Op-Ed
	На Западе преобладает представление о том, что усиление санкций, наряду с вооружением Украины, являются практически единственными действенными средствами, способными остановить войну. Договоренность о российско-украинском мире выглядит недостижимой до тех пор, пока ее не желают обе стороны – в равной мере и на взаимоприемлемых условиях...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Начался третий месяц российской военной агрессии против Украины и одновременно другая фаза ее практического проявления. Успешность украинского сопротивления не позволяет России ни одержать победу, ни рассчитывать на мирное соглашение, навязанное украинской стороне. По мнению Москвы, приемлемый мир должен увенчаться подрывом украинского суверенитета в сфере безопасности и обороны, с одной стороны, и размыванием украинской идентичности посредством требования особого статуса для русского языка в Украине – с другой. Не соглашаясь с предложенными условиями мира и испытывая глубокое возмущение злодеяниями в отношении мирного населения, совершенными российской армией, Киев находится в крайне щекотливом положении в плане переговоров о перемирии. И в Киеве, и на Западе все более четко оформляется желание победить Россию на поле боя и принудить ее вывести свои войска.

Хотя введенные до сих пор санкции начали ослаблять российское государство и будут оказывать все большее воздействие в краткосрочной и среднесрочной перспективе (технологические сбои, стагнация экспорта и т. д.), режим Владимира Путина демонстрирует определенную устойчивость. Происходит постепенная переориентация экспорта энергоресурсов, государство предоставляет субсидии с целью замены западного импорта отечественной продукцией, а финансовая система задействует новые инструменты, чтобы иметь возможность функционировать на национальном и даже региональном уровнях. Даже если по причине санкций у российских компаний и возникают сложности при расчетах с иностранными кредиторами, риски невыполнения обязательств („дефолта”) носят технический и политизированный характер. Ведь у компаний имеются деньги, чтобы расплатиться по долгам, но они не могут этого сделать, потому что все финансовые каналы заблокированы санкциями.

Текущая динамика украинско-российской войны сохраняется, но возможность открытия новых „фронтов” способна изменить ситуацию. Именно по этой причине дестабилизация приднестровского региона Молдовы (EESC, апрель 2022 г.) породила волну смятения и пессимистических настроений на тему возможности расширения на Молдову войны в Украине. В реальности вовлечение приднестровского региона в военные действия на стороне России несет в себе множество рисков для сепаратистского региона, а также для долгосрочных стратегических интересов России в Молдове. Сценарий нападения на Украину из приднестровского региона нельзя исключить полностью, но он требует, чтобы российская армия достигла Приднестровья сухопутным путем. Хотя Россия испытывает трудности с продвижением через Николаевскую область, она активно атакует критически важную инфраструктуру в Одессе: так, нанесены повреждения взлетно-посадочной полосе в Одесском аэропорту. Открытие „приднестровского фронта” можно предотвратить, срочно оказав поддержку Украине современными вооружениями. В то же время, хотя это и не является приоритетом военной кампании России против Украины, Молдова должна серьезно проанализировать возможность эскалации, которая потребовала бы минимально необходимой подготовки обороноспособности страны.

Три новые важные тенденции

В то время как украинская сторона обретает все большую уверенность и расширяет свой военный потенциал, чтобы давать отпор противнику, Россия вносит коррективы в свои геополитические аппетиты в плане минимальных и максимальных целей. В таких условиях невыгодное мирное соглашение, направленное на прекращение войны, для Киева уже неприемлемо. В противоположность нежеланию Украины, Москва желает „мира” на условиях, отвечающих ее интересам. Вопреки первоначальным ожиданиям России быстро сломить украинское сопротивление до конца марта, война продолжается и в мае, но в ходе нее обозначились, по меньшей мере, три новые важные тенденции:

Во-первых, украинская сторона восстановила контроль над регионами, прилегающими к столице, придав огласке злодеяния российской армии, которые в настоящее время квалифицируются как военные преступления. Иными словами, Украина способна восстанавливать свой контроль над регионами страны, хотя пока только над некоторыми из них. Это привело к тому, что западные посольства, одно за другим, возобновили свою работу. Тем самым жизнь на территории, подконтрольной конституционным властям, постепенно стала возвращаться в некое нормальное русло. В то же время угроза российских воздушных ударов приобрела постоянный и характер. Российские ракеты могут поразить любую цель, будь то гражданскую или военную, в любое время и в любом уголке Украины. Высокий риск отсутствия безопасности, присутствующий на всей территории Украины, имеет свои экономические последствия, помимо собственно оккупации южных регионов страны. В таких условиях экономика Украины может сократиться как минимум на 50% или почти в 5 раз сильнее, чем российская экономика, находящаяся под санкциями.

Второй аспект, где заметны изменения, – это пересмотр российских приоритетов. Так, капитуляция Киева в результате сухопутного наступления и его физического окружения утратила статус основной и ближайшей цели. Украинское сопротивление, в сочетании с растущей военной помощью Запада, – с одной стороны, и чрезмерные российские военные притязания – с другой, обусловили тактическую неудачу России с занятием Киева. Вследствие этого весь потенциал российской агрессии был сфокусирован на занятии юго-востока и юго-запада Украины, а также на укреплении российского присутствия на уже оккупированных южных территориях страны. Эти процессы превратилось из параллельной задачи, которая ранее существовала наряду с капитуляцией Киева, в приоритетную цель. Из-за этого украинские власти начали подозревать Москву в попытке организации незаконных референдумов, подобных тому, который был использован в качестве предлога для аннексии Крыма в 2014 году. Их целью может являться передача политической власти подчиненным России параллельным институтам, с обеспечением эффективной административной власти на местах. Пока что сценарий референдумов в Запорожской и Херсонской областях не воплотился в жизнь, но вероятность их проведения сохраняется. Российский контроль над выходом Украины к Азовскому морю, а также частичное ограничение выхода к Черному морю подтверждается официальным решением Киева приостановить деятельность (под украинским управлением) портов, находящихся на оккупированных территориях: в Мариуполе, Бердянске, Скадовске и Херсоне – до момента их освобождения от оккупации. При этом Россия начала процесс введения рубля в Херсонской области, начиная с мая, с выводом из обращения гривны к концу лета 2022 года. Присоединению Херсонской области к „рублевой зоне” предшествовало техническое упрощение трансляции российских телеканалов (Pravda.com, март 2022 года). Обе инициативы направлены на упрочение оккупации и призваны ослабить гражданскую антироссийскую оппозицию среди местного населения.

Третьей тенденцией является инициирование в США судебных разбирательств, которые позволили бы конфисковать финансовые средства российских граждан (клептократов и пр.), замороженные в результате санкций, и предоставить их украинской стороне для возмещения ущерба, причиненного российской военной агрессией (WhiteHouse, апрель 2022 года). В одних только Соединенных Штатах арест была наложен на имущество (жилье, вертолеты и т. д.) общей стоимостью 1 миллиард долларов, а на замороженных банковских счетах лежат сотни миллионов долларов. Если американскую модель возьмут на вооружение государства Евросоюза, то объем финансовых средств, которые могут быть конфискованы и изъяты, превысит 30 миллиардов долларов. Вместе с тем, американская инициатива не нацелена на замороженные примерно 300 миллиардов долларов, которые представляют собой внешние финансовые резервы Центрального банка России. Как бы то ни было, украинская сторона полна решимости разработать правовой механизм, который предоставил бы Киеву контроль над арестованными активами российской стороны, независимо от того, принадлежат ли они российским элитам или правительству РФ. По некоторым оценкам, для поддержания функционирования украинского государства в условиях войны требуется почти 7 миллиардов долларов в месяц, а послевоенное восстановление страны потребует не менее 500 миллиардов долларов (NYT, апрель 2022 года). Российские власти предупредили о принятии ими контрмер в случае конфискации российских активов и их передачи в пользу Украины. В частности, спикер российской Думы Вячеслав Володин высказал идею о том, что России следует конфисковать активы компаний и граждан „недружественных государств” (Коммерсант, апрель 2022 года), список которых был составлен в марте и насчитывает 48 стран. К настоящему времени российские власти заблокировали финансовые ресурсы иностранных инвесторов из этих стран, которые могут составлять около 500 миллиардов долларов. Несомненно, Россия сочтет законной конфискацию имущества западных инвесторов, что нанесет ущерб ее отношениям с Западом в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

„Шестой пакет” санкций и месть России в энергосекторе

Усиление европейских санкций против России является практически неизбежным. Имеется несколько причин грядущего ужесточения санкционного режима. Во-первых, первые пять пакетов санкций (IPN, март 2022 года) дали некоторый эффект, но он оказался недостаточным, чтобы ослабить военную машину России. Российская экономика приспосабливается к ситуации, а население демонстрирует солидарность с путинским режимом. Во-вторых, новые санкции должны быть более жесткими. Они направлены на постепенное ограничение импорта нефти из России, с последующим окончательным отказом от нее с 2023 года. (Bloomberg, апрель 2022 года). ЕС обвиняют в пополнении российского бюджета в результате закупки энергоресурсов, за которые с начала войны в Украине было уплачено около 44 миллиардов евро. В результате одних только закупок нефти Россия получает от ЕС около 285 миллионов долларов в день. Введение эмбарго на российскую нефть ударило бы по доходам бюджета России. В то же время это заставило бы страны Евросоюза принять конкретные меры для сокращения энергетической зависимости от Москвы – в соответствии со стремлением председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен положить конец „эпохе российских энергоресурсов в Европе”. ЕС, наряду с США и другими странами „Большой семерки”, намерен ввести глобальное эмбарго против России, что может оказаться возможным в случае введения „вторичных санкций” (способов наказания третьих стран за приобретение российских энергоресурсов). В-третьих, следующая (шестая) волна санкций предусматривает более ограничительные меры со стороны ЕС в отношении системно значимых для российского финансового сектора банков, таких как „Сбербанк” (37% сектора), которые будут отключены от международной системы переводов SWIFT. Новый пакет включит в себя „умные санкции”, призванные снизить негативное воздействие на европейскую экономику. Однако мишенью этих санкций не окажется газовый сектор, в отношении которого присутствует противодействие со стороны Германии, Австрии и Венгрии, чьи домохозяйства и компании зависят от импорта российского газа по более доступной цене на основе долгосрочных контрактов.

Государства Евросоюза не могут автоматически отказаться и от российского газа, как в случае с нефтью и углем, не понеся при этом высоких экономических и социально-политических издержек. Хотя устранение энергетической зависимости от России идет полным ходом, этот процесс развивается постепенно. Тем временем Россия ввела новый механизм оплаты российского газа – она должна производиться в рублях. Польша и Болгария ответили отказом и были отключены от поставок газа в конце апреля. Оба государства получили помощь от других стран Евросоюза через взаимоподключения их энергосистем, в соответствии с принципом солидарности. ЕС призвал входящие в него страны заполнить свои хранилища газом на 80% вместимости к ноябрю 2022 года и на 90% – начиная с 2023 года. (EuroActiv, апрель 2022 года). Брюссель также запустил Единую платформу закупок природного газа, сжиженного газа и водорода, которая будет использоваться для объединения усилий, в том числе при содействии Рабочей группы США–ЕС в области энергетической безопасности (запущенной в марте 2022 года), с целью закупки газа на зиму 2022–23 годов.

Россия заявила, что 10 компаний из стран, входящих в список недружественных государств, согласились платить за газ в рублях. Однако похоже на то, что несоблюдение новой формулы оплаты газа в рублях на самом деле используется в качестве предлога для наказания стран, вводящих санкции против России. Проблемы с поставками газа повышают цену на рынке, что позволяет России, продавая меньше газа, все равно получать высокие доходы. Параллельно российская сторона наращивает экспорт газа на альтернативные рынки, спеша обеспечить диверсификацию и сократить зависимость от доходов, поступающих от европейских потребителей. Так, за первые четыре месяца 2022 года „Газпром” поставил в Китай на 60 процентных пунктов больше газа, чем за тот же период 2021 года. В ходе визита Путина в Китай в феврале 2022 года был подписан второй долгосрочный газовый контракт, который увеличит объемы поставок газа в Китай до 48 миллиардов кубометров в год. Все же, в отличие от доходов, получаемых на европейском рынке, долгосрочная цена для Китая в несколько раз ниже цены, по которой в настоящее время платят за газ страны ЕС. Но Россия убеждена в том, что запланированное Евросоюзом устранение зависимости в энергетической сфере нанесет удар по экономическим интересам Европы. Москва предвидит, что ЕС придется столкнуться с последствиями социально-политического характера, в лице антиправительственных акций протеста, и экономического, в виде сохранения высоких цен на энергоносители, что, в конечном итоге, в краткосрочной и среднесрочной перспективе выгодно российской стороне. В долгосрочной перспективе устранение зависимости от России окажется геополитическим преимуществом и инвестицией в стратегический суверенитет Евросоюза. Но достижение этой цели сопряжено с издержками и многочисленными эпизодами мести со стороны Москвы.

Вместо заключения...

На Западе преобладает представление о том, что усиление санкций, наряду с вооружением Украины, являются практически единственными действенными средствами, способными остановить войну. Договоренность о российско-украинском мире выглядит недостижимой до тех пор, пока ее не желают обе стороны – в равной мере и на взаимоприемлемых условиях. Эта ситуация повышает неопределенность сроков окончания войны.

В то время как ЕС планирует введение нового пакета санкций, призванных наказать Россию за ее агрессию против Украины, российская сторона готовится применить с целью мести свой единственный действенный инструмент – энергоресурсный. Для этого Россия использует в качестве предлога новый механизм оплаты газа в рублях.

Как видится, главную свою ставку Россия делает на сохранение высоких цен на газ и возможное масштабное социально-политическое недовольство в Европе, особенно во втором полугодии. Вместе с тем, если Евросоюзу удастся закупить газ по приемлемым ценам, то он сумеет обеспечить менее насильственный переход к энергетическому сектору, освобожденному от доминирования российского геополитического фактора.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.