Op-Ed
	Получение европейского финансирования означает признание власти, и любые действия против неё, задуманные оппозицией, могут породить в обществе замешательство или даже недовольство...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Некоторые политические неясности в отношениях между Европейским союзом и Молдовой начинают рассеиваться. Европейские партнёры открыто, хотя и робко, высказывают мнение, что реформы, предпринятые правящей в Кишинёве коалицией, достигли определённых успехов, достаточных для выплаты финансовой помощи. Поэтому стало возможным выделение Евросоюзом новой порции макрофинансовой помощи. Оценка европейской стороны не встретила никаких упрёков со стороны оппозиции, которая причисляет себе заслуги в проведении реформ.

Решение ЕС выделить второй транш (30 миллионов евро) макрофинансовой помощи, согласованной ещё в 2017 году, является поворотным пунктом с важными политическими последствиями. С одной стороны, оно означает признание мер, принятых правительством Иона Кику и правящей коалицией, состоящей из пророссийских социалистов и экс-олигархической Демократической партии (на 12 июля 2020 года – 50 из 101 депутата). Кроме того, подобная открытость со стороны ЕС высвечивает тот факт, что молдавская дипломатия в Кишинёве и Брюсселе вооружена более-менее убедительными аргументами, которые не противоречат ситуации на месте. С другой стороны, возобновление Евросоюзом макрофинансовой помощи доказывает, что оппозиция и гражданское общество не обладают сильными контраргументами против правящих сил, либо эти контраргументы не доходят до их получателей в Брюсселе. Не исключено и то, что взаимодействие между европейскими чиновниками и критично настроенными голосами в Молдове претерпело некоторые изменения под давлением эпидемиологических мер предосторожности. Проведение мониторинга на месте – неосуществимо, онлайн-переписка по молдавскому досье – малоэффективна, а также отодвинута на второй план другими приоритетами, а вот предоставление финансовой помощи  является насущной необходимостью для уменьшения социально-экономических последствий коронавируса.

Продолжение пандемии и экономический кризис, навалившийся практически на все социальные категории, усиливают зависимость населения от государства. Поэтому, исходя сугубо из соображений выживания, заинтересованность общества в диверсификации и повышении эффективности государственной помощи в настоящее время важнее инициатив оппозиции по перехвату власти у её политических противников.

Утверждение нового транша европейской помощи для молдавских властей может быть истолковано как положительный сигнал для власти, оппозиции и молдавской общественности. Решение ЕС является весьма деликатным и способно привести к сдвигам во внутрмолдавской политике. Так, правительство Иона Кику ожидает развязки в связи с принятием на себя ответственности по ряду законопроектов (повышение зарплат для медицинского сектора, прибавка к пенсиям) – данная законодательная процедура сопряжена с риском отставки. Параллельно с этим раздробленная оппозиция давит друг на друга в поисках ситуативного большинства для провоцирования отставки правительства, называемого „правительством-катастрофой”, и его замены „проевропейским” кабмином.

Президентские выборы и геополитические симпатии

Свыше четырёх месяцев правления пророссийских социалистов, на пару с экс-олигархической Демократической партией (начиная с марта 2020 года), оказались чрезвычайно сложным периодом. Многочисленные изъяны в управлении санитарным кризисом и низкий уровень доверия в плане реформ, которых требовал Евросоюз в обмен на макрофинансовую помощь, казались непреодолимыми. Давление на правительство увеличилось после пересмотра в сторону увеличения предварительных политических условий (в количестве 8-и), увязанных с европейской финансовой поддержкой. Кроме того, двухмесячное чрезвычайное положение (с 18 марта по 15 мая 2020 года) временно снизило роль парламента. Это, наряду с чрезвычайным положением в области общественного здравоохранения, резко ограничило законные возможности для проведения публичных акций протеста. Исходя из этих соображений, правящая коалиция в составе ПСРМ и ДПМ ограничена в своём выборе следующими решениями: увеличить социальные расходы, чтобы избежать взрыва неконтролируемых социальных протестов, и выполнить требования внешних партнёров, закрыв дыры в бюджете.

Результаты опросов, опубликованных в июне 2020 года, раскрывают ряд сдвигов, определяющих расчёты и поведение основных политических игроков. Отставка правительства Майи Санду в ноябре 2019 года, чрезмерное сближение с Россией или утечка компромата на Игоря Додона привели к электоральным потерям. Однако разрыв между ПСРМ и Игорем Додоном, с одной стороны, и Майей Санду и ПДС – с другой, остаётся значительным. Средний показатель результатов опросов указывает на наличие разрыва в пользу ПСРМ и Игоря Додона – около 5% на уровне партийной популярности и почти 16% – в случае восприятия лидеров этих политформирований.

Хотя интервал между ПСРМ и ПДС сократился, обе стороны должны тщательно соизмерять свои политические заявления и действия. Социалисты должны обеспечить максимальную поддержку правительству для нормализации эпидемиологической ситуации в стране. ПДС и Майя Санду, в качестве их основных соперников на президентских выборах, вынуждены держаться подальше от сотрудничества с политформированиями, которые связаны и зависят от беглых олигархов Владимира Плахотнюка (находится в США) и Илана Шора (в Израиле).

Антиолигархическая осмотрительность ПДС порождает тупики в её отношениях с Платформой DA, которая полна решимости отправить кабмин в отставку при любых условиях, в том числе с помощью олигархических группировок. Платформа DA теряет свою политическую значимость, поэтому „десантирование” на руководящие должности стало бы политическим спасением для её представителей в канун досрочных парламентских выборов, наиболее вероятных в начале 2021 года. Многочисленные разногласия, отдаляющие ПДС от Платформы DA, противоречат советам, исходящим от политической семьи Европейской народной партии. Так, даже после того, как Дональд Туск рекомендовал сохранять единство в преддверии осенних выборов президента, лидеры ПДС и Платформы DA не отказались от идеи баллотироваться по отдельности, совершив визиты в регионы или запустив предвыборные приложения (EuropaLiberă, 18 июня 2020 г.).

Таблица. Геополитические симпатии населения, %, 2020

Источник: Компиляция автора со ссылкой на данные ИПП и ИМО.

То же упражнение в осторожности в канун ноябрьских президентских выборов 2020 года затрагивает и внешнеполитическое направление. В связи с этим, хотя ПСРМ и Игорь Додон не отказываются от сбалансированной внешней политики, постоянно увеличивая российское присутствие, они избегают искоренения европейского вектора в результате каких-либо преднамеренных действий. Вместо этого мы видим попытку социалистов диверсифицировать внешнеполитическую повестку дня, чтобы „разбавить” зависимости от ЕС. Пока это не отразилось на углублении технико-правовых механизмов европейской интеграции. Связь на межинституциональном уровне, не афишируя, поддерживают в сфере свободной торговли и в других секторах. Кроме того, без особой огласки, началось обсуждение обновления повестки дня ассоциации после 2019 года. В то же время ПДС берёт на вооружение все более отчётливый антироссийский геополитический тон. Политформирование открыто обвинило Игоря Додона в попытке связать Молдову с Россией опасными договорённостями, замаскированными под приказавший долго жить российский кредит (NewEasternEurope, 15 мая 2020 г.).

Опросы укрепляют внутренние предрасположенности основных молдавских политических сил. Проевропейские настроения находятся на сравнительно высоком уровне (56–64%). Из этого следует, что информационная война России и Китая, призванная скомпрометировать ЕС (IPN, 7 апреля 2020 г.), не наложила серьёзного отпечатка на общественное восприятие. Тем не менее, ограничение поездок из неевропейских стран с высоким уровнем заражения COVID-19 (IPN, 2 июня 2020 г.), обоснованно введённое государствами ЕС, способно стать будущим источником дезинформации, на основе которого среди восточноевропейцев могут возникнуть антипатии к ЕС. По сравнению с Евросоюзом, привлекательность Евразийского союза снижается (30–54%) и начинает всё больше соответствовать его истинной роли для Молдовы, которая имеет статус страны-наблюдателя. Санитарный кризис вновь показал, что эта организация обладает крайне ограниченными возможностями (IPN, 5 мая 2020 г.) для того, чтобы „евразийская” солидарность обрела практическое значение, как минимум в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Оппозиция и помощь ЕС

Финансовая поддержка со стороны Евросоюза, как и другие аспекты европейской интеграции, является одним из ключевых элементов дискурса молдавской оппозиции. Выплата второго транша макрофинансовой помощи ЕС сопровождалась дозированной положительной оценкой европейским комиссаром по экономике Паоло Джентилони „реформаторских усилий” правительства Кику в таких проблемных областях, как реформа юстиции и борьба с коррупцией. Эти заявления, наряду с решением предоставить европейскую помощь, полностью противоречат оценкам представителей ПДС и Платформы DA (Серджиу Литвиненко и Игоря Мунтяну соответственно). В середине июня они обвинили правительство в неполном выполнении предварительных политических условий, в частности, в сфере юстиции.

Кроме того, вопреки удовлетворительным оценкам Европейской комиссии, за день до того, как ЕС объявил об утверждении выделяемой помощи (в размере 30 миллионов евро), главный лидер оппозиции Майя Санду обвинила власти в недополучении третьего, итогового транша – в размере 40 миллионов евро. Экс-премьер Санду подчеркнула, что транш был „отменён” Евросоюзом из-за „безответственности и лени” властей. С технической точки зрения ЕС не „отменил” третий транш, а крайний срок соглашения о финансировании истекает в июле 2020 года.

Расхождения между видением ЕС и молдавской оппозиции имеют под собой, как минимум, три объяснения. Согласно первой гипотезе, Евросоюзу не удалось собрать подробную информацию об истинном прогрессе реформ, в том числе из-за блокирования границ. Эта гипотеза маловероятна, поскольку Комиссия отмечает, что в своём решении она исходила из промежуточных февральских оценок. Вторая гипотеза заключается в том, что оппозиция придерживается более строгого подхода, чем ЕС, и иногда этот подход также содержит в себе дозу субъективности. Последняя гипотеза состоит в том, что ЕС в курсе несовершенства и частичного характера некоторых реформ, но делает выбор в пользу де(гео-)политизированных и конструктивных решений, поддерживая срочные социально-экономические расходы.

Вместо заключения…

Получение европейского финансирования означает признание власти, и любые действия против неё, задуманные оппозицией, могут породить в обществе замешательство или даже недовольство.

Несмотря на то, что власть и оппозиция возлагают друг на друга ответственность за то, что в 2019 и 2020 годах был упущен третий транш помощи ЕС, основная ответственность ложится на прежние власти. По сути, вина за неудачи, связанные с отсрочкой, приостановкой и потерей части макрофинансовой помощи ЕС, лежит на олигархическом правительстве, управлявшем страной в 2018-м и до июня 2019 года.

Европейские деньги, похоже, имеют двойное значение. Они пополняют собой бюджет, которым предстоит управлять правительству. В то же время помощь от ЕС может иметь политическую подоплёку и препятствовать планам части оппозиции завершить мандат нынешнего правительства.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.