Санкции против России для спасения Украины и китайский фактор. Анализ от Диониса Ченуша

Op-Ed
	Основной задачей Москвы является пережить санкционный шторм и адаптировать свою экономику путем импортозамещения и диверсификации импорта. Однако эти цели осложняются тем, что любая третья страна, которая пожелает помочь России, рискует „заразиться” западными санкциями...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Санкции против России, хотя и запоздалые, являются вторым после военной помощи жизненно важным инструментом, на который рассчитывает Украина в борьбе с российским вторжением. Первые западные санкции с ощутимым экономическим эффектом были введены сразу после признания Россией независимости сепаратистских Луганской и Донецкой областей (23 февраля). Остальные санкции последовали вскоре после начала войны 24 февраля.

Даже по прошествии более чем трех недель войны украинский лидер Владимир Зеленский вновь поднимает вопрос о том, что Запад опоздал с санкциями. По его мнению, их можно было ввести заблаговременно, чтобы сдержать Москву (Интерфакс, март 2022 г.). Но эта просьба была проигнорирована по обе стороны Атлантики. Хотя санкционный режим был разработан и согласован заранее, в Вашингтоне и в европейских столицах его поспешное введение считали тактической слабостью, которая снизила бы эффективность этих санкций. Вместо этого упор был сделан на прямые переговоры с Россией, которые Москва использовала для имитации наличия доброй воли – вплоть до начала военного наступления на Украину (одновременно на трех фронтах – Северном, Южном и Восточном). Все же, действующие санкции наносят удары по российской экономике, но пока не оказывают необходимого воздействия, способного остановить разрушения, гибель людей и российскую оккупацию Украины.

Практически все санкции, за исключением блокирования экспорта нефти, газа и угля, были введены между 23 февраля и 22 марта. В отличие от США, которые отказались от закупки поставляемых Россией энергоресурсов (WhiteHouse, март 2022 г.), страны Евросоюза избегают резких движений в данном направлении из-за чрезмерной энергетической зависимости от России. ЕС и входящие в него страны готовятся избавиться от зависимости от природного газа (на 2/3) к концу 2022 года и ищут решения для замещения импорта нефти и угля, в том числе за счет расширения инвестиций в возобновляемые источники энергии к 2030 году. В реальности диверсификация импорта энергоресурсов в ЕС должна была начаться 8 лет назад, сразу после территориальных захватов России в Украине (Крым, сепаратистские территории Луганска и Донецка), вместо содействия строительству газопровода „Северный поток-2” и продления газовых контрактов с Россией. Кроме того, имело смысл ввести санкции против российских олигархов, с конфискацией их активов, еще два года назад, после попытки отравления Алексея Навального (в 2020 году). Не в последнюю очередь, введение всеобъемлющих санкций против режима Лукашенко, сыгравшего важнейшую роль в начале российского вторжения, являлось оправданным еще в 2021 году, после принуждения к посадке авиарейса Ryanair и провоцирования кризиса мигрантов на границе с ЕС (IPN, ноябрь 2021 г.). Отказ от введения санкций в превентивном порядке, как и отсутствие положенных своевременных санкций против России и ее геополитических союзников (режима Лукашенко) за совершаемые ими действия, породили в  Кремле ощущение безнаказанности и подтолкнули Путина к началу тотальной войны против Украины.

Остановить войну или наказать Россию?

К настоящему времени на одном только европейском уровне против России введены четыре пакета санкций (31 мера) в связи с неспровоцированной и неоправданной войной против Украины (Европейская комиссия, март 2022 года). За соучастие в организации и осуществлении вторжения санкции были расширены и в отношении Беларуси. Введенные до сих пор санкции направлены на отключение значительной части банковских секторов этих стран от SWIFT и европейского финансового рынка, запрещены любые переводы в евро. Кроме того, заморожены резервы Центробанка России в странах Евросоюза, что означает сокращение доступных Москве финансовых ресурсов для адаптации к санкциям. Из общей суммы в 643 миллиарда долларов, находящейся на зарубежных счетах (в странах ЕС, „Большой семерки”, в Швейцарии, Южной Корее и т. д.) доступны лишь 150–200 миллиардов долларов.

Помимо этого, ЕС ввел запрет на импорт из России ценной для нее продукции (стали, приносящей не менее 3,3 миллиарда евро дохода в год), а импорт из Беларуси пострадал из-за санкций на уровне до 70%. Кроме того, Евросоюз и страны „Большой семерки” не будут применять к России принцип „наибольшего благоприятствования”. Введены и другие ограничительные меры (в транспортной, авиационной и других отраслях), призванные нанести удары по экономике России с целью прекращения войны, также введены адресные санкции в отношении российских „средств массовой дезинформации” – Russia Today и Sputnik (см. Таблицу ниже).

Таблица. Санкции ЕС в отношении России и Беларуси в контексте их агрессии против Украины, 23 февраля – 15 марта 2022 года

Источник: Составлена автором на основе данных Европейской комиссии

Кроме того, ЕС ввел индивидуальные санкции в отношении 877 человек и 62 организаций. Чтобы получить гарантии того, что олигархи, экономические элиты и близкие к Путину подставные лица не сумеют обойти санкции, Евросоюз, страны „Большой семерки” и Австралия (32 западных государства) создали Рабочую группу „по замораживанию и конфискации” для реализации мер по выявлению, замораживанию и конфискации активов. В отличие от Евросоюза, США опубликовали приоритетный список, в который вошли 50 человек, включая Владимира Путина. К настоящему времени Франции удалось заморозить около 150 миллионов евро, принадлежащих российским гражданам, находящимся под санкциями, а также недвижимость на сумму 500 миллионов евро. На данный момент неизвестно, какая судьба ждет конфискованные деньги и имущество. Украина требует использовать собранные деньги для оплаты военных репараций, объем которых может превысить 100 миллиардов долларов. Другим вариантом является поставить условием возврата замороженных активов прогресс в деле полной деоккупации территории Украины.

Контрсанкции и первые шаги к адаптации

В ответ на западные санкции Россия составила список „недружественных” стран, в который вошли 49 государств (NG, март 2022 года), в том числе страны Евросоюза, „Большой семерки” и Украина. В этом же контексте российская сторона составила черный список, в который в настоящее время входят 13 американских политиков, включая президента Джо Байдена, в отношении которых введены персональные санкции за якобы проводимый ими „русофобский курс” (MID, март 2022 года). Одной из наиболее вероятных контрсанкций Москвы может стать национализация активов компаний из этих стран, особенно тех, которые ушли с российского рынка. До тех пор бизнес ушедших компаний находится под „внешним управлением” правительства России. Всего по состоянию на 20 марта около 400 международных компаний окончательно закрыли свои офисы в России или временно приостановили свою деятельность (Yale.edu, март 2022 года). Эти компании самостоятельно „ввели против себя санкции”, чтобы избежать отождествления с Россией, предотвратить побочные эффекты санкций или чтобы не способствовать косвенным образом финансированию российского бюджета, выделяющего ресурсы на военную агрессию против Украины.

Был принят ряд мер реагирования согласно указаниям Путина „приспособиться” к санкциям, которые, по его мнению, были бы введены в любом случае (ТАСС, март 2022 года). Можно выделить, по меньшей мере, пять основных адаптационных мер, принятых российскими властями с момента начала российской военной агрессии против Украины 24 февраля.

Во-первых, правительство пытается выделить средства из федеральных ресурсов для кредитования коммерческих банков и бизнеса, стремясь обеспечить финансовую стабильность и функционирование экономики. До конца 2022 года на эти цели может быть выделено не менее 24 миллиардов долларов (2,2 триллиона рублей).

Во-вторых, после того, как Master Card и Visa прекратили свою деятельность в России (с 10 марта), российские банки начали искать способы обеспечить российским гражданам возможность международных платежей. Хотя в рамках платежной системы „МИР” выпущено более 75 миллионов дебетовых карт (30% рынка), позволяющих оплачивать услуги в странах Евразийского союза, в Таджикистане, Турции и Вьетнаме, ее практическое применение крайне ограничено. В связи с этим Сбербанк изучает возможность выпуска карт, объединяющих платежную систему „МИР” с платежной системой Китая, в лице UnionPay (более 4 миллионов карт в России), действующей в 180 странах мира (Bloomberg, март 2022 года). Из этих же соображений некоторые российские банки готовятся к открытию депозитных счетов в юанях, доступных для всего населения, в то время как ранее они были доступны только элитным клиентам. Эти шаги позволяют либерализовать и популяризировать использование китайской валюты в России. Хотя западные санкции ведут к дедолларизации российской финансово-банковской системы, для массового использования китайской валюты, или „юанизации” российской экономики, потребуется время (Коммерсант, март 2022 года). Кроме того, банки начали запускать новые сервисы онлайн-платежей. Так, Газпромбанк разработал сервис GazpromPay, концептуально напоминающий систему Paypal. GazpromPay позволяет подключать существующие карты и создавать новые виртуальные счета, через которые можно осуществлять онлайн-платежи, в том числе в отечественных интернет-магазинах.

В-третьих, после отключения от международной системы переводов SWIFT Центральный банк России расширил операции Национальной системы платежных карт (НСПК), которая находилась на стадии разработки и ограниченного использования с момента введения первых экономических санкций против России в 2014 году (за причастность к сбитию гражданского авиарейса MH17). Недостатком системы НСПК является ее ограниченная география, охватывающая только российских операторов. В то же время российская сторона дала понять, что иностранные организации получат возможность подключиться к российской системе банковских переводов.

В-четвертых, центральные и местные органы власти инициировали программы кредитования для развития импортозамещения или заполнения ниши, образовавшейся после ухода с рынка западных компаний. Так, мэр Москвы Сергей Собянин представил антикризисную „дорожную карту” по поддержке бизнеса в условиях санкций. Предлагаемые меры включают инициативу по выделению в общей сложности около 4 миллионов долларов (500 миллионов рублей) в виде кредитов на создание отечественных сетей ресторанов быстрого питания. Этот шаг был предпринят после того, как McDonalds объявил о приостановке своей деятельности в России (The Guardian, март 2022 года).

В-пятых, во избежание острого дефицита ИТ-продукции и иных технологий в краткосрочной перспективе власти наложили запрет на экспорт 200 категорий товаров. К ним относятся как технологическое, так и медицинское, сельскохозяйственное и электротехническое оборудование, в том числе транспортные средства, а также некоторые категории изделий из древесины и т. д. Тем самым российская сторона пытается ослабить действие западных санкций, целью которых является парализовать российскую экономику и, соответственно, остановить войну против Украины.

Китайский фактор и „санкционная фобия”

Китай демонстрирует свой „нейтралитет” как в отношении российской агрессии против Украины, так и в отношении санкций против Москвы. Стратегический альянс с Путиным критически важен для Пекина как способ отвлечения внимания Запада от агрессивной внешней политики Китая в отношении его азиатских соседей. В равной мере Пекин обеспокоен воздействием западных санкций на политическую и социально-экономическую стабильность России. Он не может исключать того, что и в отношении Китая в любой момент могут быть введены санкции в качестве наказания за нарушения прав человека в Синьцзяне, Тибете или Гонконге. Аналогичные (только еще более выраженные) опасения Китай испытывает по поводу поддержки, которую может получить от Запада Тайвань, если китайская сторона прибегнет к военному решению для установления контроля над островом. По этим причинам в официальной риторике Пекина подчеркивается, что тайваньское досье является внутренним делом Китая, в связи с чем его нельзя сравнивать с Украиной, подвергшейся нападению третьего государства.

Продолжение российской военной агрессии в Украине (длящейся уже более 3 недель) усиливает, углубляет и диверсифицирует режим санкций против России, которые, вступив в действие, станут прецедентом в плане реагирования и на другие глобальные проблемы. Поэтому пространство для маневра у Китая весьма ограничено. С одной стороны, как заявил министр иностранных дел Китая Ван И, политические отношения с Москвой „прочны как скала”  (Reuters, март 2022 года), и от них нельзя просто так отказаться ради сохранения баланса сил с США и ЕС. С другой стороны, Китай желает защитить свою промышленность и экспорт от распространения на нее санкций. США предупредили о мерах наказания, которые они применят в случае получения Россией какой-либо военной или экономической помощи от Китая. В этом контексте сигнал, посылаемый китайской дипломатией, заключается в поиске конкретных „дипломатических решений” в ситуации с российской агрессией против Украины (CNN, март 2022 года). В то же время пропекинские СМИ отражают недовольство официального Пекина односторонним введением санкций (против России) и интерпретируют предупреждения Соединенных Штатов как попытку причинить ущерб китайско-российским отношениям (GlobalChina, март 2022 года). На фоне поддержки, полученной Украиной от Евросоюза и США, Китай, похоже, более чем полон решимости оказать Москве политическую поддержку. При этом он решительно отвергает применение экстерриториальных санкций в обход Совета безопасности ООН, в котором и Китай, и Россия могут воспользоваться своим правом вето. По-видимому, Китай считает масштаб санкций против России и быстроту их введения совершенно неуместными. Упрощение процессов принятия решений о введении и согласовании санкций западными государствами обеспечивает им большое стратегическое преимущество перед геополитическими игроками, воспринимаемыми в качестве „системных соперников”, как в случае с Китаем.

Если западные санкции останутся в силе, а это будет означать, что послевоенные договоренности между Украиной и Россией не будут работать, то российская экономика останется в изоляции. В таких условиях Россия может стать „Северной Кореей”, зависимой от китайского импорта и кредитов. В то же время, хотя российская банковская система проявляет интерес к замене доллара на китайскую валюту (юань), китайские компании сохраняют некоторую дистанцию от России, чтобы не ставить под угрозу свой доступ к западным финансовым рынкам. Однако ситуация может измениться, если Россия столкнется с непреодолимым украинским сопротивлением, а в Китае на высшем политическом уровне будет принято решение взять на себя риски в виде санкций и однозначно поддержать Россию.

Вместо заключения...

Перед Россией стоят серьезные дилеммы. Ее экономическое положение является слишком шатким, чтобы страна могла ввести соразмерные контрсанкции, а немногие принятые ею меры носят политико-символический характер и не оказывают никакого воздействия на Запад. Основной задачей Москвы является пережить санкционный шторм и адаптировать свою экономику путем импортозамещения и диверсификации импорта. Однако эти цели осложняются тем, что любая третья страна, которая пожелает помочь России, рискует „заразиться” западными санкциями.

Капитуляция России перед лицом западных санкций создала бы больше проблем для Пекина, чем если бы российским военным удалось принудить украинского лидера Владимира Зеленского капитулировать. Поэтому нейтралитет, о котором заявляет китайская сторона, способствует выживанию режима Владимира Путина, чья военная авантюра в Украине колеблет почву у него же под ногами. Пекин не поддерживает ни санкции против России, ни идею оказания военной помощи для усиления украинского сопротивления. И все же это – единственные способы увеличить военные издержки для российской стороны и создать необходимые предпосылки для заключения перемирия и прекращения огня.

Данный аналитический материал подготовлен для немецкого Фонда Ханнса Зайделя и Информационного агентства IPN.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.