 |
|
| Дионис Ченуша, Старший обозреватель | |
Молдавские власти осуждают идею принятия парламентом, под давлением оппозиции, декларации, которая „вновь подчеркнула бы” необратимость европейского курса. Президент Молдовы Игорь Додон даёт понять, что за этим стоит желание вернуть геополитическую дилемму на повестку дня во внешней политике и нанести ущерб (впрочем, сомнительным) перспективам проведения „взвешенной внешней политики” (Agora, 18 февраля 2020 г.). В нескольких сотнях километров к востоку, в ходе своего визита в Киев, первого в страны Восточного партнёрства, еврокомиссар по вопросам расширения Оливер Варгейи провёл параллель, на первый взгляд неуместную, между „геополитическим” характером новой Европейской комиссии, её геополитическими целями в соседних с ЕС странах и, соответственно, претворением в жизнь в Украине Соглашения об ассоциации (Европейская комиссия, 11 февраля 2020 г.). На самом деле это замечание является показательным в плане начала или продолжения дискуссии о геополитической сущности преобразований, начавшихся в Молдове, Украине и Грузии после заключения соглашений об ассоциации, реализуемых уже шестой год.
Трансграничные последствия европейской интеграции и проевропейская геополитическая ориентация восточных соседей ЕС составляют единое целое. В процессе разработки соглашений об ассоциации между Молдовой, Украиной, Грузией и ЕС суверенное право стран выбирать собственную модель развития было центральной темой политического дискурса. Общественность в этих странах понимала, что решение о подписании данных соглашений имело значение и последствия, прежде всего, геополитического характера. Находящиеся и сегодня в активной фазе агрессия против Украины и торговые эмбарго со стороны России доказали высокую геополитическую чувствительность Москвы к расширению европейской интеграции на пространстве СНГ. Тем не менее, в 2010–2014 годах Евросоюз избегал признавать то, что в основе переговоров по соглашениям об ассоциации лежали геополитические мотивы, стремясь снизить уровень враждебности в отношениях с Россией. Осторожность ЕС побудила правительства Молдовы, Грузии и Украины попросить Брюссель явным образом узаконить их европейские устремления и даже признать наличие у них перспективы вступления в ЕС.
Наблюдение Варгейи касательно геополитической сущности отношений ассоциации между Украиной и ЕС, а также опасения молдавских властей по поводу геополитизации внешней политики подчёркивают два основных представления о европейской интеграции, существующие в Восточной Европе. Таким образом, либо геополитические предпочтения присущи европейской интеграции и направляют её, либо её можно „де-геополитизировать” не только в теории, но и на практике.
С геополитикой в сердце
ЕС не может отрицать или приуменьшить геополитическое наполнение европейской интеграции в странах, находящихся за пределами Западных Балкан. Украина на востоке и Грузия на юге вносят очевидный вклад в формирование проевропейских политических и государственнических настроений в регионе. Пока что ни неудачам в сфере благого управления, ни давлению со стороны России не удаётся подорвать ведущие позиции тяготения к евроатлантическому геополитическому вектору, между тем закреплённому в Конституциях обеих стран.
Политические партии проевропейской направленности обладают большинством (Украина), или европейская повестка дня поддерживается как партией власти, так и оппозицией (Грузия). В течение нескольких последующих избирательных циклов доминировать там будут проевропейские партии, которые используют геополитический лексикон, когда посылают сигналы Брюсселю.
Обе страны – Украина и Грузия – видят в лице европейской интеграции решения, защищающие от экзистенциальных угроз, порождаемых Россией и её агентами влияния, наиболее опасными среди которых являются сепаратистские образования. Следовательно, реализация соглашений об ассоциации носит императивный характер, несмотря на сохранение внутреннего сопротивления реформам.
Реформам – да, геополитике – нет
Отделение европейской интеграции от её геополитической идентичности является частью скрупулёзного политического эксперимента, проводимого пророссийскими силами Молдовы. Они ставят на первый план технический и финансовый характер европейской интеграции и не приемлют исключительности европейской ориентации страны.
В этом смысле восприятие Евросоюза напоминает восприятие таких организаций в области развития, как Всемирный банк. Иными словами, договорные отношения с ЕС будут соблюдаться, но они лишатся символического содержания, и подход к ним будет преимущественно техническим. Данную логику подтверждает участие молдавских властей, в трёхстороннем формате – вместе с Украиной и Грузией, в подаче запроса об обеспечении трём ассоциированным странам достаточного количество финансовых ресурсов (MFA.ua, 15 февраля 2020 г.) в будущем бюджете ЕС, серьёзно оскудевшем вследствие Брексита.
В то же время, имитируя выраженное ими ранее несогласие с попыткой закрепить европейский вектор в Конституции (IPN, 22 октября 2018 г.), молдавские социалисты хотят воспрепятствовать принятию проевропейской декларации, эквивалентной своего рода геополитической клятве. Помимо нежелания расстраивать своих природных московских партнёров, президент Игорь Додон делает упор на техническую, а не на геополитическую европейскую интеграцию. Под нею подразумевается сближение с европейскими стандартами, предпочтительно на европейские деньги, но не ради последующего вступления в ЕС.
По этой причине отмена Соглашения об ассоциации перестаёт быть необходимой, а его реализация даже может стать выгодной – для чисто технических и имиджевых нужд (Euronews, 20 февраля 2020 г.). Более того, европейские государства, такие как Венгрия, или страны-участницы Евразийского экономического союза, такие как Армения, служат источником вдохновения для понимания того, как можно извлекать материальные выгоды из отношений с ЕС, не преследуя геополитические цели.
Вместо заключения...
„Де-геополитизация” европейской интеграции получает распространение в качестве полезной концепции, входящей в набор политических инструментов, используемых руководством восточных соседей ЕС. Модернизация экономики и физической инфраструктуры на европейские деньги отнюдь не является моральной проблемой для некоторых правительств.
Основным риском в отношениях с ЕС, имеющим сдерживающий эффект для правительств, следующих принципам Макиавелли, из некоторых стран Восточного партнёрства является политическое выживание. Этот риск становится неминуемым, если, с одной стороны, имеются юридические условия, позволяющие сближаться с ЕС, а с другой – есть сильная оппозиция с проевропейскими геополитическими убеждениями.
Наконец, „де-геополитизация” европейской интеграции является сложной задачей, поскольку она не предлагает решений, альтернативных обеспечению функционирующего правового государства, о котором ЕС всё чаще заявляет как о неотъемлемом элементе своей геополитической идентичности.
Области исследований: Европейская политика добрососедства, отношения ЕС–Молдова, внешняя политика ЕС и России, миграция и энергетическая безопасность.
Следите за Дионисом Ченуша в Twitter
IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.