 |
|
| Анатол Цэрану | |
В завершившемся году исполнилось 100 лет со дня создания Молдавского государства-призрака на левом берегу Днестра, с помпой названного Молдавской Автономной Советской Социалистической Республикой (МАССР). Создание этой так называемой республики в 1924 году было преподнесено советской пропагандой как щедрая мера коммунистического режима, призванная поддержать этнокультурное развитие молдаван на левом берегу Днестра. Но в действительности молдаване/румыны представляли лишь одну треть населения этой автономии, а большинство населения составляли украинцы и русские.
У истоков автономии
Идея молдавской автономии родилась в Москве, в кругах румынских коммунистов-эмигрантов, действовавших в Коминтерне (Коммунистический интернационал). Они сыграли существенную роль в разработке и продвижении проекта, основанного на отказе Советского Союза признать объединение Бессарабии с Румынией в 1918 году, а также на экспансионистских планах СССР по возвращению этой территории. Создание МАССР на левобережье Днестра было стратегическим манёвром, с помощью которого Москва стремилась укрепить свои притязания на Бессарабию и создать предпосылки для вероятной повторной аннексии. Таким образом, молдавская автономия послужила политическим инструментом для оправдания и подготовки территориальной экспансии Советского Союза в регионе.
Сначала внутри Коминтерна существовало два основных подхода к политике в отношении территорий, населенных румынами Бессарабии и соседних регионов. Первый подход представляли сторонники так называемого „румынизирующего” течения, которые утверждали, что молдавское население является неотъемлемой частью румынской нации, а молдавский язык - лишь диалектом румынского языка. Этот взгляд особенно продвигали связанные с Коминтерном румынские коммунисты, которые стремились к расширению пролетарской революции в Румынии.
Второе течение, названное „молдаванистским”, продвигало идею о том, что молдаване представляют собой отдельную от румын нацию, имеющую отдельный язык. По мнению сторонников этой концепции, создание молдавской республики в составе СССР послужило бы основой для привлечения Бессарабии в сферу советского влияния.
Конфликты между этими двумя концептуальными течениями оказали решающее влияние на формирование МАССР и определили содержание политики советской идентичности, применяемой к молдаванам/румынам на территориях к востоку от Прута. Хотя оба течения были мотивированы интересом коммунистической экспансии, они отличались конечными целями. „Румынизаторы” видели в мировой революции главный путь, в то время как „молдавенисты” преследовали узкую цель: отвоевание Бессарабии и её интегрирование в СССР.
Так что в этом противостоянии победило „молдавенистское” течение. Советский империалистический интерес, сосредоточенный на аннексии Бессарабии, возобладал над глобальным видением мировой революции, продвигаемым Коминтерном. Таким образом, создание МАССР отразило, скорее, геополитические первостепенные задачи Москвы, а не международные революционные идеалы.
Рождение антирумынского молдавенизма
Советская политика в МАССР самыми жёсткими методами продвигала идею существования молдавской нации, отличающейся от румынской. Так, в МАССР был навязан молдавский язык на кириллице, и через тоталитарную государственную политику развивалась молдавская культурная идентичность, самобытность, отделённая от румынской. Советскую власть не остановил даже тот факт, что они сами признавали используемый в МАССР молдавский язык, как архаичный, устаревший вариант молдавского говора, диалекта с украинским и русским влиянием, и непригодный для поддержки развитой культуры.
Молдавская советская автономия, запрограммированная коммунистической пропагандой как механизм приобщения этнических молдаван к культуре, на самом деле привела к удручающему эксперименту по перестройке идентичности путём денационализации и манкуртизации местного населения. Таким путём МАССР развивалась в своеобразной лаборатории, в которой проводились опыты по советской модели социальной и лингвистической инженерии, где молдавский язык и культура были смоделированы искусственно, чтобы соответствовать советской экспансионистской политике, и этот эксперимент после 1940 года был также внедрён и в Бессарабии.
Советская политика в МАССР продвигала жёсткими и принудительными методами идею существования молдавской нации, отличающейся от румынской. С этой целью был навязан молдавский язык, пользующийся кириллическим алфавитом, а молдавская культурная самобытность была сформирована искусственно, была отделена от румынской посредством тоталитарной государственной политики. Хотя они признавали, что молдавский язык, используемый в МАССР, был архаизированным вариантом молдавского говора, диалекта, в изобилии скрещенного с украинизмами и русизмами, советская власть продолжала продвигать его, даже если он был неспособен поддерживать передовую культуру.
Молдавская советская автономия, представленная коммунистической пропагандой как механизм эмансипации и приобщения этнических молдаван к культуре, на самом деле была мрачным экспериментом по перестройке идентичности. Посредством политик денационализации и манкуртизации местные жители были оторваны от своих исторических и культурных корней. Таким образом, МАССР функционировала как лаборатория социальной и лингвистической инженерии, в которой язык и культура молдаван/румын были искусственно переделаны, чтобы служить экспансионистским целям СССР. Этот эксперимент, испытанный и усовершенствованный на левобережье Днестра, позже был внедрён и в Бессарабии после её аннексии в 1940 году, став инструментом контроля и ассимиляции местного населения.
Как показала практика, создание МАССР не было мотивировано искренним желанием защитить права молдаван, а представляло собой стратегический проект СССР, направленный на оправдание притязаний на Бессарабию. Для достижения этой цели советская власть экспериментировала с созданием молдавской идентичности, отличающейся от румынской. Этот проект достиг своей цели в 1940 году, когда Бессарабия была аннексирована СССР, а МАССР была включена во вновь созданную Молдавскую ССР.
Молдавенизм как государственная политика в Молдавской ССР
После образования Молдавской ССР советские власти внедрили политику, которая искусственно подчеркивала „различия” между молдаванами и румынами. Проводилась идея того, что молдаване разговаривают на языке, отличающемся от румынского, под названием „молдавский язык”, пользующийся кириллическим алфавитом. Советская историография была использована для представления румын и молдаван как двух разных народов с отдельной историей. Такие исторические деятели, как Штефан чел Маре, были переосмыслены с научной точки зрения, устранив любую связь с Румынией и продвигая историческое повествование, служащее советским интересам.
„Молдавская” идентичность, отличная от „румынской”, была концепцией, активно продвигаемой в период Молдавской ССР (1940-1991 годы), являясь неотъемлемой частью советской политики денационализации и создания „homo sovieticus”. В Молдове к востоку от Прута эта идентичность была построена сочетанием политических, лингвистических, образовательных и исторических факторов, направленных на отделение молдаван от румын и на обоснование включения этой территории в состав СССР.
Интеллигенция, учителя и писатели, которые осмеливались продвигать идею румынского единства, подвергались преследованиям, депортации или исключению, устранению. Классическая румынская литература подвергалась цензуре или переосмысливалась в контексте „молдавенизма”, а любое унионистское или прорумынское движение жестоко подавлялось. Таким образом, советская политика превратила Молдову в пространство социальных и культурных экспериментов, в котором молдавская идентичность была сформирована для служения имперским интересам Советского Союза.
Наследие советской молдавской идентичности
Даже и после обретения Республикой Молдова независимости в 1991 году антирумынская молдавская идентичность, построенная в советский период, осталась глубоко укоренённой в обществе. Пророссийские политические партии продолжают продвигать идею отдельного молдавенизма, используя её в качестве инструмента для поддержания влияния России в регионе. В Приднестровье, например, молдавский язык на кириллице до сих пор используется как символ отделения от Румынии и связей с Москвой. Переписи населения в Республике Молдова отражают раскол в обществе: часть населения идентифицирует себя как „молдаване”, в то время как другие объявляют себя „румынами”, иллюстрируя конфликт идентичности, который сохраняется и по сей день.
Российская пропаганда и молдавенистская идентичность
Российские средства пропаганды, в том числе и подконтрольные Кремлю телеканалы и новостные агентства, наряду с заявлениями российских официальных лиц, в том числе пресс-секретаря Министерства иностранных дел России Марии Захаровой, активно продвигают идеологию молдавенизма, направленную на дискредитацию сближения Республики Молдова с Румынией, Европейским Союзом и НАТО. Постоянно распространяются сообщения, поддерживающие молдавенизм как инструмент разделения идентичности, представляя европейскую интеграцию как угрозу Республике Молдова.
Вместо вывода
Молдавская идентичность антирумынского происхождения изначально была политической конструкцией, навязанной советским режимом с целью разделения румынского населения Бессарабии, и для предотвращения стремлений национального возрождения на этой территории. В настоящее время эту идеологию подхватывает Россия, что служит геополитическим интересам Кремля посредством концепции „русский мир”. Москва осознаёт, что только в атмосфере антирумынского молдавенизма может процветать в молдавском обществе повиновение России и недоверие к европейским ценностям.
По контрасту с этим, румынская идентичность в Республике Молдова представляет собой отказ от российского влияния и безусловную открытость ценностям европейской цивилизации. Остаётся, чтобы эту истину полностью поняли проевропейские политические деятели в Кишиневе, многие из которых продолжают сохранять двусмысленность в политике идентичности. Посредством таких колебаний они предоставляют Москве возможность влиять на геополитическое направление Республики Молдова.
IPN публикует в рубрике Op-Ed материалы авторов извне редакции. Высказанные ими мнения не обязательно совпадают с мнениями редакции.