„После почти трёх десятилетий независимости Молдова, похоже, больше нуждается в диаспоре, чем наоборот…”
---

Летом 2019 года независимости Молдовы исполняется 28 лет. На протяжении почти трёх десятилетий независимости для населения был характерен преимущественно пессимистический настрой. Преобладание чувства недоверия продолжает стимулировать инстинкт выживания у жителей Молдовы не только в границах страны, но и за её пределами. По этим причинам роль молдавской диаспоры лишь увеличивается. После политических изменений 2009 года, когда коммунистов сменили альянсы за европейскую интеграцию, политический класс начал тяготеть к этому расширившемуся сегменту населения из прагматических соображений, которые варьируются от предвыборной активности до, с недавних пор, поиска профессиональных и неподкупных кадров.

Заявленные властями приоритеты в отношении диаспоры подразделяются на три направления. В соответствии с рейтингом премьера Майи Санду (Gov.md, 16 августа 2019 г.), на первом месте идёт обеспечение политических прав, и конкретно права голоса. Второе направление связано с реализацией человеческого потенциала диаспоры, накопленного за пределами страны в результате профессиональных и образовательных контактов. Третий приоритет фокусируется на облегчении возвращения диаспоры на Родину. В отличие от политических прав, реализовать которые легко, остальные цели нуждаются в твёрдом желании покинувших страну молдаван вернуться домой, а также в способности Молдовы стать привлекательной. Иными словами, развитие событий, связанное с политической демократизацией и модернизацией экономики, но более всего – с борьбой с коррупцией, должны устранить экзистенциальные страхи граждан.

Уехавшие молдаване – экономические мигранты или диаспора?

Рассматриваемая в целом как совокупность молдавских эмигрантов, сезонных и постоянных, диаспора зачастую определяется как многочисленная и однородная группа (примерно) в 1 миллион человек. Она составляет треть населения страны в 3,5 миллиона человек, которое в результате миграции и негативных демографических факторов сократилась до 2,9 миллиона, согласно оценкам Переписи населения 2014 года (см. Таблицу 1). Однако официальные, проверяемые источники подразделяют диаспору на представителей окончательной эмиграции (101 тысяча человек) и участников временной (109 тысяч человек) и постоянной (411 тысяч человек) миграции. Все эти категории насчитывают в общей сложности 512 тысяч человек (Стратегия „Диаспора-2025”, февраль 2016 г.).

Таблица 1. Демографическая динамика Молдовы, миллионов

Источник: Statistica.md. Начиная с учёта населения 2004 года, приднестровский регион не учитывается.

С одной стороны, в программных документах, принятых до сих пор, „портрет” диаспоры сильно обобщён. С другой стороны, научная литература предлагает более узкий и точный взгляд на диаспору. Теоретически, во-первых, представителями настоящей диаспоры становятся те, кто поселился на постоянной основе за пределами своего первоначального места жительства, символизирующего „Родину”. Во-вторых, они в равной степени связаны с принявшим их государством и с „Родиной". И, в-третьих, в рамках принявшего их общества они выделяются как отдельная, но сплочённая группа (Римма Бёрнс-МакГоуэн, 2008 г.). Поэтому правильная оценка размеров молдавской диаспоры не превышает 101 тысячу человек. Остальные 400 тысяч человек попадают скорее в категорию временных или постоянных молдавских мигрантов.

Правовые связи с соседним государством (Румынией), глубокие или, напротив, расчётливые, выстроенные молдаванами с двойным гражданством, утраивают идентичность большинства уехавших молдавских граждан. Статус членов диаспоры или молдавских экономических мигрантов они сочетают со статусом румынского гражданина, вместе с которым они получают право интегрироваться в румынскую диаспору. Точная статистика числа молдаван с румынским гражданством никогда не запрашивалась властями и не рассчитывалась ими самостоятельно. Согласно спекуляциям политиков, двойное гражданство распространено среди не менее чем 1 миллиона граждан (Europa Liberă, 20 апреля 2019 г.). Поэтому, говоря технически, 1/3 населения страны легко может принадлежать сразу к двум диаспорам.

Настроение в обществе vs политико-финансовый потенциал уехавших молдавских граждан

Стойкий скепсис в отношении государственных учреждений, вызванный качеством публичных услуг или плохим управлением госсобственностью, породил неизбежное отчуждение между гражданами и государством. Никогда с момента провозглашения независимости 27 августа 1991 года, согласно соцопросам, молдавские граждане не прогнозировали будущее страны с абсолютным позитивным ощущением в 50+1%. А позитивный максимум был зафиксирован в 2005 году (43,9%), в период правления Партии коммунистов, в разгар её внешней переориентации на Запад. В то же время негативное восприятие достигло тревожного исторического уровня в 2015 году (88,1%), когда „кража из банковской системы” всколыхнула политическую сцену и протолкнула к власти олигарха Влада Плахотнюка (см. Таблицу 2). В остальном негативное отношение к развитию ситуации в стране неизменно преобладало – от 45% до 88% (между январём 2001 года и январём 2019 года).

Таблица 2. Доверие граждан к институтам и их настрой в отношении будущего страны, %

Источники: IPP, Барометр общественного мнения

„Локомотивы” представительства интересов граждан – политические партии – действуют в условиях подорванного доверия к ним, что оказывает демобилизующее воздействие на явку избирателей (см. Таблицу 3). Показатель участия в парламентских выборах снизился до 50,5% , оказавшись самым низким в истории молдавской партиципативной демократии (в 2014 – 57,2%, 2010 – 63,7%, 2009 – 58,7% и 57,5%, 2005 – 64,8%, 2001 – 67,5%, 1998 – 69,1%, с самым представительным голосованием на первых выборах, в феврале 1994 года – 79,3%). Президентские выборы от октября–ноября 2016 года также остались ниже уровня электорального оптимизма 2000-х годов: в первом туре была зафиксирована явка в 50,9%, во втором – 53,4%. Электоральное волеизъявление молдаван, находящихся за рубежом, на постоянной основе или в статусе экономических мигрантов, всегда было менее активным, нежели их количество, указываемое официальной статистикой. Так, из более чем 510 тысяч граждан, обладающих правом голоса за рубежом (цифра из Стратегии „Диаспора-2025)”, своим правом голоса пользовались менее 100 тысяч, а наиболее активное голосование наблюдалось на выборах президента страны, возрождённых в 2016 году – около 138 тысяч голосов (см. Таблицу 3). На основе нынешней избирательной методологии невозможно провести грань между голосованием молдавских мигрантов и голосованием членов диаспоры.

Таблица 3. Уровень участия в выборах молдавских граждан, находящихся за рубежом

Источник: Центральная избирательная комиссия

Динамика голосования за рубежом может улучшиться благодаря возвращению к пропорциональной избирательной системе, утверждённому парламентским большинством в составе Партии социалистов и Блока ACUM в августе 2019 года. А идея „голосования по почте”, увеличение числа избирательных участков в местах компактного проживания молдавских граждан (Италия, Россия) и отмена иных ограничений станут дополнительной проверкой пределов участия в выборах молдавской диаспоры и мигрантов.

Вне зависимости от того, пользуются ли они своими политическими правами, выехавшие за рубеж молдавские граждане постоянно вкачивают финансовые ресурсы в экономику страны посредством денежных переводов, без которых доходы многих оставшихся здесь семей потеряли бы устойчивость. Только в 2018 году эти потоки (1,2 миллиарда USD) составили одну одиннадцатую часть валового внутреннего продукта страны – 11,3 миллиарда USD (см. Таблицу 4). Эти ресурсы поступают в Молдову как от диаспоры, так и от мигрантов, объединяемых во все статистических расчётах властей в рамках единой группы.

Таблица 4. Денежные переводы, осуществлённые уехавшими молдавскими гражданами

Источник: Национальный банк Молдовы. Исключены переводы в MDL

Расширение государственной политики в отношении молдавской диаспоры и мигрантов

Правительства, работавшие в 2012–2016 годах, активизировали политику в отношении молдавской диаспоры. Программа PARE 1+1, с предоставлением параллельного финансирования властями и внешними партнёрами новому бизнесу, открываемому вернувшимися в страну молдавскими мигрантами, была запущена Правительством Влада Филата в 2010 году (постановление правительства от 18.10.2010). Впоследствии это же правительство учредило Бюро по связям с диаспорой путём реорганизации Государственной канцелярии (ПП от 19.10.2012 г.), распределило ответственность за диаспору на горизонтальном уровне, наделив ею центральную публичную администрацию (ПП от 7.06.2013 г.) и упразднило прежние структуры для работы с диаспорой, которые были созданы ПКРМ в 2005 году (ПП от 21.10.2014 г.).

Внимание к диаспоре продолжало расти и в период правления Демократической партии (ДПМ), когда были учреждены Дни диаспоры (ПП от 9.06.2016) и утверждена Стратегия „Диаспора-2025” (ПП от 26.02.2016). Тем не менее, серьёзный спад интереса ДПМ к проблемам диаспоры случился в 2017–2018 годах, когда права и политический потенциал диаспоры оказались ущемлены в результате введения смешанной избирательной системы и ограничения политической и электоральной активности – недостаточное количество избирательных участков, запрет на финансирование партий, запрет на использование просроченных паспортов (IPN, 11 февраля 2019 г.).

Правящая коалиция ПСРМ–Блок ACUM намеревается устранить все ограничения для молдавских избирателей, находящихся за рубежом. Параллельно премьер Майя Санду предлагает создать механизм „сотрудничества между представителями диаспоры и органами центрального и [...] местного публичного управления” (Gov.md, 16 августа 2019 г.). Обновлённому руководству Бюро по связям с диаспорой (Gov.md, 23 августа 2019 г.) предстоит найти механизмы, которые позволили бы преобразовать опыт диаспоры в практические выгоды для управления государственными делами в Молдове.

Тройная нужда в диаспоре: политический субъект, „неподкупный талант” и человеческий капитал

Группа, называемая молдавскими властями „диаспорой”, является ценной общностью, которая адаптировалась к суровым условиям и накопила профессиональные и познавательные навыки без какой-либо помощи от родного государства. В то же время, в 2009–2016 годах эта группа рассматривалась как источник голосов и определяющий фактор при формировании правящих коалиций. Присвоенный членам диаспоры статус „политического субъекта” был заметен и в ходе политико-избирательных процессов 2017–2019 годов, когда непарламентская оппозиция прозондировала отношения с диаспорой для выстраивания своей легитимности за пределами страны. Сохранение этой тенденции неизбежно в связи с полной либерализацией права голоса.

Поиск „талантов” среди уехавших за рубеж молдавских граждан не является чем-то новым, за небольшим исключением. В 2012–2018 годах политика привлечения „молдавских мозгов” из-за рубежа была нацелена исключительно на выпускников западных образовательных учреждений. Данный подход к диаспоре повергается тонкому, но существенному пересмотру. В частности, при реформировании государственных учреждений премьер Санду проявила заинтересованность в привлечении „неподкупных профессионалов на ключевые должности” из числа представителей диаспоры (Jurnal.md, 4 июля 2019 г.). Блок ACUM сделал первый шаг в этом направлении, включив представителей диаспоры в состав правительства: Министерство экономики и инфраструктуры возглавил Вадим Брынзан (США), Министерство финансов – Наталья Гаврилица (Великобритания), а Министерство иностранных дел и европейской интеграции – Нику Попеску (Франция). Масштабы этой инициативы пока ограничены, хотя власти ощущают острую нехватку не столько подготовленного персонала, сколько неподкупных людей. Тем не менее, привлечение диаспоры, обладающей политическими симпатиями к Блоку ACUM, может стать скрытым препятствием на пути подлинной деполитизации госучреждений.

Возвращение диаспоры в страну имеет большое значение для возрождения человеческого капитала. Тем не менее, пока экономика недостаточно развита, экономическую миграцию следует рассматривать как источник доходов, необходимый для значительной части населения. Пока что стандарты уровня жизни и низкие зарплаты подпитывают исход населения. Образование и здравоохранение входят в число жизненно важных, но не единственных, услуг, предопределяющих отъезд граждан из страны. Тем не менее, есть определённые услуги, такие как медицинские, которые своим соотношением цена/качество привлекают членов диаспоры, недовольных бюрократическими препонами и иными препятствиями, существующими за рубежом. Положительную практику медицинских услуг можно распространить и на другие сектора с целью возобновить связь диаспоры с Родиной, подготовив почву для её возможного возвращения в страну.

Вместо заключения…

После почти трёх десятилетий независимости Молдова, похоже, больше нуждается в диаспоре, чем наоборот. Если говорить обобщённо, то молдавская диаспора объединяет сразу несколько идентичностей, в том числе и ассоциирование с румынским государством. Начиная с 2010 года, правительства Молдовы повышали роль диаспоры, но их забота объяснялась её электоральным влиянием.

Помимо способности давать голоса и влиять на конфигурацию власти в Молдове, диаспора приобретает и ещё одно значение. Власти ищут среди представителей диаспоры профессиональных и неподкупных кадров, чтобы компенсировать дефицит нескомпрометированных кадров внутри страны. Наконец, как возвращение диаспоры на Родину, так и замедление темпов миграции, станут сигналами о том, что обретает очертания привлекательная модель страны, в равной степени зависящая от демократизации политики, модернизации экономики и устранения коррупции во всех сферах публичной деятельности.

Дионис Ченуша