Санкции ЕС и энергетическое оружие России: солидарность против разобщенности. Анализ от Диониса Ченуша

Op-Ed
	Хотя и может показаться, что повышенная потребность Украины в ЕС является односторонней, на самом деле эта потребность обоюдна. Ведь война породила сильную взаимозависимость между будущим Украины и способностью Евросоюза стать более автономным и устойчивым геополитическим игроком...
Дионис Ченуша, Старший обозреватель

Европейский Союз и Россия вступили в состязание, задачей которого для одной стороны является сохранение санкций в силе, а для другой – использование перекосов в энергетической сфере. С помощью санкций, используемых как экономическое оружие, европейские игроки хотят ослабить российскую экономику, остановив тем самым агрессию против Украины. Более того, ограничения, введенные Евросоюзом в энергетическом секторе, имеют дополнительный эффект: они снижают зависимость от российских углеводородов и означают переход к потреблению нефти, угля и газа, не импортируемых из России напрямую. В реальности товарообмен  в рамках мировой экономики взаимозависим, и экспортируемые российские энергоносители в той или иной форме могут попасть на европейский рынок через третьи страны, которые пока отказываются присоединяться к режиму санкций (такие, как Индия).

Сразу после начала войны можно было ожидать, что, обладая преимуществом в энергетическом секторе (IPN, май 2022 г.), Россия попытается использовать поставки природного газа в качестве контрсанкции против ЕС. Действия России в области энергетики представляют собой экономический ответ, впервые примененный в отношении Евросоюза. Последний не сумел извлечь уроков из печального опыта его общих с Россией соседей, уже получивших европейскую перспективу (Грузии, Молдовы и Украины), которым приходилось  сталкиваться с „газовыми войнами” на протяжении последних 15 лет. В настоящее время сокращение поставок газа позволяет Москве усугубить энергетический кризис на европейском уровне, а нехватка энергоресурсов, отчасти стимулируемая санкциями ЕС, способствует раскручиванию спирали роста цен в Евросоюзе (9,6% годовой инфляции в июне по сравнению с 8,8% – в мае). Очевидная цель России – дискредитировать европейские санкции, чтобы породить в Украине ощущение, что ее предали, подобное тому, что наблюдается на микроуровне в случае с решением Канады и Германии возвратить „Газпрому”, вопреки санкциям в сфере технологий, турбину производства Siemens, используемую для функционирования газопровода „Северный поток-1” (СП-1).

Если европейское единство по вопросу санкций ослабнет, а Соединенные Штаты окажутся поглощены осенней избирательной кампанией, то, по мнению России, она сумеет добиться поражения Украины, сохранив в своих руках новые оккупированные украинские территории (части Херсонской, Запорожской, Харьковской, Луганской и Донецкой областей). Имея неограниченный доступ к углеводородам, добываемым внутри страны, Россия видит в предстоящем зимнем сезоне стратегическую возможность добиться отмены санкций, спровоцировать разногласия внутри стран ЕС и продолжить „войну на истощение” против Украины.

Санкции ЕС: отсроченные последствия?

После введения седьмого пакета санкций (ЕС, июль 2022 г.) в центре внимания Евросоюза находится сохранение единства по вопросу санкционного режима, без которого усилия Украины по защите и возвращению территорий, оккупированных российскими вооруженными силами (около 20 % украинской территории), могут оказаться под угрозой срыва. Сохранение и усиление санкций становится сложной задачей в связи с растущей усталостью населения. По данным Евробарометра (июнь 2022 г.), 58% опрошенных не готовы терпеть рост цен на энергоносители вследствие санкций против России. Это же явление наблюдается и в случае с продовольственной безопасностью (см. Табл. 1). Национальные опросы в таких странах, как Германия, указывают на относительно негативное восприятие эффективности санкций. Так, по данным INSA, 47% населения считают, что режим санкций сильнее бьет по Германии, чем по России, 36% утверждают, что обе стороны страдают в равной мере, и только 12% убеждены, что санкции больше влияют на российскую сторону (Bild , июль 2022 г.).

Таблица 1. Отрицательные ответы („не вполне готов”, „совсем не готов”) на вопросы о последствиях санкций

Источник: Составлена автором на основе результатов Евробарометра за июнь 2022 г.

В то время как пророссийские европейские деятели, такие как премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, оспаривают эффективность санкций, европейские политики обращаются к агрессивной публичной дипломатии, отстаивая необходимость их сохранения. К числу наиболее ярых сторонников мнения, что санкции работают, относится глава европейской дипломатии Жозеп Боррель. В недавней публикации он отметил, что „санкции требуют стратегического терпения”, чтобы они принесли ожидаемый эффект, вероятно имея в виду отказ России от войны или неспособность ее продолжать. Действительно, все санкции имеют какой-то эффект, но они призваны не только нанести удар по российской экономике, но и помочь Украине выиграть войну. Однако достижение этой цели зависит не только от санкций, но и от того, как они сочетаются с военной помощью Украине, а также от результатов, достигнутых украинской стороной на поле боя.

ЕС и преодоление энергетического кризиса

На фоне некоей политической мобилизации в поддержку сохранения санкций Евросоюз проявляет серьезные признаки беспокойства по поводу способности стран-членов ЕС преодолеть энергетический кризис. Брюссель осознает, что сбои, вызванные энергетическим кризисом, могут иметь дорогостоящие политические и социально-экономические последствия, особенно посреди зимы. Поэтому, в ответ на манипуляции „Газпрома” на газовом рынке и на возможность прекращения поставок газа, ЕС предложил применять принципы диверсификации, солидарности и экономии для преодоления давления в энергетической сфере.

Стремясь диверсифицировать источники поставок газа, ЕС проводит динамичную дипломатию в области энергетики, временами игнорируя при этом либеральную повестку дня. Это четко проявилось при подписании соглашения с Азербайджаном об удвоении в 2027 году экспорта газа в ЕС по Трансадриатическому газопроводу – до 20 миллиардов кубометров  (Reuters, июль 2022 г.). Последний является частью Южного коридора, по которому газ из Каспийского региона поставляется в Грецию, откуда он поступает в Италию и Болгарию. В 2021 году ЕС обеспечивал внутреннее потребление газа за счет его газопроводного импорта из России (41%), Норвегии (24%) и Алжира (11%), около 10% – за счет местной добычи, а до 20% потребления ЕС покрывал за счет сжиженного природного газа (СПГ). Поэтому, помимо активизации дипломатических усилий в энергетической сфере на Каспийском направлении (Азербайджан), ЕС рассчитывает на увеличение импорта сжиженного газа с африканского континента, откуда газ уже поставляется по газопроводам (из Алжира). Для этого Еврокомиссия начала переговоры с Нигерией об увеличении поставок сжиженного газа, после проведения аналогичных переговоров с Катаром. В то же время крупные европейские импортеры СПГ, такие как Испания, открыто заявляют о своем намерении сократить импорт из России, который увеличился (11,9% в 2022 году по сравнению с 6,6% – за аналогичный период 2021 года). Таким образом, наблюдаются диверсификация и дистанцирование от российского газа, поставляемого как по газопроводам, так и по морю.

Таблица 2. Импорт СПГ в ЕС, 2021 г.

Источник: Europa.eu

В плане солидарности и экономии Европейская комиссия выдвинула идею обязательной экономии потребления природного газа на 15% (Euronews, июль 2022 г.), выбрав менее сложный вариант после отказа Испании, Португалии и Греции (Politico, июль 2022 г.). Противодействие предложению об экономии связано с ограниченной прозрачностью, в условиях которой Еврокомиссия выступила с этой инициативой, что, однако, соответствует условиям чрезвычайного положения в энергетическом секторе. С одной стороны, эта  идея до сих пор не заручилась поддержкой минимум 12 государств-членов ЕС (во многих из которых общество негативно относится к последствиям санкций, как это показано в приведенной выше Таблице 1). Это порождает препятствия на пути утверждения инициативы, требующего квалифицированного большинства голосов в лице не менее чем 15 стран Евросоюза, представляющих 65% населения ЕС. С другой стороны, было высказано предположение, что эта инициатива обусловлена желанием Еврокомиссии прийти на помощь Германии. Этой стране не удалось запастись объемами газа, которых хватило бы на весь зимний сезон (лишь около 65% требуемых объемов) из-за отсутствия фактического контроля над критически важной инфраструктурой хранения газа и из-за сокращения поставок по СП-1, в обоих случаях – по вине России. Этому мнению противоречат слова председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, которая дала понять, что не менее 15 стран находятся под угрозой возможного сокращения поставок газа из России.

В ЕС понимают, что энергетический коллапс одной из стран, входящих в ЕС, с соответствующими политическими последствиями (антиправительственные акции протеста и даже отставка правительства и досрочные выборы), а не только экономическими (снижение экономических показателей вплоть до 1,5%), способен подорвать единую позицию в отношении всего режима санкций против России. Более того, энергетический паралич Германии, Италии или Франции вызовет шок у остальных государств-членов ЕС, которые зависят от рынков европейских экономических гигантов.

Энергетическое оружие России: ближайшие последствия?

Расчеты России основываются на необходимости выстоять перед лицом санкций в двух отношениях. С одной стороны, ограничения, введенные ЕС и другими западными союзниками, призваны уменьшить ресурсы режима Владимира Путина, чтобы исчерпать российские возможности для ведения войны против Украины. На протяжении примерно 5 месяцев войны Россия тратила порядка 200 миллионов долларов в день (всего к настоящему времени потрачено около 55 миллиардов долларов). Значительно сокращаются и международные валютные резервы страны (всего за одну неделю июля резервы сократились на 7,5 миллиарда долларов, до 527,7 миллиарда, из которых 300 миллиардов долларов заморожены из-за санкций), а укрепление рубля относительно доллара (на 42%), по сравнению с ситуацией несколькими месяцами ранее, снижает доходы от продажи дорогостоящих углеводородов. В то же время Россия поставлена в ситуацию, когда она должна искать выход из политико-экономической изоляции, вызванной европейскими санкциями, ведущими к технологической деградации и деиндустриализации российской экономики. К этому добавляется потеря доступа к западному производству, услугам и рынкам, а также к инвестициям, без которых экономический рост в среднесрочной и долгосрочной перспективе находится под угрозой. Это частично компенсируется замещением импорта отечественной продукцией, параллельным импортом из дружественных стран и диверсификацией торговли.

С другой стороны, Россия пользуется энергетической зависимостью Евросоюза, прежде всего – от поставок природного газа, для разрушения европейского единства. Увеличение экспорта в Венгрию (на 700 миллионов кубометров), в то время как Германия получает по СП-1 около 40% от прежних объемов поставок, свидетельствует о том, что Россия заинтересована в разжигании в странах Евросоюза популистских дебатов на тему венгерской модели отношений с российскими энергоресурсами. Приведенные выше данные опросов говорят о наличии благодатной почвы для антисанкционной риторики. Учитывая, что как минимум до марта 2023 года (в течение зимнего сезона 2022–23 гг.) ЕС будет нуждаться в максимально дешевых энергоресурсах, Россия сможет закрепить свои энергетические преимущества. Это также означает возможность дальнейшего получения значительных доходов, аналогичных полученным от продажи углеводородов за первые три месяца войны (около 30 миллиардов долларов ежемесячно).

Порожденное инфляцией недовольство и опасения по поводу отсутствия доступа к энергоресурсам – таковы два фактора, способных легко вызвать чувство разочарования в обществах европейских стран. Россия рассчитывает на то, что социальное недовольство в странах Евросоюза может оказать давление на национальные правительства, поставив под удар сплоченную позицию по санкциям.

Вместо заключения...

Похоже, что Россия ведет как минимум две „войны на истощение”. Одну – против Украины, путем уничтожения инфраструктуры, критически важной для функционирования экономики, а также гражданской инфраструктуры, без которой удержание населения в стране и вовлечение его в хозяйственную деятельность становится невыполнимой миссией (30% населения лишились работы, порядка 700 компаний перенесли свою деятельность в менее пострадавшие от войны регионы). Тем самым Москва стремится изнурить Украину в военном и экономическом плане, ухудшив ее положение до такой степени, когда подписание перемирия будет воспринято как меньшее из зол.

Вторая „война на истощение” ведется против Евросоюза, переживающего беспрецедентный энергетический кризис. Последствия дефицита энергоресурсов уже сказываются на экономической производительности и на уровне жизни населения, которое может ощутить и потрясения энергетического характера (временные отключения света, снижение температуры в жилых помещениях и т.д.). Этот печальный опыт может привести к упадку демократических институтов, политическим кризисам и росту поддержки на европейском уровне сил евроскептиков, некоторые из которых являются открыто пророссийскими. В случае самых негативных сценариев возможны антиправительственные протесты с открытыми требованиями отмены санкций против России и возобновления диалога с целью обеспечения поставок энергоресурсов по доступным ценам.

Крайне важно, чтобы и Украина, и ЕС выдержали явное давление, которому они подвергаются. В противном случае Россия одержит двойную победу – над Украиной, но и над Евросоюзом. Чтобы не допустить такого финала, ЕС нужна солидарность как по вопросу санкций, так и в отношении потребления энергоресурсов. Стратегическое терпение Евросоюза должно быть взаимоувязано со стратегической поддержкой Украины, а последняя должна быть вовлечена в инициативы по укреплению энергетической устойчивости Европы. Хотя и может показаться, что повышенная потребность Украины в ЕС является односторонней, на самом деле эта потребность обоюдна. Ведь война породила сильную взаимозависимость между будущим Украины и способностью Евросоюза стать более автономным и устойчивым геополитическим игроком.

IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.