Op-Ed
	Как модернизация армии – в оборонной сфере, так и повышение устойчивости государства должны сопровождать процесс европейской интеграции, ускоряемый перспективой будущего вступления Молдовы в ЕС...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Хотя стабильность в регионе остается шаткой, перспективы безопасности, похоже, выравниваются в пользу Украины и ее западных союзников в ходе их противостояния российской агрессии. Военная помощь, получаемая Украиной от Евросоюза и других стран, увеличивается, достигая миллиардов евро, а украинские вооруженные силы сосредотачиваются для восстановления контроля над территориями в Николаевской, Харьковской, Луганской и Донецкой областях. Дальнейшее продолжение войны России против Украины ведет к тому, что западным должностным лицам становится все труднее справляться с социально-экономическими издержками и брать их на себя в полном объеме. Именно будучи под давлением неизвестности относительно грядущих издержек Брюссель испытывает трудности с введением шестого пакета санкций против России, анонсированного вскоре после пятой волны санкций (в апреле). Неутверждение новых санкций связано с неспособностью Евросоюза прийти к консенсусу по поводу эмбарго на импорт нефти из России, исключений из которого требует Венгрия, ссылаясь на экономические соображения. В то время как правительства стран ЕС лавируют среди проблем в виде издержек для промышленности и граждан, Россия прибегает к импортозамещению, к попыткам ввести внешнее управление бизнесом, принадлежащим западным компаниям, которые покинули Россию (около 1000 предприятий), и к диверсификации маршрутов и направлений своего экспорта. Недавно российские власти ввели контрсанкции в отношении 31 компании из „недружественных” стран Евросоюза, включая запрет на финансовые операции и запрет на доступ в российские порты. Это может привести к пересмотру контрактов на поставку российских энергоресурсов и к последующему их удорожанию, что помешает восстановлению экономики после пандемии.

Последствия временной российской оккупации Украины

Режим Владимира Путина рассчитывает на обострение дефицита продовольственных товаров первой необходимости в Азии и Африке, а также на глобальный энергетический кризис, стремясь продолжать войну против Украины. Эскалация уже существующих кризисов усилит давление на Запад как в финансовом плане, так и в сфере безопасности. Россия это осознает и намеренно прибегает к дестабилизации глобальной безопасности, стремясь умалить значимость „украинского досье” и нанести удар по солидарности Запада. Посол России в Вашингтоне Анатолий Антонов заявил, что Россия „не капитулирует” перед Украиной, и что все задачи „будут выполнены”. Такая риторика прямо указывает на то, что Россия продолжит свою агрессию, корректируя свои цели в зависимости от развития событий на поле боя. Поэтому у Украины нет иного выбора, кроме как защищаться, а также и силой возвращать контроль над своей территорией.

Несмотря на болезненные санкции, которые уже привели к исходу некоторых категорий работников (из ИТ-сектора) и иностранных инвесторов (западные компании), Кремль продолжает операции по оккупации юга Украины, где подконтрольные российской армии военно-гражданские администрации организуют деукраинизацию временно оккупированных украинских территорий (Херсонская, Запорожская, Донецкая и Луганская области) и их „аннексию” Россией по образцу Крыма в 2014 году. Без полного освобождения страны от российской оккупации национальная безопасность Украины останется критически подорванной в долгосрочной перспективе. Автоматически увеличатся и угрозы для ближайших соседей Украины, независимо от того, защищены ли они членством в НАТО, как Румыния, или полагаются на ненадежный нейтральный статус, как это делает Молдова. Власти последней, похоже, пытаются компенсировать проблематичный нейтралитет, провозглашенный „на бумаге”, но слабо достижимый на практике, международной помощью в обеспечении устойчивости государства (IPN, апрель 2022 г.) и своим присутствием, пусть и символическим, в повестке дня мировых держав. Отражением этого аргумента стало участие министра иностранных дел Молдовы Нику Попеску во встрече глав дипломатических ведомств стран „Большой семерки”, состоявшейся 14 мая.

На саммите G7 были признаны суверенитет и территориальная целостность Молдовы. Участники встречи также подтвердили готовность оказать стране помощь через запущенную в апреле Платформу поддержки Молдовы (объемом около 700 миллионов евро – новые и прежние кредиты и гранты). Однако внимание „Большой семерки” было сосредоточено на реформах, а не на подготовке Молдовы к неблагоприятным ситуациям и сценариям. Представители стран G7 обсудили и тему дестабилизации приднестровского региона, которая пока не несет реальных угроз для Украины или Молдовы (Riddle, май 2022 г.). В то же время „Большая семерка” обошла вниманием тот факт, что недавние события в приднестровском регионе являются достаточным поводом для того, чтобы явным образом указать на необходимость помощи, которая расширила бы возможности молдавской армии и сил правопорядка, подготовив их к кризисным ситуациям. Вместо этого, вероятно, по просьбе Кишинева, западные государства сознательно решили сосредоточиться только на реформах. Однако если под „реформами” понимается и военная помощь, то имеет смысл предать это огласке, поскольку европейские официальные лица уже открыто заявили об этом намерении, но только в отношении нелетального военного снаряжения (Совет ЕС, май 2022 г.). В этом же контексте, хотя страны „Большой семерки” и настаивают на поддержке стабильности Молдовы, они не упомянули мирное урегулирование приднестровского конфликта, которое послужило бы основой для стабильности страны.

(Военная) помощь от Евросоюза или иная поддержка от НАТО?

Согласно статье 11 Конституции (от 1994 года), Молдова является постоянно нейтральным государством. В реальности не существует никакого национального или международного механизма обеспечения нейтралитета страны, а обороноспособность армии неизвестна общественности, в основном из-за отсутствия свежих оценок, обнародованных компетентными органами власти. В то время как военная доктрина страны (от 1995 года) устарела и исходит из ее постоянного нейтралитета, документы в области национальной безопасности являются более свежими и затрагивают концепцию нейтралитета за рамками неприсоединения к военным блокам. Так, решениями парламента от июля 2018 года были утверждены стратегия национальной обороны и План действий, предусматривающие увеличение оборонного бюджета с 625 миллионов леев в 2018 году до 1,4 миллиарда леев в 2025 году. В 2018 году правительство, подконтрольное олигархическим силам, понимало нейтралитет страны в свете международного сотрудничества и вклада в безопасность путем вложения средств в профессиональную армию. Того же принципа придерживаются и нынешние проевропейские власти, что противоречит изоляционизму на международной арене, продвигаемому пророссийскими силами, желающими видеть законодательство, которое ограничило бы участие национальной армии в международных миссиях и иные формы взаимодействия с военными организациями или в военной сфере (с Западом). В настоящее время Кишинев реализует оборонную и военную стратегии, утвержденные олигархическими силами в 2018 году, которые, однако, местами утратили свою актуальность и не содержат четко прописанных аспектов, касающихся устойчивости государства.

С начала российской агрессии против Украины в феврале 2022 года Министерство обороны Молдовы не предоставляло какой-либо публичной информации относительно подготовки национальной армии. Такого рода информация отсутствует и в годовых отчетах, представляемых министерством. Таким образом, отсутствует даже минимально необходимая ясность относительно реальной способности страны обороняться от потенциальной военной угрозы. В то же время известно, что Молдова получает военную помощь от ЕС посредством инструмента „Европейский фонд мира” (EPF), который предполагает предоставление военного, но не летального снаряжения, на сумму 7 миллионов евро, ​​в течение 2022–2024 годов. Говоря конкретнее, поставляемое Евросоюзом снаряжение призвано расширить возможности оказания помощи населению, имеющиеся у Военно-медицинской службы, и оснастить Саперный батальон техникой для обезвреживания взрывоопасных боеприпасов. Такого рода оборудование не было обещано Евросоюзом, с одной стороны, и его не запрашивали молдавские власти. Тем не менее, председатель Европейского совета Шарль Мишель сделал заявление о намерении ЕС „значительно увеличить помощь” Молдове за счет поставок „дополнительного военного оборудования”. В Министерстве иностранных дел Молдовы уточнили, что речь не идет о летальном вооружении, но не пояснили, предусмотрены ли поставки иного оборудования, помимо обещанного для Военного госпиталя и саперов. В любом случае эти меры призваны частично оснастить отдельные подразделения национальной армии, но не являются конкретными мерами, направленными на повышение устойчивости страны, за исключением управления границами, в котором, наряду с миссией EUBAM, участвуют и 70 представителей агентства FRONTEX.

Ранее, в соответствии с Индивидуальным планом действий партнерства НАТО–Молдова на 2022–2023 годы (ИПДП НАТО–Молдова), Кишинев запланировал провести межведомственное самооценивание „устойчивости и готовности к чрезвычайным ситуациям гражданского характера” на основе 7 контрольных показателей НАТО. Эти критерии охватывают следующие направления: 1) бесперебойность функционирования правительства; 2) энергетические ресурсы; 3) управление неконтролируемым людским потоком; 4) доступ к продовольствию и воде; 5) реагирование на масштабные аварии; 6) гражданские системы коммуникаций; 7) гражданский транспорт. Эти аспекты устойчивости были установлены на Варшавском саммите 2016 года, а затем преобразованы в критерии Планирования обороноспособности на уровне государств НАТО в 2017 году и переданы Молдове в рамках совместной деятельности в 2018 году (год олигархического правления Владимира Плахотнюка).

В отличие от национальных стратегий 2018 года, которые не затрагивали тему устойчивости, в ИПДП НАТО–Молдова указаны 8 шагов, направленных на повышение потенциала реагирования Молдовы, таких как: развитие институционального потенциала устойчивости, мониторинг критической инфраструктуры, расширение возможностей быстрого реагирования и т. д. Однако в документе не указан источник финансирования этих задач. Кроме того, вместо указания единственного органа, ответственного за координацию всего процесса, задачи распределены между множеством структур – от парламента до отдельных министерств. В результате реализация мер, призванных повысить эффективность государства на упомянутых направлениях, находится под угрозой либо из-за нехватки средств в бюджете, либо из-за отсутствия централизованной координации. Более того, страны НАТО готовы предоставить Молдове техническую помощь, которая должна быть надлежащим образом отражена в стратегических документах и ​​повседневном общении с широкой общественностью.

Вступление в НАТО или иные способы восполнить изъяны молдавского нейтралитета?

Чтобы противостоять возможной российской угрозе, Швеция и Финляндия решили отказаться от военного нейтралитета и готовятся стать членами НАТО, где они смогут рассчитывать на Статью 5 о коллективной обороне. Эти же соображения могли бы принести практические выгоды и Молдове, чей конституционный нейтралитет не имеет ощутимых последствий. Очевидно, что в нынешнем внутриполитическом контексте нет места полноправному обсуждению вступления страны в НАТО, учитывая негативное отношение общества к такому варианту (61% в апреле 2022 года). Для качественного перехода от связанных с НАТО фобий к обсуждению преимуществ вступления в этот военный блок необходимы две предпосылки:

Во-первых, нужно изменить положения Конституции, для чего нужны голоса 67 парламентариев (из 101). Такой результат возможен, если пронатовскому политформированию удастся не только повторить на выборах результат, показанный Партией действия и солидарности в июне 2021 года, но и улучшить его еще на четыре депутатских мандата. Это будет зависеть от качества нынешнего правления ПДС: если правление окажется  неудачным, то это даст преимущество пророссийским и консервативным силам на следующих парламентских выборах. Внесение поправок в Конституцию потребует всеобъемлющего национального диалога и, соответственно, прозрачности.

Во-вторых, чтобы членство в НАТО стало возможным хотя бы гипотетически, урегулирование приднестровского конфликта должно стать осуществимым на практике мероприятием. Это означает, в первую очередь, победу Украины в борьбе с российской агрессией, за которой должна последовать образцовая координация Киевом и Кишиневом шагов по возвращению приднестровского региона в молдавское конституционное поле. Этот процесс должен включать в себя демократизацию, декриминализацию и демилитаризацию сепаратистского региона, который глубоко лоялен России, даже если он и желает создать видимость своей вестернизации посредством экономической интеграции с европейским рынком.

Но если вступление в НАТО является нежелательным вариантом для прозападных политических сил Молдовы, то альтернативным решением является построение сильной армии по евроатлантическому образцу, означающее существенные вложения в модернизацию оборонных возможностей (пехота, воздушный потенциал), эффективное взаимодействие с силами НАТО, антикризисное управление и национальную устойчивость на основе эффективного сотрудничества с адекватными гражданскими органами власти. Такой способ восполнения изъянов нейтралитета должен применяться до тех пор, пока Молдова не вступит в Евросоюз (долгосрочная цель), что откроет доступ к Статье 422 Договора ЕС о коллективной безопасности. Наконец, Молдова должна определиться, какое решение ей выбрать, но любое из двух вышеупомянутых предложений потребует прозрачных политических решений, осуществимых „дорожных карт” и активной публичной дипломатии. Пока продолжается война в Украине, Кишинев может сосредоточиться на второй модели, связанной с сотрудничеством с ЕС и НАТО. Впоследствии, в зависимости от результатов реформ и выборов, на переговорах можно будет поднять тему стремления вступить в НАТО. Ни в коем случае нельзя игнорировать озабоченность населения и ограничения, налагаемые урегулированием приднестровского конфликта. Игнорирование любого из предложенных способов восполнения или замещения постоянного нейтралитета будет использовано политическими силами, выступающими за объединение/воссоединение Молдовы с Румынией. Для некоторых сегментов общества это объединение ассоциируется не только с экономическими выгодами, но и с гарантиями безопасности от российского фактора (IPN, апрель 2022 г.).

Вместо заключения...

Обстановка в регионе остается нестабильной, а перспективы радикального улучшения ситуации туманны. Однако военная помощь Украине может изменить ход событий в ущерб России, которая рассчитывает на имеющиеся у нее инструменты в энергетическом секторе, стремясь выиграть время, получить финансовые ресурсы и пространство для маневра в отношениях с Западом. В таких условиях Молдова нуждается в очень обстоятельной стратегии, с прописанными в ней финансовыми ресурсами и координирующими органами, для повышения своей устойчивости по всем применяемым в НАТО критериям.

Усилия по повышению устойчивости крайне важны, в том числе, потому, что их можно сочетать с развитием обороноспособности Молдовы в условиях нейтрального статуса. Если молдавское общество еще не готово критично отнестись к идее вступления в НАТО, то страна должна инвестировать средства в вооруженные силы. Попытки дестабилизации Приднестровье подчеркивают важность наличия адекватного оборонного потенциала. Без армии, способной защитить страну, ее нейтралитет ущербен и сам по себе может являться источником дефицита безопасности. Как модернизация армии – в оборонной сфере, так и повышение устойчивости государства должны сопровождать процесс европейской интеграции, ускоряемый перспективой будущего вступления Молдовы в ЕС.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.