Генеральная прокуратура предлагает создать рабочую группу, которая разработала бы новую стратегию по возвращению украденных из банковской системы финансовых средств. По данным учреждения, стратегия 2018 года „была разработана в период „захваченного государства” при неясных обстоятельствах и неизвестными лицами”, передает IPN.
„Хотя утверждается, что этот стратегический документ был разработан в июне 2018 года Антикоррупционной прокуратурой, НЦБК и Агентством по возвращению активов, добытых преступным путем (ARBI), а затем обнародован бывшим генеральным прокурором Эдуардом Харунженом и бывшим заместителем Антикоррупционной прокуратуры Адрианой Бецишор, он никогда не был зарегистрирован в Антикоррупционной прокуратуре или в Генеральной прокуратуре, НЦБК или ARBI. Не был утвержден каким-либо общим приказом и не были выявлены следы работы с этим документом, оперативная информация, управляемая по делу, указывает на то, что документ был разработан за пределами прокуратуры и двух других указанных учреждений, а не теми, кто подписался под него”, уточняет ГП в пресс-релизе.
Прокуратура считает, что для эффективности процесса возврата украденных денег государство нуждается в комплексном стратегическом видении и документе, однако разработка и реализация такой стратегии выходит за рамки полномочий прокуратуры, и необходимо вмешательство правительства и парламента.
„Возложение ответственности на прокуратуру за весь процесс возвращения украденных финансовых средств, которая в приоритетном порядке должна обеспечить эффективность уголовного преследования по делу и чьи функциональные полномочия слишком легально ограничены, чтобы охватить весь спектр деятельности, необходимой в этом направлении, фактически привело к результатам, которые ниже ожиданий общества и к конфликтной ситуации между властями первого уровня, а также к рискам дискредитации перед внешними партнерами по развитию”, говорится в пресс-релизе.
ГП назначит по одному представителю из Генеральной прокуратуры и специализированных прокуратур, участвующих в расследовании банковского мошенничества, и представит видение учреждения в отношении уголовного и гражданского компонента документа.
