Op-Ed
	Россия превратила энергетический кризис в газовую войну против ЕС. Этот кризис может стать уникальной возможностью для ЕС и входящих в его состав государств разрушить российскую энергетическую монополию, но для этого требуются альтернативный импорт энергоресурсов, срочный экологический переход бизнес-среды и поведенческая революция в смысле европейского энергопотребления...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Ситуация в газовом секторе Европейского союза (ЕС) ухудшается с приближением зимнего сезона и увеличением дефицита газа из-за сбоев в процессе его поставки. Цена на природный газ колеблется вокруг суммы в 2,800- 3500 евро (около 340 евро за MWh) за тысячу кубометров и может превысить 4000 евро, если Россия решит прекратить все поставки, в том числе транзитом через Украину, (за исключением тех, которые осуществляются по „Turkish Stream”. Владимир Путин уже объявил, что поставки через Nord Stream 1 приостановлены на неопределенное время, пока не будут отменены санкции, касающиеся газового сектора. Европейские политические деятели понимают, что Россия использует природный газ в качестве оружия экономической войны. Сосредоточившийся на прекращении российской военной агрессии против Украины ЕС пошел по пути санкций и забыл уделить равное внимание подготовке к неминуемой газовой войне с учетом того, что у России есть как необходимые технические рычаги, так и милитаристская политическая мотивация.

Согласно официальной позиции ЕС, наряду с остальным Западом, он прибегает к санкциям, чтобы ударить по российской экономике, вызвать ее коллапс и нанести ущерб ее военному потенциалу. Однако манипулирование поставками природного газа представляет единственный способ, которым, по мнению Москвы, она может вызвать раздробленность и разобщенность вокруг антироссийских санкций на европейском уровне с целью разрушить европейское единство в пользу Украины. Этой стране по-прежнему необходима военная помощь в виде высокоэффективного оружия и обучения, финансовая помощь (желательно в виде грантов), а также забота о миллионах разбросанных по Европе украинских беженцев. А на открытость Запада оказать помощь Украине во многом влияет ее способность вернуть себе территории, оккупированные российскими войсками. По этой причине Россия заинтересована в обострении энергетического кризиса в ЕС, чтобы насильственно переключить политическое внимание элит государств-членов ЕС с украинского вопроса на внутреннюю повестку и на предотвращение или управление антиправительственными протестами.

Три главных намерения России

Ведя своеобразную войну на экономическое истощение против ЕС, (IPN, Август 2022), российская сторона, похоже, преследует несколько других целей помимо той, которая связана с окончательным или частичным параличом санкций и с политическим размежеванием в отношении рациональности их сохранения.

Во-первых, Россия использует энергетический кризис в ЕС для создания психологического комфорта российского населения, которому внушают, что европейские потребители платят за природный газ цены, более чем в 40 раз превышающие российские (Коммерсантъ, сентябрь 2022). Учитывая, что военные успехи России ограничены и что аннексия оккупированных Херсонской и Запорожской областей может быть осложнена украинским контрнаступлением, ухудшение социально-экономического положения европейцев может стать значительным стимулом для антизападной пропаганды. Та же экономическая аргументация привлекательна и для усилий российского правительства по удержанию западных компаний, которые терпят репутационные издержки в пользу финансовых выгод и не покидают Россию (около 240 международных компаний).

Во-вторых, тот же энергетический кризис или газовая война России против ЕС - это сигнал, посылаемый другим государствам, зависящим от российского газа, приобретаемого по субсидированным ценам в обмен на политическую лояльность (Армения, Сербия или Венгрия). Это предназначено для сдерживания дезертирства из российской сферы влияния. Однако расчеты краткосрочны, так как на кону репутация России как экспортера энергоресурсов. Москва убеждена, что энергетическое разъединение ЕС может быть компенсировано переориентацией поставок на юг (Китай, Индия), что на самом деле использует атмосферу враждебности России и Запада для получения доступа к более дешевым энергоресурсам.

В-третьих, непомерные цены на природный газ (не только российский) подпитывают инфляционную спираль в ЕС, а вместе с ней мобилизуют социальную неудовлетворенность уязвимых слоев населения против политических элит. Отчасти антиправительственные протесты, которые могут разрастись по аналогии с недавними антисанкционными протестами в Чехии (от 75000 - 100000 протестующих) могут взбудоражить политическую сцену в ряде европейских государств. Такой риск значительно возрастает там, где в сентябре-октябре запланированы досрочные выборы (Италия и Болгария). Массовые протесты в Европе могут иметь в качестве сторонников не только симпатизирующие России группировки, но и антиправительственные движения без четкой геополитической повестки, но укрепившиеся благодаря российской дезинформации, распространяемой вокруг пандемии (2020-2021 гг.). Вызванный социальными причинами бунтарский дух (доступ к продуктам питания, энергетическая бедность и т. д.) может быть использован Москвой для разжигания политических кризисов в Европе и взлома дверей в пользу переговоров о прекращении войны, но на основе выдвинутых российской стороной условий. Украина не примет такой исход, поэтому Россия пытается заставить ЕС капитулировать, чтобы ослабить украинское сопротивление.

Три главные дилеммы ЕС

Как Брюссель, так и большинство европейских столиц продемонстрировали плохое управление рисками, вытекающими из уязвимости российского происхождения, до и во время войны против Украины. Уязвимость либо недооценивалась, либо ею пренебрегали, либо она рассматривалась без достаточной политической ответственности.

Два основных вопроса, которые должны были быть рассмотрены европейскими официальными лицами и политиками более серьезно, связаны с (1) неусвоенными уроками прошлого и (2) довольно поверхностным подходом к ранним предупреждающим признакам перехода энергетического кризиса в определенную форму. Таким образом, с одной стороны, большое количество европейских лидеров пренебрегли предыдущим опытом, когда Россия использовала поставки газа в политических целях; другие не занялись созданием коалиций, чтобы сделать энергетическую устойчивость ЕС приоритетом в качестве ближайшей стратегической цели. С другой стороны, рост цен на природный газ начался еще в 2021 г. Так, в октябре 2021 г., цена составляла более 1000 евро/m3, или более чем в три раза меньше, чем в сентябре 2022 г. Аномалии на рынке природного газа происходили практически параллельно с мобилизацией российских войск на границах с Украиной в рамках подготовки к началу вторжения в конце февраля 2022 г. Следовательно, как у ответственных европейских официальных лиц, так и у политических деятелей стран-членов ЕС было в распоряжении более полугода до начала войны для того, чтобы предложить принятие мер на рынке, начиная с мониторинга цен на природный газ, расследования причин подорожания, и, соответственно, предотвращения этого. Сбои на энергетическом рынке, не устраненные ЕС на постоянной основе, наряду с тем, что Беларусь попала под полное влияние Москвы после провалившихся демократических протестов летом 2020 года (IPN, сентябрь 2020), представили собой одно из соображений, которые убедили Владимира Путина начать войну против Украины именно в 2022 году (ни раньше, ни позже).

Сейчас ЕС необходимо предпринять ряд существенных усилий за короткий период времени, чтобы справиться с энергетическим кризисом и создать хотя бы минимальное подобие устойчивости. Есть по крайней мере пять дилеммальных аспектов, в которых европейские учреждения и государства-члены должны доказать единство и устойчивость к действиям, чтобы не стать проигравшей стороной в российской газовой войне.

В первую очередь ЕС нужна сильная дипломатия в области энергетики, чтобы она была хотя бы синхронизированной, если не конвергентной, с той, которую проводят государства-члены ЕС. На данный момент европейские официальные лица подписывают меморандумы о сотрудничестве (с Азербайджаном) по линии ЕС, а Франция, Германия и Италия используют свои собственные политико-дипломатические связи, чтобы запросить увеличение мощности экспорта газа по трубопроводам и в сжиженной форме из Африки, с Каспийского моря или Ближнего Востока (Алжир, Нигерия, Азербайджан, Катар). Однако новые механизмы не могут дать немедленный эффект, а только в среднесрочной и долгосрочной перспективе, в том числе при условии, что страны-экспортеры вложатся в производственные мощности.

Второй темой для вероятных колебаний со стороны ЕС является предложение ограничить стоимость российского природного газа, получаемого по трубопроводу. Страны-члены ЕС соберутся 8 сентября, чтобы обсудить ограничение закупочной цены на газ. Москва предупредила, что будет реагировать быстро и путем прекращения любой поставки газа в Европу. Такое европейское вмешательство и, соответственно, ответная мера России, создадут дефицит на рынке в ситуации, когда европейские государства уже начали использовать для текущего потребления газ из своих газовых хранилищ. Эту ситуацию можно было бы смягчить, если бы союзники ЕС (Норвегия, США) согласились экспортировать газ по цене, ограниченной ЕС в отношении России и одновременно увеличить объемы экспорта, чтобы компенсировать потери российского газа. В равной степени возможно, чтобы Венгрия и другие государства-члены ЕС, которые хотят сохранить контракты с Россией, будут саботировать инициативу ограничения. Антиправительственные протесты, которые уже прошли в Чехии и Германии, могут служить запугивающим моментом для других правительств на европейском уровне.

Третья дилемма касается обеспечения безопасности поставок газа не только для стран-членов, но и для соседей со статусом страны-кандидата. Однако неясно, сможет ли ЕС убедить страны-члены, имеющие свободные мощности, поставлять газ в Украину, Молдову и страны Западных Балкан в том случае, если Россия прекратит поставки. Даже если реверс газа для Украины и Молдовы возможен, им нужны гарантии энергетической безопасности со стороны ЕС и стран-членов. Брюсселю не удалось убедить страны-члены ввести обязательство по сокращению потребления энергии на 15% и перенаправить газ в европейские государства, находящиеся в чрезвычайном положении. Это обязательство осталось на уровне добровольной меры, поскольку большинство государств юга ЕС были убеждены, что меры жесткой экономии, затребованные ЕС, принимаются для оказания помощи Германии. Механизм совместных закупок природного газа, предложенный ЕС ранее (Reuters, март 2022), еще не работает, а энергетический национализм затрудняет вмешательство ЕС в этот сектор. Ежегодная закупка объемов газа для обеспечения европейской энергетической солидарности (среди государств-членов и соседей с европейской перспективой) позволила бы ЕС стать более автономным и устойчивым игроком в сфере энергетики по отношению к экспортерам энергоресурсов, управляемым авторитарными режимами.

Вместо выводов...

Газовая война, развязанная Россией против ЕС, напрямую связана с событиями на поле боя в Украине. В то время как Москва не отмечает военных успехов, украинская армия предприняла первые попытки освобождения оккупированных территорий. Энергетический кризис, усугубляемый российскими манипуляциями на газовом рынке, направлен на ослабление легитимности европейских правительств. Следовательно, немедленная цель Москвы - отвлечь внимание от единства вокруг санкций и добиться размежевания с украинским правительством, которое чрезвычайно сильно зависит от твердой политической, военной и финансовой поддержки Запада.

Перед ЕС - несколько дилемм, преодоление которых определит степень устойчивости Европы в энергетической сфере в ближайший период, начиная с зимы 2022-2023 годов. Социально-политическая дестабилизация в государствах-членах ЕС представляет главный риск для европейского единства и солидарности внутри ЕС и его соседей против России. Хорошо известно, что эффективность российского влияния за рубежом возрастает, если там царит нестабильность. По этой причине ЕС должен отдавать приоритет поиску наднациональных решений для поддержки государств-членов, столкнувшихся с социально-экономическими кризисами. Может быть полезным пересмотр назначения финансовой помощи после пандемии или сближение энергетической дипломатии ЕС и государств-членов ЕС.

Россия превратила энергетический кризис в газовую войну против ЕС. Этот кризис может стать уникальной возможностью для ЕС и входящих в его состав государств разрушить российскую энергетическую монополию, но это предполагает альтернативный импорт энергоресурсов, срочный экологический переход бизнес-среды и поведенческую революцию в смысле европейского энергопотребления.

Этот анализ проведен для немецкого Фонда Ханнса Зайделя и Информационного агентства IPN.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.