Олег Ефрим: Любую антикоррупционную инициативу Министерства юстиции встречают в штыки

{Интервью Info-Prim Neo с министром юстиции Олегом Ефримом из цикла „2012-й год в жизни Молдовы и ее жителей”, материал № 5 из 12 } [– Как Вы оцениваете состояние национальной юстиции в 2012 году?] – Прежде чем давать оценку, я должен сказать, что в любом обществе юстиция является позвоночником данного общества и, конечно, нелегко выпрямить позвоночник, когда он привык быть изогнутым очень долгое время. По крайней мере, очень трудно ожидать, что это преобразование произойдет так быстро. На сегодняшний день положение дел в юстиции оценивается не очень высоко. Наше общество нуждается более, чем когда-либо, в том, чтобы юстиция выполняла свой долг, а граждане проявляли доверие к ней. К сожалению, мы потеряли слишком много времени в этой области. М говорим об изменениях, преобразованиях, но они задерживаются. В то же время, следует сказать, что процесс преобразований начался. Начался с применения системного подхода к тем преобразованиям, которые необходимо осуществить в области юстиции. Год назад была принята Стратегия реформирования сектора юстиции. Это очень важный политический документ и хочу отметить, что происходит это впервые, когда наша страна принимает такой дальновидный документ на среднесрочный, пятилетний период осуществления преобразований в юстиции. Кроме того, что это стратегический документ на среднесрочную перспективу, это впервые, когда мы рассматриваем проведение преобразований во всей области юстиции, а не только на отдельных ее участках, как это происходило до сих пор. Те задачи, которые мы ставим перед собой на основании данной стратегии и плана действий по реализации стратегии судебной реформы, состоят в преобразованиях, начиная с юридического образования в высших учебных заведениях и заканчивая реформой Конституционного Суда, осуществляя, естественно, преобразование судебной системы, в области прокуратуры, Министерства внутренних дел, юридических профессий, таких как, например, адвокаты, нотариусы, судебные исполнители. Я далек от того, чтобы торжествовать и сказать, что мы уже решили все имеющиеся проблемы в области юстиции или у нас юстиция такова, какую мы желаем, чтобы она была. Прошел сравнительно короткий период времени, как мы приступили к реализации стратегии реформы в области юстиции, но хочу отметить, что проделаны уже ощутимые шаги в направлении преобразований. Эти шаги относятся к многочисленным аспектам, однако преимущественным образом преобразования были сделаны в области судебной системы и борьбы с коррупцией. Хочу сказать, что у нас имеется свой график, по которому мы следуем в осуществлении реформ, так как это предусмотрено стратегией реформирования юстиции, мы идем уверенными и решительными шагами с целью добиться именно тех результатов, которых мы ожидаем. [– Считаете ли Вы, что объявленный пятилетний период достаточен для того, чтобы провести реформирование судебной системы?] – Было бы идеально, чтобы это произошло так быстро, как этого желают наши граждане и как желаю этого я сам – как можно быстрее, но мы ведь должны быть реалистами. Мы должны понимать, что речь не идет только о принятии законов. Хотя принятие законов очень важный процесс, который в отдельных областях не дается так легко, принятие регламентаций это всего лишь начало. На протяжении 2011 и 2012 годов внедрен целый ряд очень важных регламентаций, я даже назову несколько из них: изменения в Законе о судоустройстве, в Законе о Высшем совете магистратуры и в Законе о Высшей судебной палате, связанные с укреплением автономии судебной системы и независимости органа судебного самоуправления – Высшего совета магистратуры, реформой Высшей судебной палаты, сокращение на 33% численности судей, процессуальные изменения как в Гражданско-процессуальном кодексе, так и в Уголовно-процессуальном кодексе, а также законодательные меры, направленные на повышение ответственности судебной системы в связи с тем, как понимают судьи осуществлять правосудие. Хотел бы отметить также разработку проекта закона о дисциплинарной ответственности судей, а также о важных антикоррупционных мерах в судебной системе, которые связаны с лишением льгот исключенных из системы судей, лишением судей административного иммунитета, так и иммунитета за коррупционные деяния, а также Закона о подборе, карьере и достижений судей – я бы сказал, это ключевой закон в будущем процессе допущения к профессии судей, карьеры, о продвижении судей в систему и оценке их достижений. Необходимо отметить, что, согласно данному закону, в последующие два года весь судебный корпус должен пройти процедуру оценки своих достижений. Принятие законов еще не обеспечивает результат. Я привык говорить о том, что у закона нет головы и нет хвоста, он не применяется в одиночку. В настоящее время, в значительной степени основная тяжесть преобразований в данной области возложена на другие органы, как, например, Высший совет магистратуры, Национальный центр борьбы с коррупцией, Генеральная прокуратура, Национальная комиссия по борьбе с коррупцией и др. Почему? Потому что эти органы должны обеспечить реализацию законов и данный процесс следует применить каждодневно, совместно, всеми заинтересованными органами. Данный необходимый пятилетний среднесрочный период для выполнения стратегии я считаю достаточным для того, чтобы у нас юстиция была преобразована, чтобы она была другой в сравнении с сегодняшней. [– В интервью информационному агентству Info-Prim Neo по случаю Дня независимости в нынешнем году президент Николае Тимофти утвердил, что „реформа судебной системы началась и в самое ближайшее время мы будем говорить по-другому об юстиции”. Данное заявление главы государства является, если хотите, своеобразной задачей для определенных государственных структур, в том числе для руководимого вами министерства, может быть, даже в первую очередь. В какой мере понятие „в самое ближайшее время” относится к завершающемуся 2012 году?] – Как министр юстиции, я рад, что президент страны является профессиональным судьей. Теперь у него есть возможность смотреть другими глазами и с других позиций истинное положение дел в судебной системе. Естественно, Министерство юстиции должно быть лидером преобразований, которые требует общество и которые мы решили осуществить в области юстиции, ибо министерство является органом центрального публичного управления, который должен проводить политику в области юстиции. Более того, министр юстиции является тем чиновником, который несет политическую ответственность за проведение преобразований или за достижение целей, которые мы ставим перед собой, даже если потребуется обеспечить изменение определенных органов или учреждений. Перед нами стоит трудная задача координации всего процесса реформы. Это не совсем легкая задача хотя бы из того соображения, что нам необходимо обеспечить консенсус всех учреждений, которые должны быть преобразованы и которые участвуют в реализации стратегии реформирования юстиции, а речь идет почти о 30 таких учреждениях. Однако дело не в большом количестве учреждений, которые подлежат реформированию, а в большом количестве интересов и сопротивлении участников процесса правосудия. [– Общее восприятие говорит о большом недоверии к системе правоохранительных органов, в том числе к судебной системе со всеми ее компонентами, основанном, главным образом, на коррупции, о которой говорят, что господствует в этих сферах. Не так давно, на одной из пресс-конференций в информационном агентстве Info-Prim Neo прозвучало предложение о применении высшей меры наказания за такие действия в качестве последнего рычага, способного обеспечить хороший результат. Можно ли добиться таких результатов и без подобного рода крайностей? ] – Я не попытаюсь выбирать слова, отвечая на данный вопрос, так как я не один раз высказался по поводу вопроса о коррупции в области юстиции. И когда я говорю об юстиции, то прошу понять меня правильно, так как я имею в виду не только судебную систему. У данного вопроса имеются свои более тяжелые последствия. Анализируя санкции, которые полагаются за коррупционные правонарушения, отдельные мои коллеги спросили меня, зачем мы пытаемся ужесточить санкции за факты коррупции, если существующие сегодня санкции, такие какие они есть – строгие или менее строгие – не применяются. Данная констатация очень справедлива. Если мы посмотрим назад, то заметим, что только один судья был осужден за коррупционные деяния и это произошло где-то в 1996 году. Все говорят о фактах коррупции в области юстиции, однако у нас нет хотя бы полноправных дел в этом отношении. Министерство юстиции поставило перед собой задачу - и мы последовательно продвигаемся в данном направлении – обеспечить необходимые правовые рамки, необходимые инструменты для государственных органов, которые призваны бороться с коррупцией. Мы уже говорили о лишении иммунитета за факты коррупции. Ранее Генеральная прокуратура ссылалась на то, что не может расследовать факты о коррупции, так как судьи обладают иммунитетом. Однако, начиная с 31 августа 2012 года, иммунитет судей за допущение фактов коррупции снят. Однако прошло более трех месяцев и до сегодняшнего дня у нас еще нет ни одного дела против какого-либо судьи. То, что в данной области ничего не происходит, только подпитывает недоверие людей. Министерство юстиции разработало и продвинуло данную меру, предоставляя Национальной комиссии по борьбе с коррупцией и Генеральной прокуратуре данный инструмент для того, чтобы они смогли расследовать факты о коррупции, то есть теперь мяч находится на поле органов, призванных бороться с коррупцией. Я хочу, чтобы меня поняли правильно, цель в себе не состоит в том, чтобы мы посадили какого-нибудь судью за решетку, ведь идеально было бы вообще не говорить о коррупции в судебной системе по той причине, что ее просто нет. Однако столько времени, сколько люди сознают, что в области юстиции коррупция существует, мы требуем энергичного подхода и действий со стороны государственных органов, всего необходимого инструментария для рассмотрения фактов о коррупции. Мы разработали целый ряд антикоррупционных инициатив в публичной системе вообще, которые сегодня находятся на этапе публичного обсуждения. Они относятся к законопроектам о полной конфискации имущества за незаконное обогащение, об уголовном наказании за незаконное обогащение, использовании детектора лжи при назначении на должности судей и прокуроров, использовании тестов на честность в области юстиции. Было бы идеально, чтобы Высший совет магистратуры и судьи захотели бороться, способствовать оздоровлению судебной системы. Ведь когда общество спрашивают, что оно думает по поводу коррупции в области юстиции, люди, как правило, говорят о том, что весь судебный корпус подвержен коррупцией, однако у нас есть и честные, корректные судьи, которых, к сожалению, воспринимают заодно с той же коррумпированной массой. Именно от них, от честных судей мы ожидаем поддержки в реализации предложенных нами инициатив, чтобы они начали борьбу за очищение судебной системы изнутри, так как именно это приведет к искоренению коррупции и повышению доверия к юстиции. К сожалению, кроме того, что я не чувствую этой поддержки, любую проявленную Министерством юстиции антикоррупционную инициативу встречают в штыки, особенно со стороны судебной системы. Реакция на соответствующие инициативы довольно болезненна. Очень сложно согласиться с тем, что те, которые будут реформированы, поддержат реформы, так как это будет означать, что они должны изменить свой образ бытия, жизни и работы, но мы будем настаивать на осуществление этих мер, так как столько времени, сколько будет существовать коррупция, государство должно бороться с ней и обеспечить гражданину эффективную юстицию. [– Я попрошу Вас сказать в качестве заместителя председателя Совета по проведению реформы в области юстиции, как Вы полагаете, как проходили в 2012 году реформы в других областях, кроме судебной системы, в прокуратуре, министерстве внутренних дел и т. д. ] – Верно и то, что, на мой взгляд, определенные органы проводят реформы медленнее или не проводят их вообще, как это предложило Правительство или как ожидает от них общество. В области юстиции преобразования происходят, даже если и не с темпами, которые от нас ожидают, и в данном случае я приведу несколько примеров. Полагаю, что все общество сильно удивилось, когда узнало об увольнениях, отставках некоторых судей Высшей судебной палаты просто потому, что они не полностью декларировали свое имущество, что никогда этого не происходило до сих пор. Есть также судьи, на которых заведены уголовные дела за незаконные деяния, которые они совершили в своей деятельности. К некоторым судьям применены дисциплинарные санкции, их стало больше и применены они более прозрачно, чем это было до сих пор. Одновременно, наблюдается быстрая тенденция преобразований в Министерстве внутренних дел, как на законодательном, так и на практическом уровне. В то же время – и я полагаю, что это не только мое мнение – запаздывают преобразования в Генеральной прокуратуре. То, что в прокуратуре не проводятся реформы, является одной из основных причин того, что мы находимся еще под мониторингом Совета Европы, практически с того момента, как мы стали членом Совета Европы. Изменения, которые были произведены до сих пор, не были квалифицированы европейскими институтами как настоящие преобразования и, к сожалению, дела там идут не таким образом, как хотелось бы. В стратегии реформы существует определенный график и для Генеральной прокуратуры. В данном случае мы должны осуществить и изменения отдельных конститу В стратегии реформы существует определенный график и для Генеральной прокуратуры. В данном случае мы должны осуществить и изменения отдельных конституционных положений, а также положений, касающихся ближайшего будущего – 2013-2014 годов. Однако я полагаю, что меры, которые следовало бы принимать немедленно, в отношении независимости прокуроров в сравнении с руководством Прокуратуры, можно было бы принимать и реализовать уже на нынешнем этапе. Естественно, что существуют различные ционных положений, а также положений, касающихся ближайшего будущего – 2013-2014 годов. Однако я полагаю, что меры, которые следовало бы принимать немедленно, в отношении независимости прокуроров в сравнении с руководством Прокуратуры, можно было бы принимать и реализовать уже на нынешнем этапе. Естественно, что существуют различные видения о месте и роли Прокуратуры в системе правоохранительных органов вообще. Осуждения идут и они шли всегда – эффективна ли работа Генеральной прокуратуры под парламентским контролем, как это происходит сегодня, или необходимо установить правительственный контроль, а судьи должны обладать статусом магистрата, который бы обеспечил независимость и судьям? Данная полемика может существовать, однако мы должны найти раз и навсегда место Генеральной прокуратуры и обеспечить ее независимость таким образом, чтобы она смогла выполнять стоящие перед ней задачи. [– Я специально сузил тематику данного, обобщающего в своем роде, интервью к вопросу о реформе в области юстиции на протяжении 2012 года. Реальная реформа в области юстиции и борьба с коррупцией, в том числе в рамках юстиции, вот два крупных требования, которые выдвигает Европейский союз взамен той беспрецедентной поддержки, которую оказывает Республике Молдова. Без реформы не будет поддержки, без поддержки не будет евроинтеграции со всеми ее последствиями. Сколько народу в Министерстве юстиции, в системе юстиции и в Молдове в целом поняли, наконец, эту вещь? Было ли достаточное количество людей в 2012 году, которые бы действовали, исходя из данного понимания? Если нет, то будут ли они в 2013 или в 2014 году? ] – Реформу в области юстиции и преобразования, местами болезненные, мы не осуществляем для Европейского союза или для кое-кого другого из-за пределов страны. Мы не пытаемся создавать товар на экспорт. В этих преобразованиях нуждаются наши граждане, так как они являются теми, которые должны воспользоваться справедливой публичной услугой, которая называется юстицией. Конечно, трудно провести эти реформы без огромной поддержки, которую оказывает нам Европейский союз, а также без предоставления более половины необходимой суммы денег для реализации реформ в области юстиции до 2014 года – денежные средства в сумме 60 миллионов евро это значительная поддержка. Верно и то, что мы должны распоряжаться этими деньгами очень эффективно. Нам надо подумать и приложить усилия для обеспечения реальных преобразований в области юстиции, а не только отвечать на постоянные запросы об увеличении ресурсов в юстицию. Если вы замечаете реакцию – со стороны судебной системы или со стороны Прокуратуры – они говорят, что у них нет ресурсов на проведение преобразований, однако ресурсы они требуют для повышения заработной платы и для обеспечения адекватных трудовых условий. Деньги, однако, не могут изменить менталитет и угодливость там, где она есть. Мы должны избежать понимание реформы лишь как обеспечение необходимыми ресурсами. Мы нуждаемся в действительном изменении, которое бы обеспечило независимость в области юстиции и, поверьте мне, наши усилия направлены именно в данном направлении. Как в Министерстве юстиции, так и в Правительстве все проникнуты важностью момента, а также важностью вообще преобразований, которые необходимо провести в области юстиции. Я уверен в том, что в судебной системе, а также в других системах юстиции добрая часть работников понимает необходимость изменений, однако инициатива изнутри запаздывает. Следовательно, нам ничего не остается, как стимулировать ее, найти средства для поощрения изменения менталитета, отношения, подхода, которые бы отражались, в конце концов, на справедливую для наших граждан юстицию. Эта необходимая критическая масса для обеспечения преобразований изнутри обязательно появится, так как, с одной стороны, в систему приходят новые люди, а с другой стороны, в судебной системе достаточно честных людей, которые не желают, чтобы их ассимилировали с массой, о которой говорят, что коррумпирована и не профессиональна. Особая роль принадлежит Высшему совету магистратуры, который должен обеспечить очищение системы от существующих в ней некомпетентных и коррумпированных лиц. Нам удалось увеличить на 55% бюджет юстиции на 2013 год и этот бюджет будет постоянно расти, по крайней мере, до 2016 года. У нас еще никогда не было в области юстиции такого большого бюджета. Я уверен, что и реакции изнутри не станут себя долго ждать, а мы примем меры для поощрения их появления. [Алина Марин, Info- Prim Neo]