В соответствии с Конституцией Республики Молдова, Приднестровье – также известное как „левый берег Днестра” – является частью территории Республики Молдова. Но реальность такова, что молдавские власти не имеют никакого контроля над регионом, который функционирует как де-факто государство еще с начала 90-х годов. Потеря контроля над этим регионом случилась в контексте упадка Советского Союза, ситуация ухудшилась с момента провозглашения независимости Республики Молдова 27 августа 1991 года.
Исторические предпосылки
Поскольку Советский Союз никогда не признавал объединения Бессарабии с Румынией в 1918 году, Советы оказывали давление на румынские власти путем организации, подготовки и финансирования подрывной деятельности в Бессарабии. Частью этого давления стало и создание Молдавской АССР в рамках Украинской ССР в 1924 году. Созданная республика получила статус автономной республики в связи с будущими политическими перспективами советской Молдавии, иными словами, на случай аннексии Бессарабии. Молдавская ССР была создана Верховным Советом СССР 2 августа 1940 года путем слияния отдельных частей исторической Бессарабии с Молдавской АССР, но не со всей ее территорией – лишь шесть из тринадцати районов Молдавской АССР вошли в состав Молдавской ССР.
В долгосрочной перспективе объединение двух этих различных субъектов (известных как Бессарабия и Приднестровье, или „левый берег” и „правый берег” Днестра), которых ранее не существовало в форме какого-либо единого субъекта, сыграло важнейшую роль в последующем развитии как МССР, так и Республики Молдова. С экономической и демографической точек зрения МССР постепенно развивалась как две республики в внутри одной: одна – преимущественно сельская, сельскохозяйственная и населенная молдаванами; другая – более урбанизированная и со славянским населением, в основном иммигрантским, занятым в тяжелой промышленности советского типа. Большинство молдавских промышленных предприятий функционировали в качестве придатка крупных советских предприятий, некоторые из них размещались за пределами Бессарабии, в Приднестровье, которое производило треть промышленной продукции МССР.
В то же время, в первую очередь молдавские элементы из Приднестровья, наряду с назначенными из Москвы русскими чиновниками, являлись сегментом партийного аппарата, ответственным за проведение советской национальной политики на территории МССР. В целом, эти элементы доминировали, почти как отдельная каста, в общественной жизни советской Молдавии, чему способствовало и низкий уровень образования среди молдавского населения, преобладание русских или русифицированных кадров в большинстве ключевых учреждений и практически повсеместное использование русского языка в официальном делопроизводстве республики.
Помимо внутреннего искажения этнического баланса в МССР, эта советская политика породила долгосрочные предпосылки будущего приднестровского сепаратизма. 2 сентября 1990 года, при поддержке Москвы, регион объявил себя независимым субъектом – „Приднестровской Молдавской Республикой” (ПМР), отказавшись исполнять приказы центрального правительства МССР.
Причины и начало кризиса
Приднестровский кризис был искусственно создан Москвой в начале 1990 года на фоне системного кризиса в СССР и активизации национальных движений в советских республиках. Столкнувшись с возможностью выхода МССР из состава Советского Союза, председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, при участии министра обороны Дмитрия Язова и министра внутренних дел Бориса Пуго, решил создать на территории Молдовы два государства: одно на левом берегу Днестра, а другое в Гагаузии. В то же время, советский чиновник увязал проблему местного сепаратизма в Молдове с обязательством МССР подписать новый союзный договор, инициированный Михаилом Горбачевым в надежде спасти Советский Союз.
Первую эффективную поддержку со стороны Москвы приднестровцы получили в сентябре 1990 года, когда войска Министерства внутренних дел СССР были развернуты для защиты „Съезда” русскоязычных элит, провозгласившего независимость „Приднестровской Республики” от Молдовы в рамках Советского Союза. Вмешательство войск сыграло роль управления конфликтом – в данном случае, оно было призвано воспрепятствовать возможной попытке Кишинева силой подавить упомянутый форум, как он угрожал сделать. Но была и вторая цель: оказать давление на Молдову, чтобы она или отказалась от стремления к независимости, или оказалась разделена на части.
Части 14-й армии, в составе которых было много уроженцев приднестровского региона, обнадежило и открытое покровительство, оказанное Тирасполю Министерством обороны. Таким образом, когда в ноябре 1990 года неподалеку от Дубэсарь вспыхнуло первое вооруженное молдо-приднестровское противостояние, на стороне русскоязычных приднестровцев были не только формирования вооруженных волонтеров, но и ожидания поддержки со стороны советских войск.
Конфликт между новыми властями в Кишиневе и „ПМР” вспыхнул в конце весны–летом 1992 года, приведя к гибели нескольких сотен человек. Конфликт вскоре затмили другие мировые события, и он исчез из заголовков газет того времени. Тем не менее, он остается одним из самых сложных конфликтов на постсоветском пространстве, как с точки зрения предыстории, так и с точки зрения его политических последствий и возможного развития событий. Хотя 7 июля 1992 года было заключено соглашение о прекращении огня, до сих пор не найдено решение спорной проблемы, лежащей в основе конфликта – не определен правовой и территориальный статус левого берега Днестра в рамках молдавского государства.
Хотя российские средства массовой информации и официальные лица регулярно упоминают эту войну в качестве этнического конфликта, было бы грубым упрощением представлять конфликт как противостояние между этническими молдаванами/румынами и „русскоязычной” частью населения Молдовы. Кроме того, обе участвующие в конфликте стороны не согласны с таким определением и настаивают на том, что по сути своей этот конфликт является политическим.
Для молдавской стороны конфликт начался как массовое восстание, но вскоре превратился в вопрос националистического характера. Это случилось с приходом к власти в Молдове Народного фронта, проводившего политику румынизации и объединения с Румынией. Находясь под влиянием националистов из числа лидеров Народного фронта, законодательный орган утвердил ряд мер разделяющего характера, усиливших рост опасений среди русскоязычных меньшинств. Тем самым процесс антисоветской мобилизации, который предшествовал распаду СССР, еще больше углубил уже существовавший в Молдове этнический раскол.
Напротив, в случае с лагерем сепаратистов из приднестровского региона насильственный конфликт представлял собой заговор элит, решающую роль в котором сыграла поддержка Москвы. Русскоязычные лидеры приднестровского региона использовали этническое противостояние для обострения чувств враждебности и уязвимости с целью укрепления собственной власти. Ход войны в Молдове оказался таким, каким мы его знаем, потому что Москва решила помешать насилию, которое с молдавской стороны возглавляли народные массы, а затем приняла решение, что для ее стратегических интересов будет лучше поддержать сепаратизм приднестровских элит, а не препятствовать ему. Тем самым Москва помогла приднестровским элитам начать войну, а затем и ее выиграть.
Эскалация конфликта после ультиматума, выдвинутого Мирчей Снегуром в марте 1992 года, грозила подорвать нейтралитет находившейся в Молдове 14-й армии, которую Россия взяла под свой контроль указом президента от 1 апреля 1992 года. Генерал Лебедь, сменивший Юрия Неткачева на посту командующего 14-й армией в июле 1992 года, неоднократно выражал решительную поддержку режиму „ПМР”. Он объявил город Бендеры, расположенный на правом берегу Днестра, неотъемлемой частью „ПМР”, а саму „ПМР” – „маленькой частью России”, назвав приднестровский регион „ключом к Балканам”. Когда молдавские вооруженные силы взяли штурмом Бендеры, танки 14-й армии пересекли мост через Днестр. Это стало решающим моментом в ходе боевых действий.
Последствия
Приднестровская проблема наложила тяжкий отпечаток на процесс посткоммунистической транзиции в Молдове. Как было сказано выше, в целом конфликт представляют в качестве имеющего этническое происхождение. Однако усилия по устранению опасений этнического характера останутся неэффективными до тех пор, пока более фундаментальные причины конфликта остаются без внимания. На самом деле кризис в меньшей степени стал результатом законных этнических требований, и в большей – результатом длительной конкуренции между двумя различными политическими элитами, одна из которых сменила другую в процессе перехода Молдовы от советской республики к независимому государству. Еще более усложняющим дело фактором является тот факт, что приднестровская республика уже создала рудиментарные государственные структуры, в лице избранных президента и парламента, вооруженные формирования, сложную сеть районных и городских советов, унаследованных еще с советских времен, и даже ввела собственную валюту. Таким образом, учитывая, что приднестровские лидеры получили преимущества от отсутствия контроля над регионом со стороны центрального молдавского правительства, маловероятно, что они примут политические реформы, которые сократили бы доступные им рычаги в пользу Кишинева.
Но самыми осложняющими ситуацию проблемами являются российская 14-я армия и благосклонность Российской Федерации к Приднестровью. В октябре 1994 года было подписано молдо-российское соглашение, предусматривавшее вывод российских войск из региона, однако оно не вступило в силу из-за отказа Думы его ратифицировать. Более того, 13 ноября 1996 года Государственная дума приняла резолюцию, провозглашавшую регион зоной „особого стратегического интереса России”. Под давлением международного сообщества, на саммите ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году Россия обязалась вывести свои вооруженные силы из Молдовы до 2001 года, но затем отказалась от этого обязательства, сославшись на технические трудности в процессе вывода.
В контексте постсоветской политики отношения между Российской Федерацией и Республикой Молдова отмечены многочисленными противоречиями. С одной стороны, Россия формально поддерживает территориальную целостность Молдовы и официально участвует в „урегулировании” приднестровского конфликта. В то же время, Москва является основным сторонником сепаратистского режима в Тирасполе и оказывает ПМР политическую, экономическую, финансовую и военную помощь.
Россия выступила инициатором двух планов по урегулированию проблемы территориальной целостности Республики Молдова, оба они были основаны на идее федерализации Молдовы, согласно которой Кишинев и Тирасполь стали бы равноправными сторонами. В рамках такой формулы Россия обладала бы инструментами для влияния и давления на Республику Молдова, а также смогла бы сохранить свои военные базы в Приднестровье. Первым планом был „Меморандум Примакова”, подписанный в 1997 году, вторым стал так называемый „Меморандум Козака”, который планировалось подписать в 2003 году, но он был отвергнут тогдашним правительством ПКРМ из-за массовых протестов и внешнего давления. В обоих случаях Россия настаивала на договоре, который дал бы Приднестровью квази-независимость в рамках федерального государства и достаточное количество мест в молдавском парламенте, чтобы блокировать возможные изменения Конституции. Оба документа предусматривали долгосрочное присутствие российских войск.
Предлагались и другие планы урегулирования: План ОБСЕ (1993) – Молдова остается унитарным государством, предоставляя Приднестровью широкую автономию; План Белковского (2004) – отдать Бессарабию Румынии, предоставив независимость Приднестровью; План Ющенко (2006) – демократизация Приднестровья и его последующее объединение с Молдовой; План Чорояну (2009), предусматривавший кипрскую модель.
Будущее
Исходя из позиций, озвученных различными внутренними и внешними игроками в недавнем прошлом и в настоящее время, можно обрисовать несколько сценариев разрешения конфликта. Первый предполагает унитарное молдавское государство с предоставлением Приднестровью широкой автономии; второй предусматривает конфедерацию, состоящую из Кишинева и Тирасполя (а также гагаузской автономии), каждый субъект которой обладал бы равным статусом; третьим могла бы стать интеграция правого берега (нынешняя Республика Молдова без Приднестровья) в состав Румынии, исходя из исторических оснований, при этом Румыния осталась бы унитарным государством, включив в себя историческую территорию Бессарабии; четвертый предполагает присоединение Приднестровья к Российской Федерации, на основании результатов двух последовательных референдумов, проведенных в Приднестровье, где это предложение было поддержано большинством населения, хотя голосование и сопровождалось крупными нарушениями; пятым сценарием могла бы стать интеграция Приднестровья в состав Украины, такую возможность подсказывает история – Приднестровье являлось частью Украины с 1917 по 1940 год – а также демографический фактор (этнические украинцы составляют 28 процентов населения региона); шестой сценарий предусматривает независимость Приднестровья, в пользу которой неоднократно высказывались чиновники и жители региона. Все же, соответствующий исторический опыт всего мира свидетельствует о том, что сложно предсказать, как сложатся постколониальные или постимперские обстоятельства при столкновении политической и территориальной идентичности нового государства со сверхдержавными амбициями, проявляемыми бывшим имперским центром.
Сегодня будущее государства часто представляют как имеющее лишь два решения: либо Республика Молдова становится европейским государством, интегрируя в свой состав Приднестровье, благодаря европейской интеграции, либо Молдова и Приднестровье образуют конфедерацию под российским контролем и участвуют в евразийских проектах Российской Федерации. В обоих случаях избранная модель должна отражать не только внутренние предпочтения молдавских граждан, находящиеся под влиянием различных проектов государственного или национального строительства, но и общий контекст конфликтных или консенсусных отношений между Европейским союзом и Российской Федерацией по данному вопросу. По этим причинам, наиболее вероятным результатом в краткосрочной и среднесрочной перспективе является сохранение статус-кво. Поскольку общий контекст противостояния между Западом и Востоком не оставляет места для эффективного примирения в Республике Молдова.
Октавиан Цыку,
доктор исторических наук, Институт истории АНМ
