нанесли определенные удары и пророссийскому президенту, но с тем же успехом, могут оказаться правыми и те, которые утверждают, что позиции Игоря Додона только укрепились в результате предпринятых властями действий, связанными с выдворением. То, что нельзя отрицать, так это причинная связь между составными частями существующего или кажущегося „бинома” ДПМ-ПСРМ.
Международный контекст
Скорее всего, инкриминируемые российским дипломатам действия, если они и имели место, не начались в Молдове теперь, некоторые политики и эксперты утверждают, что они никогда и не прекращались после отрыва Молдовы от бывшего СССР. Если верить многочисленным сигналам международной прессы и политикам разных стран, на данном историческом этапе российские специальные службы усилили свою деятельность в различных областях и уголках мира, в том числе как составной частью так называемых ,,гибридных войн” и никто не может представить себе, что Республика Молдова могла стать исключением в этом смысле. Кто-то и когда-то должен был начинать обеспечивать и данный участок в области государственной безопасности. Возможно, что и другие молдавские власти хотели показать до этого свой характер. Однако лишь теперь были созданы внутренние и внешние, объективные и субъективные обстоятельства.
Российская Федерация оказалась на протяжении последнего времени в очень неблагоприятной фазе с точки зрения своих отношений с миром, в частности, со своими соседями, особенно с Украиной, которая является и соседом Молдовы. Международное сообщество выступило единогласно на стороне Украины, выдвигая серьезные санкции против России, которая оказалась в беспрецедентном состоянии изоляции, несмотря на все ее усилия реабилитироваться. Молдавские власти достаточно удачно используют данную ситуацию в международном плане для того, чтобы сделать более уважаемой свою точку зрения, по крайней мере, в одной области: вывод оперативной группы российских войск, пребывающих в приднестровском регионе без согласия молдавских конституционных властей, служа в качестве щита и гарантии для тираспольского сепаратистского режима.
И если власти почти бессильны повлиять каким-то образом на процесс вывода российских войск, зато могут прервать определенные связи, которые могут идти к Тирасполю из Кишинева, в частности, из посольства России или даже из Москвы. Вернемся к случаю возврата с аэропорта высокопоставленного чиновника Правительства Российской Федерации, который направлялся в приднестровский регион „в рамках межправительственного сотрудничества в области финансово-экономического аудита”. „Межправительственное” означает „Правительство Российской Федерации” и „Правительство” раскольнической администрации”? И это происходит в тех условиях, когда сотрудничества Правительства Российской Федерации с Правительством Республики Молдова почти что и не существует.
Возможно, что молдавское Правительство поступило именно таким образом и в связи с тем, что на днях США официально потребовали от России вывести свои войска с территории Республики Молдова, а также потому, что согласилось на совместную деятельность с Украиной для обеспечения безопасности пограничного участка, к которому имеет выход тираспольская администрация. Также совсем недавно представитель Молдовы в ОБСЕ поддержал заявление ЕС о „Продолжении агрессии России против Украины и незаконной аннексии Крыма”.
Красные линии за пределами республики
Исходя из сказанного выше, молдавские власти скорее поступили расчетливо и обоснованно, когда приняли решение о выдворении российских дипломатов, наряду с другими мерами подобного рода, даже если это создает определенное впечатление перехода определенных «красных линий» по отношению к Российской Федерации, которая, как известно, „слезам не верит”. Это потому, что молдо-российские отношения на официальном уровне очень долгое время желают лучшего в том смысле, что хуже уже почти не может быть. Их значение, особенно их оценка в денежном выражении, находится в постоянном снижении, а львиная доля причин принадлежит российским эмбарго по отношению к молдавским товарам, говорят, как реагирование на европейскую ориентацию Молдовы. В то же время денежное выражение молдо-европейских связей постоянно растет вопреки заявлениям и действиям сторонников другого, пророссийского вектора развития. ,
Возможное ужесточение санкций против Молдовы представит собой, конечно, сильный удар по отношению к молдавскому населению и молдавским производителям, но в то же время это превратится в новое обязательство, а также возможность поиска новых путей эксплуатации европейского рынка и европейского пространства межличностных отношений при постепенном отходе от бывшего советского пространства, над которым господствует Российская Федерация. Как всегда, у палки два конца и все игроки внешней политики, как правило, учитывают это. Более жесткие меры экономического и неэкономического характера по отношению к Республике Молдова в настоящее время Российская Федерация не может предпринимать, по крайней мере, по двум причинам:
1. События, связанные с Украиной и Крымом, а также с Сирией и так достаточно изолировали ее от международного сообщества;
2. Это ослабит позиции президента Игоря Додона как внутри Республики Молдова, так и за ее пределами. А интересы России в Молдове напрямую связаны с возможностями Додона-ПСРМ расширить свое влияние в молдавском обществе до того уровня, которое позволит провосточным силам взять на себя контроль над молдавскими властями.
Красные линии внутри республики
Как бы странным не показалось, но выдворение российских „шпионов” может означать для молдавских властей определенный переход „красных линий” внутри молдавского общества. Это потому, что большая часть молдавского общества, находясь под влиянием собственных традиций и ностальгий, переданных уже другим поколениям и щедро подпитываемых российскими телевидением и радиовещанием, а также политическими сподвижниками российского вектора, не считает российских шпионов шпионами в смысле „плохих ребят”. „Короткое замыкание” в умах граждан государства Республика Молдова, происшедшее в связи с выдворением шпионов чужого государства, может иметь различную и самую неожиданную реакцию: от молчаливого или открытого возмущения до консолидации рядов политических сил, которые машут флагами „антиамериканизма”, „антиевропеизма”, „антизапада”, что может еще больше сузить социальную базу европейского вектора развития страны, соответственно, самих властей, которые провозглашают себя проевропейскими.
Если кто-то желает дополнительных доказательств по этому поводу, призываем вернуться к результатам опросов общественного мнения, в которых большое количество молдаван на протяжении многих лет предпочитают образец Путина, как политического лидера, а Владимир Путин, в свою очередь, является плодом и сторонником образца общения с окружающим миром характерного секретным службам.
Могут существовать различные решения в данной ситуации, однако самое важное относится тем не менее к большему общению властей с собственными гражданами. Может быть, что и в данном случае необходимо больше информации, больше убедительных доказательств относительно причиненного ущерба дипломатами-недипломатами или друзьями-недругами, если они существуют. Даже если дипломатический протокол не всегда предусматривает подобного формата общения.
Дополнительным доказательством в этом смысле служит поведение президента Игоря Додона, которому еще предстоит созвать Совет безопасности с целью получения необходимой информации по данному факту, однако он преуспел много общаться и, надо полагать, эффективно ради своих целей и с гражданами собственного государства, и со многими людьми народом за его пределами.
Красные линии общества схожи „святой корове”, которые следует охранять столь же хорошо, как и внешние линии, а может быть, даже лучше.
Валериу Василикэ, IPN
