Сегодня, 12 августа, Конституционный суд рассмотрел несколько обращений, которые ссылаются на ст. 287, ч. 1 Уголовного кодекса, применяемого в случае хулиганства, передает IPN.
В соответствии со спецификой обращений, суд рассмотрел фразы „умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок” и „действия, отличающиеся по своему содержанию исключительным цинизмом или особой дерзостью”. Ключевым моментом является то, что в зависимости от толкования, акт хулиганства может быть истолкован и в соответствии со статьей о правонарушениях, а также как уголовное преступление.
Домника Маноле объяснила на брифинге после заседания, что „различие между правонарушением и преступлением в случае хулиганства состоит в наличии или отсутствии сопутствующих действий”. Они, в свою очередь, представляют собой „применение насилия в отношении людей, угрозу насилия в отношении лиц и насильственное сопротивление представителям властей, которые борются с хулиганскими поступками”.
Суд констатировал, что в фразе „умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок” возникают проблемы только со словом „грубо”, который указывает на интенсивность нарушения общественного порядка. Но „не ясно, как оценить и критерии оценки этой интенсивности”, определил суд, в то время как отсутствие насильственных действий исключает применимость ст. 354 Кодекса о правонарушениях, и поступок рассматриваться уже как хулиганство.
„Таким образом, слово „грубо” из ст. 287 ч.1 Уголовного кодекса излишне усложняет формулировку закона. Это порождает состояние правовой неопределенности и создает препятствия для толкования статьи судебными инстанциями”, - отметила Домника Маноле.
А чтобы разобраться в фразе „действия, отличающиеся по своему содержанию исключительным цинизмом или особой дерзостью” Конституционный суд проанализировал толкование Высшей судебной палаты, отметив, что выражение „исключительный цинизм” было объяснено с использованием других неоднозначных выражений, таких как „настойчивое и демонстративное нарушение моральных норм”, „бесстыдное поведение в присутствии других лиц”. В связи с этим, „объяснения ВСП не уточнили рассматриваемую норму и не установили какой-либо объективный ориентир, обеспечивающий предсказуемость применения этой нормы органами уголовного преследования и судебными инстанциями”, - уточнила Домника Маноле.
На практике, пояснила председатель КС, толкование понятия цинизма осуществляется в определенной степени на основе личных убеждений или субъективного восприятия лиц, применяющих уголовный закон. Бенефициар нормы находится в состоянии юридической незащищенности, что позволило КС констатировать, что правовое положение не соответствует стандарту качества уголовного закона.
Что касается „действий, отличающихся цинизмом”, Домника Маноле отметила решения ВСП, в которых отмечается, что „действия, отличающиеся особой дерзостью”, посягают на материальные объекты. В этом контексте КС постановил, что, несмотря на то, что существуют другие уголовные нормы, обеспечивающие защиту аналогичных ценностей, тем не менее, решение (субъективное) о разграничении хулиганства от других фактов, „в зависимости от предмета и последствий преступления или правонарушения, намерения преступника, причин, целей и обстоятельств совершения преступления, принимают лица, применяющие уголовный закон”, - отметила Домника Маноле.
В результате Конституционный суд постановил, что понятие „грубо” и фраза „цинизм или” из ст. 287 ч.1 Уголовного кодекса РМ противоречат высшему закону страны.
