Статус наблюдателя при Евразийском союзе и его влияние на европейскую повестку дня в Молдове, OP-ED

Op-Ed
	Статус наблюдателя при ЕАЭС способствует радикализации дебатов вокруг будущего внешнего вектора Молдовы...
Дионис Ченуша

Молдова сделала ещё один шаг в направлении Евразийского экономического союза (ЕАЭС), но не достигла чего-либо конкретного. 14 мая 2018 года президенты пяти государств-членов Евразийского союза, встретившиеся в Сочи на заседании Высшего экономического совета организации, приняли на основе консенсуса решение предоставить Молдове статус наблюдателя (Евразийская комиссия, 14 мая 2018 г.). Соответствующая заявка поступила от президента Игоря Додона, как это было и в случае с меморандумом о сотрудничестве, подписанным с той же организацией в апреле 2017 года (IPN, 10 апреля 2017 г.). Этот статус не даёт ничего чёткого и осязаемого, но успешно подпитывает внутренние геополитические противоречия и стимулирует неопределённость относительно внешней ориентации Молдовы после парламентских выборов 2018 года.

Статус наблюдателя – между реальными положениями и предвыборными обещаниями

Хотя он и обладает исключительным геополитическим значением для России и пророссийских сил в Молдове и обеспечивает определённое влияние медийного характера, статус страны-наблюдателя не имеет никакого экономического содержания. Единственными преимуществами, указанными в Договоре о Евразийском экономическом союзе (статья 109), являются участие в институциональных заседаниях организации и доступ к неконфиденциальным документам, которые всё равно публикуются на официальном сайте организации.

Президент Додон игнорирует чёткие положения статуса наблюдателя (статья 109, Договор ЕАЭС) и обещает, что Молдова получит ряд коммерческих и социально-экономических преимуществ.

Для начала, он обещает, что молдавские экспортёры будут иметь „дополнительные возможности” для продажи товаров на общем рынке ЕАЭС, не уточняя, о каких возможностях идёт речь. На самом деле, молдавская продукция уже имеет доступ на рынки стран, входящих в ЕАЭС, на основании Соглашения о свободной торговле СНГ от 2012 года. Единственной страной, в которую Молдова не имеет возможности осуществлять  экспорт в соответствии либерализованным торговым режимом СНГ, является Россия, которая с 2013 года регулярно вводит торговые ограничения, а в 2014 году вернула таможенные пошлины на около двух десятков категорий молдавской продуктов. По этим причинам статус наблюдателя не может создать дополнительных торговых преимуществ или решить проблему российских эмбарго, которые президент Додон пытается отменить, но путём прямого диалога с Владимиром Путиным и на основе неизвестных пока уступок.

Вторым „примуществом”, указанным президентом Молдовы, является согласование привилегированных условий для молдавских рабочих, находящихся в странах Евразийского экономического союза. Как и в случае с экспортом, Игорь Додон неверно толкует статус наблюдателя и ошибочно приписывает ему преимущества, характерные лишь для стран-членов. Сама Россия не согласилась бы упростить доступ к рынку труда для стран, не входящих в ЕАЭС, таких как Молдова. Такие поблажки грозят лишить стимула углубление евразийской интеграции между нынешними пятью членами организации и обесценить такие „факторы привлекательности”, как устранение преград для трудоустройства в России. Возможно, однако, что президент Додон получит некоторые временные уступки, по примеру продления периода легализации для молдавских рабочих, согласованного с Россией в 2017 году. Однако эти виды уступок являются следствием не статуса наблюдателя, а политических переговоров на личном (Додон–Путин) или межправительственном (Молдова–Россия) уровнях.

Третье преимущество, которое президент страны связывает со статусом наблюдателя, заключается в возможности вести переговоры о снижении цен на российский природный газ. Интеграция в энергетическом секторе внутри ЕАЭС крайне низка, в основном из-за государственных монополий, которые искажают рынок и позволяют политическому фактору осуществлять широкое вмешательство на рынке. Поэтому снижение цен на углеводороды происходит в результате сложных политических переговоров, подразумевающих уступки со стороны энергозависимых стран и геополитические расчёты России. Статус наблюдателя не предусматривает упрощения переговоров с „Газпромом”, которые правительство страны и оператор „Молдовагаз”  должны вести в условиях максимальной прозрачности. Их нельзя подменять некими закулисными переговорами с участием президента страны, которые могут учитывать монополистические интересы „Газпрома” в Молдове.

Анализ озвученных президентом преимуществ показывает, что они не могут являться результатами лишённого конкретики ​​и ограниченного статуса наблюдателя. Эти преимущества сопровождаются слабой аргументацией, которая не отражает положений Договора о Евразийском экономическом союзе. Кроме того, используемая аргументация практически идентична предвыборным обещаниям, которые Игорь Додон давал в ходе президентской избирательной кампании 2016 года.

Статус наблюдателя для Молдовы или для администрации президента Додона?

Согласно статье 109 Договора о Евразийском экономическом союзе, любая страна может подать запрос и стать страной-наблюдателем в рамках этой организации. Никаких политических или географических ограничений не существует, а решение должно быть принято единогласно всеми государствами-участниками ЕАЭС. Именно на основании данной статьи Молдова получила статус наблюдателя 14 мая этого года.

Однако применение этого статуса вызывает сомнения, поскольку его поддерживает только администрация президента, остальные ветви власти его отвергают. Так, председатель парламента и представитель Демократической парти Андриан Канду назвал последствия этого статуса для Молдовы нулевыми, потому что его получение не было ни инициировано, ни утверждено законодательным собранием. Спикер также заявил, что статусом наблюдателя при ЕАЭС обладают лишь Игорь Додон и ПСРМ (Parlament.md, 15 мая 2018 г.), и подчеркнул важность закрепления в Конституции европейского вектора (IPN, 18 декабря 2017 г.).

Сами процедуры получения статуса наблюдателя, предусмотренные в Договоре о ЕАЭС (статья 109), прямо указывают на то, что запрос должен поступить от государства, а не от одной из ветвей власти в этом государстве. В решении, принятом президентами стран ЕАЭС (Решение №9, 14 мая 2018 г.), указывается, что запрос поступил от президента Додона, от имени Молдовы.

В национальном законодательстве содержатся некоторые расплывчатые положения о полномочиях президента страны в области внешней политики, угрожающие манипуляциями со стороны политиков. Так, статья 86 Конституции страны гласит, что президент может заключать международные договоры от имени страны. Та же статья требует, чтобы после подписания международных соглашений они были представлены парламенту. Кроме того, Закон о международных договорах очень чётко указывает (статьи 10, 11), что любое международное соглашение, подписанное от имени Молдовы, должно проходить через фильтр законодательной власти. Для защиты статуса наблюдателя при ЕАЭС для Молдовы президент Додон использует, в урезанном виде и неточно, как текст Конституции, так и первичное законодательство. (См. Таблицу ниже)

Таблица. Положения национального законодательства о полномочиях президента в области внешней политики

Этот эпизод неприятен для президента страны, запрос  которого о присвоении статуса наблюдателя при ЕАЭС противоречит национальному законодательству. Этот же факт дискредитирует и ЕАЭС, который обошёл вниманием легальность ходатайства Игоря Додона, что подрывает важность статуса наблюдателя.

Геополитические подоплёка и последствия статуса наблюдателя

Невозможность физического расширения Евразийского союза вынуждает его обращаться к искусственным решениям по привлечению к себе соседних стран, а потенциально – и стран из более отдалённых регионов. Предоставление статуса наблюдателя является одним из таких решений, впервые опробованных на Молдове вследствие очевидного превышения президентом Додоном своих полномочий.

На практике данный статус не даёт ничего, кроме доступа к администрациям президентов стран ЕАЭС и возможности ведения закулисных переговоров об уступках в обмен на временные выгоды. Хуже, однако, то, что страны с таким статусом обязуются „воздерживаться от любых действий, способных нанести

ущерб интересам Союза и государств-членов, объекту и целям

Договора о ЕАЭС” (Ст. 109, ч. 5, Договор о ЕАЭС). Этот аспект свидетельствует о навязанном характере этого статуса, который может затрагивать даже осуществление некоторых аспектов Соглашения об ассоциации с ЕС.

Получение этого статуса очерчивает абсолютно новую ситуацию, имеющую сразу несколько геополитических смыслов для Молдовы и не только.

Во-первых, это сравнимо с актом геополитической рекламы, не подразумевающей каких-либо политических или экономических издержек для каждой из сторон – администрации президента Молдовы и государств-членов ЕАЭС. Присвоение статуса наблюдателя произошло впервые за три года, миновавших с момента основания организации в 2015 году. Тем самым Евразийский союз пытается укрепить впечатление о себе как об интересном региональном проекте, интересном даже для тех стран, которые углубляют свои отношения с ЕС.

Во-вторых, адресатом данного шага является Евросоюз, скептически относящийся к Евразийскому союзу и его предложению учредить платформу для сотрудничества на равноправной основе. Присвоение Молдове статуса наблюдателя может представлять собой проверку на совместимость двух различных геополитических режимов. Иными словами, Молдова, которая уже реализует Соглашение об ассоциации с ЕС, может параллельно познакомиться с форматом работы ЕАЭС. Это намерение было подтверждено президентом Додоном (Privesc.eu, 16 мая 2018 г.), заявившим, что „Молдова становится взаимовыгодным мостом между ЕС и ЕАЭС” (Presedinte.md, 16 мая 2018 г.). Тем самым молдавский лидер в очередной раз продемонстрировал свою склонность к многовекторной внешней политике (IPN, 23 апреля 2018 г.), а также то, что он может отказаться от своих предыдущих обещаний об отказе от Соглашения с ЕС.

В-третьих и в последнюю очередь, статус страны-наблюдателя помогает Игорю Додону и Партии социалистов приучать местную общественность к идее о том, что евразийская интеграция не является чем-то негативным для интересов молдавских граждан и, как минимум – временно, для европейской повестки дня. Для этого, однако, пророссийским силам Молдовы потребуются конкретные преимущества, достижимые как можно скорее. Они могли бы оправдать полезность сближения с ЕАЭС. Более того, статус наблюдателя создаёт плодородную почву для возможного армянского сценария в Молдове. По словам президента, страна вступит в ЕАЭС и разработает новое соглашение с ЕС, менее амбициозное, чем Соглашение об ассоциации (SIC.md, 9 декабря 2017 г.).

Вместо заключения...

Тема статуса наблюдателя при ЕАЭС будет присутствовать в повестке дня дебатов на парламентских выборах 2018 года. С юридической точки зрения Молдова не присоединилась к Договору о ЕАЭС, а лишь получила статус наблюдателя. В противном случае потребовалось бы участие парламента для обеспечения полной законности.

Даже если юридические последствия этого статуса для страны являются нулевыми, он может иметь позитивные последствия для геополитической риторики России и пророссийских сил в Молдове. Кроме того, этот статус используется Демократической партией в качестве аргумента, демонстрирующего необходимость спасения европейской ориентации страны путём её закрепления в Конституции.

Косвенным образом статус наблюдателя при ЕАЭС способствует радикализации дебатов вокруг будущего внешнего вектора Молдовы. Следовательно,  демократы имеют возможность выстроить себе более отчётливый проевропейский профиль, по сравнению с остальными ассоциируемыми с ЕС политформированиями. А социалисты продолжают „всасывать” избирателей из пророссийских сегментов общества и пытаются привлечь к себе избирателей с многовекторными и прагматичными предпочтениями во внешней политике.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.