„...Премьер-министр Майя Санду была „обстреляна” 13 целенаправленными вопросами в течение шести минут. Майя Санду выдержала такой напор, но не без проблем и не без ущерба для имиджа. В связи с этим возникают некоторые вопросы...”
---
Во время присуждения национальных премий два дня назад, произошло медиа-явление, и не только медиа, которое требует особого внимания. Премьер-министр Майя Санду была приглашена как обычно в вестибюль Дворца Республики для заявлений для прессы. Но то, что произошло потом, оказалось не совсем привычным. Из онлайн-записей видно, что с учетом количества микрофонов, появляющихся на картинке, в этой импровизированной пресс-конференции приняли участие представители не менее семи органов прессы. Последовало 13 молниеносных вопросов, изложенных в течение 6 минут одной единственной журналисткой, представительницей Publika TV, возможно, и всего медиа-холдинга, который, как говорят, близок к бывшей правящей партии, Демократической партии Молдовы. 13 вопросов были сгруппированы строго по трем категориям, все неблагоприятные для имиджа премьер-министра и Блока ACUM, в том числе тем, как они были сформулированы и контекстом: 7 о недавнем визите министра обороны России, 4 о возможном визите в Москву Майи Санду, один о „пустом зале”, в котором были вручены самые важные награды страны. Из имеющейся записи не очень понятно, о чем был первый вопрос, но понятно, что он был адресован той же журналисткой.
Журналистка Publika TV оставила хорошее профессиональное впечатление в том смысле, что она знала, чего хочет, пришла подготовленная, независимо от того, если подготовила сама конспект или ей „помогли”, возможно, кто-то вне редакции, она была последовательной, настойчивой, возвращалась к вопросам, когда чувствовала, что не достигла цели с первого раза. В то же время, она заранее выбрала стратегическую позицию, чтобы объективы всех камер были нацелены на нее и Майю Санду.
Майя Санду „стоически” выдержала вопросы-атаки, но смогла удержать ситуацию под контролем только один раз, вначале, когда говорила о самом событии, на которое были потрачены всевозможные ресурсы и от которого правительство, естественно, ожидало хотя бы определенных медиа-дивидендов, если не важной социальной выгоды. Майя Санду сразу почувствовала, что ее загоняют в угол, приложила все усилия, чтобы не оставить плохое впечатление, в какой-то момент попросила „помощи” у других присутствующих журналистов, призвав их задавать вопросы на тему мероприятия. Но напрасно…
Сложилось впечатление, что премьер-министра Майю Санду „обстреляли” как из пулемета 13 целенаправленными вопросами в течение шести минут: по более чем 2 вопроса в минуту. Майя Санду выдержала, но не без проблем и не без ущерба для имиджа. Вероятно, данная картина требует определенных констатаций и разъяснений.
Например, можно констатировать, что ДПМ продолжает и после того, как покинула власть, вести активную или даже „агрессивную” медиа-политику, как ранее признал исполняющий обязанности председателя формирования, бывший премьер Павел Филип. ДПМ по-прежнему рассчитывает на собственные органы прессы, ближайшие и аффилированные, а это означает, что формирование продолжает вкладывать значительные средства в прессу, в том числе финансовые. В противном случае, „медиа-холдинг”, ядро и структуры, которые неофициально окружают его, разваливался бы как карточный домик, и это то, что специалисты в этой области обязательно почувствовали бы. Находясь в оппозиции, ДПМ утратила возможность нагло, „агрессивно” атаковать и ограничивать деятельность „недружественной” прессы, но эта „потеря” может обернуться преимуществом, потому что симпатии общественности и потребителей СМИ, как правило, больше на стороне оппозиции, чем властей.
Вопрос в том, понимает ли нынешняя власть, особенно Блок ACUM, с кем она борется за „сердца, души, умы и голоса граждан”, „за деолигархизацию и освобождение государства”, есть ли у нее есть солидная медиа-политика и персонал, который не допустил бы создания ситуации, описанной выше, или, по крайней мере, не допустит ее повторения в будущем, с участием премьер-министра и других важных представителей правительства?
Возможно, можно было бы задать какие-то вопросы и коллегам-журналистам, свидетелей этого акта, который планировалось превратить в библейское „избиение младенцев”. Но, возможно, лучше было бы, чтобы каждый коллега по гильдии сам бы сформулировал их для себя?
Валериу Василикэ, IPN
