 |
|
| Дионис Ченуша | |
Диалог между Молдовой и ЕС держится на плаву, хотя и сильно страдает вследствие непредсказуемости, непоследовательности и пренебрежения, проявляемых властями страны в отношении договорённостей с внешними партнёрами. Охлаждение двусторонних отношений началось с признания недействительными выборов в Кишинёве, на которых непарламентской оппозиции удалось добиться успеха, вопреки стратагемам властей во главе с Демократической партией. Однако эффективная монополия последней на все ветви власти снижает саморегулирующую способность молдавской демократии и ставит в гораздо более невыгодное положение новые политические партии, стремящиеся проникнуть в политическую систему посредством выборов. Их интеграции во внутриполитический ландшафт неизменно препятствует правящая партия: в ноябре 2016 года – путём содействия победе Игоря Додона над Майей Санду, а в июне 2018 года – посредством отмены выборов в Кишинёве.
Все усилия, прилагавшиеся местными и зарубежными игроками для возвращения политических реалий в нормальное русло, потерпели неудачу. Кажется, что даже рычаги Евросоюза стали пользоваться меньшим авторитетом по сравнению с 2015 годом, когда они позволили заморозить европейскую бюджетную поддержку для Молдовы на один год и вынудили демократов взять на себя обязательства относительно списка позабытых реформ, которые позднее были признаны реализованным.
Существует несколько объяснений, способных указать, где скрываются слабости ЕС в плане оказания влияния на лиц, принимающих решения в Молдове, которые бросают вызов не только обязательствам перед европейскими партнёрами и самому Соглашению об ассоциации, но и авторитету Брюсселя в глазах общественности.
Во-первых, правящая партия образца 2018 года обладает большим весом в рамках текущей политической конфигурации, чем в 2016 году. Тогда она только начинала масштабную концентрацию власти в руках олигархической группы, контролируемой Владимиром Плахотнюком. За два года, минувших с тех пор, как ДПМ приняла на себя бразды правления, она перекроила парламент, продолжила подчинять себе системно-значимые институты (Центр по борьбе с коррупцией, Генеральную прокуратуру и т. д.) и изменила правила электоральной игры, проигнорировав мнения несогласных.
Во-вторых, вследствие преступлений в банковской системе, позитивный образ Молдовы претерпел радикальные изменения в глазах ЕС, и возвращение к привлекательному бренду 2009–2012 гг. оказалось в тупике. Ведь возвращение прежнего доверия требует времени, удвоенных усилий и безупречной добропорядочности заинтересованной стороны. Ничего из перечисленного не наблюдается в поведении молдавских властей в период доминирования ДПМ. В связи с этим ЕС по-прежнему осторожен и фактически отказался выдавать свой кредит доверия до тех пор, пока новые избирательные циклы не обновят руководство страны. Так что мы даже можем говорить об отсутствии у Евросоюза внутренней мотивации предпринимать напрасные усилия, тем более, что антиправительственные оппозиционные силы не в состоянии оказывать давление на власть изнутри.
Третий аспект связан с региональными реалиями, в рамках которых Грузия укрепляет свой статус „истории успеха”, принимаемый Евросоюзом без каких-либо оговорок, несмотря на провал, которым закончился аналогичный поверхностный подход в отношении Молдовы. Кроме того, ситуация в Украине постоянно поглощает объективное внимание Брюсселя, что подтверждается недавними новыми санкциями в отношении России, введёнными в июле и сентябре 2018 года, в связи с её вмешательством на Донбассе и аннексией Крыма.
По этим причинам, ЕС не может и не хочет идти на дополнительную конфронтацию с Кишинёвом, помимо уже вызванной официальной отсрочкой макрофинансовой помощи и неофициальной отложенной новой прямой бюджетной поддержкой. Радикальный пересмотр решений европейских институтов касательно отношений с Молдовой отложен на период после парламентских выборов февраля 2019 года.
Выборы – новая проверка возможности восстановления отношений между ЕС и Молдовой
Хотя разочарование Евросоюза в правящей партии необратимо, Брюссель поддерживает связь с Кишинёвом по оперативным аспектам реализации Соглашения об ассоциации и примерно 150 проектов по всей стране, в том числе в гагаузской автономии и приднестровском регионе. Официальная позиция ЕС относительно признания недействительными выборов в июне 2018 остаётся неизменной. Основное требование европейцев заключается в том, чтобы власти страны воплотили в жизнь волеизъявление жителей Кишинёва, для чего у них имеются „все законодательные и административные инструменты” (IPN, 14 сентября 2018 г.).
Конечно же, ЕС осознаёт, что желание Демократической партии „переиграть” признание выборов недействительными равно нулю, поскольку это создаст прецедент успешного применения рычагов влияния ЕС и обеспечит позиции крайне выгодное положение в канун выборов. В то же время, любое вмешательство в решения о непризнании выборов подтвердит, что за решениями суда стояли власти страны, и вынудит пропагандистскую машину властей поменять свой публичный дискурс в условиях скорых парламентских выборов.
Кроме того, настаивая на приоритетности признания выборов в Кишинёве, одновременно европейцы уклоняются от любых консенсусов с молдавской властью, которая пытается подменить предварительные политические условия получения макрофинансовой помощи выполнением секторальных условий. Тем самым ЕС наращивает свою критическую риторику, что усложняет политический диалог на самом высоком уровне, не препятствуя при этом отраслевым техническим дискуссиям в рамках реализации Соглашения об ассоциации.
На самом деле принципиальность ЕС по вопросу о признании выборов недействительными является наиболее сильным и твёрдым сигналом из всех, которые исходили из Брюсселя до сих пор. Во-первых, эта ситуация показывает, что Евросоюз может быть жёстким, когда совершено посягательство на основные принципы демократии. Нынешний кризис можно было бы предотвратить, если бы ЕС продемонстрировал жёсткую реакцию, в том числе приостановил макрофинансовую поддержку, ещё раньше, сразу после того, как молдавские власти ввели смешанную избирательную систему в 2017 году. Во-вторых, критика европейцами непризнания выборов усиливает недоверие к властям, чем может воспользоваться оппозиция, в том числе путём сочетания собственных критических заявлений с заявлениями Брюсселя. Наконец, ЕС готовит новую проверку для молдавских властей в виде проведения честных парламентских выборов. Под этим очень чётко подразумевается, что ЕС не потерпит повторения ситуации с непризнанием итогов голосования в Кишинёве. Тем не менее, хотя европейская сторона желала бы предотвратить недавние опасные прецеденты, она не имеет рычагов, которые подтолкнули бы или заставили бы Кишинёв согласиться на необходимые поправки в избирательное законодательство, соответствующие передовому европейскому опыту.
Вместо заключения...
Позиция ЕС в отношении молдавских властей основывается на добропорядочности и уважении демократических принципов, которые нынешняя власть обязалось соблюдать, обратившись за макрофинансовой помощью в 2017 году, и которые действуют в отношениях европейцев с Грузией и Украиной. Слабость этой позиции проистекает из того факта, что ЕС не обладает сильными рычагами для обеспечения желаемого поведения Кишинёва.
Проведение честных парламентских выборов является новой проверкой, с помощью которой ЕС может достичь сразу нескольких целей. Так, это требование служит поддержкой для непарламентской оппозиции, которая нуждается в дополнении собственной критики критикой из-за рубежа. Европейцы также желают предотвратить новые прецеденты в духе непризнания выборов в Кишинёве в 2018 году.
Степень разочарования европейцев в молдавских властях огромна. Поэтому охлаждение в отношениях между Молдовой и ЕС продлится до тех пор, пока руководство страны не сменится по итогам демократических выборов. Тем не менее, пока трудно предсказать, станет ли ЕС дозировать свой диалог с Кишинёвом в том случае, если выборы в 2019 году окажутся несправедливыми, и Демпартия удержится у власти.
IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.
