„…Молдавское общество ещё не готово понять, что в мире не бывает процветающих обществ и людей в недемократических странах, и в этом смысле Молдова никак не может быть исключением. А из-за этого недопонимания молдавское общество приходит к осознанию того, чего оно хочет – „благосостояния”, но не знает, чего и как нужно требовать от политического класса, а иногда даже поощряет его на действия, скорее отдаляющие „цель в виде благосостояния”, чем приближающие её…”
---
Молдавское общество по-прежнему разделено по нескольким критериям, и в этом смысле оно всё ещё стоит на баррикадах. Баррикады, конечно, на данный момент являются условными, но рискуют стать реальными, если то же общество не найдёт в себе воли и способности понять, почему это происходит, и что нужно сделать, чтобы было по-другому. Согласно тенденциям, которые отражают последние социологические опросы, разделение общества продолжает расти. Возможно, именно из-за осознания этого факта парламентское большинство недавно одобрило в первом чтении проект закона, разрешающего вмешательство армии в случае протестов населения.
„Хлеба и зрелищ”, или наши римские корни
Часть из причин нынешнего состояния дел связана с качеством политического класса, переживающего долгий переходный период, но другая часть зависит от того, чего хочет и что может само молдавское общество. В том числе и по причине, зафиксированной в известной пословице: „Каждый народ имеет то правительство (политический класс), которого он заслуживает”. Более того, согласно тем же соцопросам, в настоящее время общество выглядит более склонным, чем ранее, „порождать”, продвигать и поддерживать политиков и политические течения с меньшим количеством возможностей и рычагов для решения тех проблем, которые общество считает жизненно важными для себя. Те же опросы показывают, что население включает в список приоритетных, жизненно важных потребностей вопросы материального и социального характера, такие как „более низкие цены и меньшие расходы”, „более высокие зарплаты”, „больше рабочих мест” и т.д., проходящие под общим заголовком „благосостояние”. Заключение по поводу предрасположенности общества к поддержке политиков и партий, „менее полезных” для достижения жизненно важных целей, основано на том ощущении, что данное общество слишком легко подпадает под влияние чисто политических лозунгов и слоганов, которые, чаще всего, далеки от реальных проблем людей. А происходит это из-за того, что ни население, ни политический класс в достаточной мере не подготовлены к тому, чтобы ясно понимать, какими путями приходит „благосостояние” в „нормальной” стране.
В Молдове в настоящее время имеются два компонента власти, два важных политических субъекта, пользующихся популярностью среди населения, умеющих искусно пользоваться этим статусом для своих целей, в то время как общество позволяет легко себя провоцировать (собой манипулировать). С одной стороны, это власти страны во главе с ДПМ, которым подконтрольны парламент и правительство. С другой стороны, главная парламентская оппозиционная сила, ПСРМ, во главе со своим неформальным лидером – президентом Игорем Додоном.
Миллиард, полномочия и „благосостояние”
Суть политики, проводимой ПСРМ и президентом Додоном, в основном заключается в четырёх вопросах, предложенных недавно для консультативного референдума: „отмена закона, возлагающего на граждан миллиард, украденный из банковской системы”; предоставление президенту полномочий по роспуску парламента, с инициированием досрочных парламентских выборов; сокращение числа депутатов со 101 до 71; изучение в школах Истории Молдовы. Не комментируя необходимость и полезность самого референдума, нужно всё же признать, что ни один из затронутых вопросов, даже в том случае, если референдум завершится успехом, не принесёт желаемого „благосостояния” напрямую, и даже косвенно – не особо. И вот почему:
Отмена „закона о миллиарде” не означает, что украденные из банковской системы деньги будут автоматически, здесь и сейчас, возвращены государству или народу. Это скорее политическое пожелание, чем реальная возможность с экономической, финансовой, правовой и иных точек зрения. Чтобы эта задача попыталась воплотиться в жизнь, нужно сменить политическую власть, а также, возможно, власть административную, полицейскую, судебную, прокурорскую и т.д. Но это может произойти в относительно отдалённом будущем, если произойдёт вообще. Соответственно, не может идти речи о реальном и близком источнике „благосостояния”. Сейчас, однако, в отсутствие реальной альтернативы для покрытия огромной финансовой дыры, ожидается, что отмена закона приведёт к немедленному и неизбежному ухудшению отношений с внешними донорами, в частности с МВФ, ЕС и Всемирным банком, а также с частью доноров, действующих в рамках двусторонних соглашений. Это может привести к неизбежному экономическому, социальному и политическому коллапсу в Молдове.
Скорее всего, этот первый вопрос был включён в бюллетень для референдума в качестве приманки перед вторым вопросом – о дополнительных полномочиях и досрочных выборах. Его политическая цель состоит в получении той доли власти, которой бы хватило для коренного изменения в стране определённых вещей, возможно, связанных в том числе и с „благосостоянием”. Но и в этом случае «благосостояние» не может наступить слишком быстро само по себе, если учесть, что ПКРМ не хватило восьми лет правления в условиях очень комфортного большинства, да и нынешние власти оказались неспособны обеспечить «благосостояние» почти за такой же срок. Возможно, первый вопрос был включен в общий контекст в качестве элемента для повышения привлекательности третьего и четвёртого вопросов, или, быть может, вопросы №1, 3, 4 в совокупности являются точками притяжения для единственного вопроса, под №2, о дополнительных полномочиях? И ничего из того, чего желают люди в плане „благосостояния”. Тем не менее, опросы показывают наличие многих потенциальных сторонников у проектов ПСРМ, относящихся не к сфере „благосостояния”, а исключительно к политической сфере.
Социалистическая оппозиция ведёт себя таким образом по достаточно естественной, в политическом смысле, причине, в том числе потому, что она не находится у власти, но хочет к ней прийти, а также потому, что её лидер, президент Игорь Додон, ограничен в своих полномочиях и не может инициировать и обеспечить реализацию проектов менее политического характера – если допустить, что ПСРМ и глава государства способны совместно формулировать и реализовывать в сжатые сроки идеи, стоящие ближе к общественным требованиям „благосостояния”. Но почему общество ведёт себя так, как оно себя ведёт?
„Одномандатное благосостояние”?
Власти страны, иными словами ДПМ, обладают более широкими возможностями (политическими, административными, финансовыми и т.д.) для осуществления проектов, близких к обеспечению „благосостояния”, и, возможно, в последнее время кое-что делают в этом отношении. Но объёмов и темпов этого „кое-чего” совершенно недостаточно для того, чтобы население за год–год с небольшим, оставшийся до начала избирательной кампании в рамках очередных парламентских выборов (не говоря уже о досрочных), восприняло эти действия как проявление „благосостояния”. Другая пословица гласит, что „свинью в канун Рождества не откормишь”. Даже если ДПМ будет упорствовать в том, что отсчёт её пребывания у власти следует вести лишь с начала 2016 года, а не с 2009-го. А молдавская и международная практика показывают, что периоды в канун избирательных кампаний и во время их проведения являются не самыми благоприятными для любого рода реформ, в том числе в социальной и экономической сфере, так как реальные, а не имитируемые реформы требуют больших жертв, как от властей, так и от населения.
И тогда Демпартия находит политическую замену „благосостоянию”. Кампания по «информированию об одномандатном голосовании” и, соответственно, изменению избирательной системы, беспрецедентно хорошо подготовлена и профинансирована. В основе этой подготовки, опять же, лежит зафиксированная опросами предрасположенность большой части общества к тому, чтобы поддержать новый политический проект ДПМ, даже если у этой части, как и у остальной части общества, имеются другие жизненно важные вопросы, требующие своего решения, находящиеся за пределами политики, в сфере материального и социального „благосостояния”.
Опять же, мы сейчас обсуждаем не полезность и необходимость изменения избирательной системы, а те причины, по которым общество ведёт себя так, как оно себя ведёт. А также то, почему политический класс, если он осознаёт эти причины, поступает так, а не иначе?
Демократия и благосостояние: яйцо или курица?
Быть может потому, что общество (пока?) не обладает навыком прослеживания обязательной взаимосвязи между желанным „благосостоянием” и степенью демократии в стране, которая является обязательным условием для развития экономики и иных источников „благосостояния”. На самом деле, это не просто мнение, потому что один из последних соцопросов подтвердил наличие в головах молдавских граждан этой перевёрнутой шкалы ценностей: около 70 процентов из них считают первостепенным экономическое, личное и семейное благополучие, и лишь для примерно 25 процентов приоритетом является развитие демократии.
Проще говоря, молдавское общество ещё не готово понять, что в мире не бывает процветающих обществ и людей в недемократических странах, и в этом смысле Молдова никак не может быть исключением. А из-за этого недопонимания молдавское общество приходит к осознанию того, чего оно хочет – „благосостояния”, но не знает, чего и как нужно требовать от политического класса, а иногда даже поощряет его на действия, скорее отдаляющие „цель в виде благосостояния”, чем приближающие её. Рассмотрим их по порядку:
Всё на месте, на месте, на месте, от Снегура до Додона
Молдаване выражают готовность поддержать, в одном случае, более широкие полномочия для одного человека, пусть даже и первого лица в государстве, а в другом – более широкие полномочия ещё для 101 человека, будущих депутатов, избираемых под девизом „твой голос – твой депутат”. По-видимому, это связано с менталитетом из прошлого, даже ещё более древним, чем советский. Менталитетом, при котором люди продолжают искать своих „кумиров”, „отцов народов”, „господарей” в определённых личностях, которых они могли бы обожествить, чтобы затем неизбежно свергнуть с пьедестала, воздвигнутого лишь в их собственном воображении, и заменить их на других, как правило – противоположностей предыдущих. Так было с Мирчей Снегуром, Мирчей Друком и „человеком с дерева” которых сменили Думитру Моцпан, Андрей Сангели и Петру Лучинский, а затем Владимир Воронин, Владимир Филат и Михай Гимпу, и вот теперь Игорь Додон. Новейшая 25-летняя история Молдовы как государства показывает, что этот „путь кумиров” никуда не приводит, в том числе и в смыслу желанного „благосостояния”. Почему?
Потому что люди приходят и уходят, тот же человек может поменять свои взгляды и принципы, что естественно и свойственно людям. Но остаются вещи неизменные, вернее, в демократическом обществе должны оставаться неизменными независимые институты государства, которые управляли бы страной и людьми согласно законам и объективным демократическим правилам, а не в зависимости от навыков, субъективных взглядов и переменчивости отдельных лиц, пусть даже и руководствующихся наилучшими побуждениями. Так обстоят дела во всех тех странах, которые обеспечивают благосостояние большинству своих граждан. Молдавские граждане пока предпочитают отнимать полномочия у институтов и отдавать их, по большей части, отдельным лицам. В нашем случае, с одной стороны, тем самым снижается значение парламента, правительства, независимых агентств и иных государственных учреждений в интересах президента. С другой стороны, снижается роль института политических партий в интересах отдельных лиц, и то если вещи будут обстоять именно так, как нам обещают инициаторы изменения избирательной системы.
Спроси, и получишь ответ, стучи, и тебе откроют
Соответственно, общество может и должно требовать от политиков не только „благосостояния”, но и, если не в первую очередь, демократических, независимых и профессиональных учреждений, которые обеспечивали бы благосостояние не только в экономическом плане и не только на уровне личности и семьи. Экономика и другие порождающие „благосостояние” области нормально работают только в условиях подлинного и демократического правового государства. А деньги, порожденные экономикой не воруются или воруются меньше чем в Молдове. А это означает, что нужно требовать больше правосудия и меньше коррупции, больше свободных СМИ и меньше политического подчинения государственных институтов. Требовать развития и демократизации партий как структур, представляющих различных людей и социальные группы. Требовать децентрализовать власть таким образом, чтобы каждый житель самого дальнего села ощущал себя равным в правах и шансах на „благосостояние”, например, с жителями столицы. И неважно, выдвигаются ли эти требования на референдумах или на выборах, при мажоритарной или пропорциональной системе, в ходе публичных дебатов или уличных протестов. В свою очередь, только эти институты, а не отдельные лица, действительно способны строить дороги и школы в сёлах, повышать пенсии и зарплаты, создавать рабочие места и в целом „опустить благосостояние” на головы молдавских граждан.
Нельзя сказать, что молдавское общество полностью лишено „демократического инстинкта”, являющегося проводником „инстинкта благосостояния”.
Вспомним Великие национальные собрания эпохи борьбы за национальное возрождение, собиравшие в центре Кишинёва до трети взрослого населения бывшей МССР. Ведь незадолго до своего распада СССР стал способен удовлетворять ряд материальных и социальных потребностей населения. Существовала определённая уверенность в сегодняшнем и завтрашнем дне, в будущем детей и взрослых членов семьи. И тем не менее, протесты собирали огромные толпы людей, требовавших в основном свободу, язык, возвращения к латинскому алфавиту. Как оказалось, многие из них впоследствии не особо-то и дорожили завоеваниями в языковой и национальной сфере. И тогда можно предположить, что людей вывел на улицы дух протеста против запретов, принуждений, всевозможных ограничений основных демократических прав и свобод: права на мнение, на свободу передвижения, на собственную судьбу, язык, идентичность и т.д. Возможно, по этим же причинам оппозиционное движение в 2009 году пользовалось столь широкой социальной поддержкой, и столь много надежд было возложено на партии, прорвавшиеся тогда к власти. Надежд, разрушенных в основном теми же самыми партиями...
Руководство ПКРМ, находившейся у власти до 2009 года, могло испытывать искреннюю обиду в отношении „неблагодарных молдаван”, которые в тот период жили в условиях определённой стабильности и предсказуемости ситуации, в том числе в плане наличия определённого уровня „ благосостояния”, который повышался очень медленно, но верно. Руководство этой партии и её сторонники могут даже сегодня не понимать того, что злую шутку с ними сыграл низкий уровень демократии в молдавском обществе в период правления коммунистов, когда практически всё внутри страны решал один-единственный человек или одна партия, а за пределами страны большинство имело возможность передвигаться только нелегально, в основном в поисках работы, а свобода передвижения была лишь у меньшинства с большими деньгами. А это, опять же, означает дефицит демократии, свобод и демократических ценностей, без которых подлинное „благосостояние” прийти не может.
Обновление и замена политического класса
Это правда, что заявленные цели двух обсуждаемых инициатив – референдума и одномандатного голосования – также в большей или меньшей степени имеют отношение к демократизации общества. И одна, и другая инициатива, могут быть направлены на обновление политического класса как инструмента для последующего развития страны. Вот только, в первом случае, совсем не ясно, каким образом количественное изменение (сокращение числа депутатов со 101 до 71) может обеспечить качественные преобразования внутри политического класса. А во втором случае непонятно, имеют ли в виду инициаторы этой идеи (ДПМ) и самих себя, когда заявляют о низком качестве нынешнего политического класса и о необходимости его „обновления”, которое, в свою очередь, скорее является синонимом его „замены”. Если нет, то мы имеем дело с несколько циничным и высокомерным поведением в отношении других политиков и партий страны. А если да, то в искренности их инициативы нас могло бы убедить заявление, сделанное Демпартией на определённом этапе обсуждения новой избирательной системы, о том, что ДПМ, или как минимум её лидеры, не будет участвовать в предстоящих парламентских выборах, будь то мажоритарных или пропорциональных, чтобы дать обществу возможность приступить к обновлению политического класса с чистого листа, никого не дискриминируя и не давая никому преимуществ. Может ли кто-то представить себе нечто подобное после того, как ДПМ неоднократно заявила о своём намерении стать самой главной политической партией в Молдове?
Кстати, подлинные демократические реформы можно провести проще и дешевле, с более масштабными и быстрыми результатами в плане „благосостояния”, чем в иных областях. Ключевую роль здесь играют воля и искренность политического класса, в особенности властей страны. Остальное, в виде образца, экспертных знаний и финансирования, предоставляют партнёры по развитию, в частности Европейский союз.
Глядя одним глазом на муку, а другим – на сало…
Но молдавское общество и здесь показывает себя слабо подготовленным к тому, чтобы осознать истинные источники своего „благосостояния”. Последние опросы по-прежнему подтверждают наличие паритета между прозападными и провосточными предпочтениями молдавских граждан, с определёнными вариациями, в объективных условиях, когда влияние с Востока даже не может быть однозначно названо поддержкой или помощью.
Да, молдавское общество имеет право вести себя так из-за того, что правительства, называвшие себя проевропейскими, скорее компрометировали европейскую идею в Молдове, нежели её продвигали. Но нельзя „выплёскивать ребёнка вместе с водой”. В том числе потому, что наряду с образцами, экспертными знаниями и финансированием, ЕС настаивает, теперь более жёстко, чем ранее, на выполнении определённых условий при их использовании. Первое из них, согласно итогам последнего заседания Совета ассоциации ЕС–Молдова, заключается в том, что поддержка должна ориентироваться на потребности людей (то есть на их „благосостояние”).
Из-за этого недопонимания, проявляемого частью молдавского общества и активно подпитываемого некоторыми действиями и инициативами ныне „двуглавых” молдавских властей, над европейским курсом страны нависла, возможно, самая большая угроза с момента его возникновения в Молдове на уровне политической идеи, а не только с 2009 года.
Конечно, народ всегда прав, но и ему не помешает более хороший инстинкт самосохранения, особенно в отношениях с политикой и политиками.
Валериу Василикэ, IPN
