„Владимир Плахотнюк практически не занимал государственных должностей, а это означает, что то, что он, как предполагается, сделал плохого Республике Молдова, было сделано им при участии, с одобрения или при молчаливом согласии многих своих бывших однопартийцев, а не только ближайших из них, которые отделились от ДПМ или были ею отделены...”
---
В Демократической партии Молдовы на минувшей неделе образовалась важная трещина. Из партии и из парламентской фракции вышли 6 депутатов, трое из которых ранее играли центральные, даже очень центральные роли в этом политформировании. Речь идёт о бывшем председателе парламента (Андриане Канду), бывшем министре в различных конфигурациях правительства (Владимире Чеботаре), бывшем рупоре ДПМ, особенно по юридическим темам (Серджиу Сырбу). Все трое до недавнего времени были вице-председателями ДПМ. Очень важная роль, которую до сих пор играла Демпартия в судьбе Республики Молдова, а также роль, которую она может сыграть в будущем в политической конфигурации страны, оправдывает особое внимание к внутренним процессам в ДПМ, тем более, что наружу из глубин политформирования просачивается недостаточное количество информации, чтобы понять, что происходит на самом деле, и какими могут быть последствия этих процессов для общественной и политической жизни страны.
Две стороны конфликта
Как и в любой конфликтной ситуации, к настоящему моменту были высказаны две противоречащие друг другу позиции относительно причин этой трещины.
Те, кто ушёл, обвиняют оставшихся в создании коалиции с правящей Партией социалистов, а также в отклонении от курса европейской интеграции страны. В то же время, шестеро ушедших из ДПМ подают сигналы о том, что они желали бы сблизиться с оппозиционными парламентскими политформированиями из блока ACUM, позиционирующими себя в качестве проевропейских.
Те, кто остался, в частности, нынешнее руководство ДПМ, обвиняют шестерых „диссидентов” в том, что те не согласны с внутрипартийной демократией, вследствие которой они лишились должностей вице-председателей, и что они вовлечены в „чужую игру”. При этом ДПМ даёт понять, что трещина „срежиссирована” бывшим лидером Демократической партии Владимиром Плахотнюком, который находится за пределами страны и в последнее время получил прозвище „диаспора”.
Не совсем убедительные аргументы
Однако обе обнародованные позиции недостаточно убедительны, чтобы объяснить столь радикальное решение шести депутатов, тем более, что принято оно было в самый разгар анонсированной „перезагрузки” Демпартии.
С одной стороны, малоубедительна причина ухода, названная „группой Канду”, потому что и в период пребывания её членов на ключевых должностях в ДПМ у политформирования были тесные отношения с ПСРМ и президентом Игорем Додоном, подозреваемым в „прорусскости”. Отношения с „неевропейцами” были гораздо более тесными, чем с проевропейцами из блока ACUM, отношения с которыми в последние годы были, скорее, просто враждебными. Наиболее наглядно такое поведение проявилось на президентских выборах 2016 года, когда все медийные орудия ДПМ вели огонь исключительно по Майе Санду. Тогда же ходили разговоры о том, что и территориальные структуры демократов получили строгие указания из центра поддерживать Игоря Додона, даже если на публику „центр” заявлял иное. И, если брать недавние события, то говорят, что именно Андриан Канду был инициатором вотума недоверия проевропейскому Правительству Майи Санду.
С другой стороны, не совсем понятно, почему „диаспора”, если она сыграла роль в этом „разводе”, ограничилась лишь 6 депутатами и не нанесла партии более мощных ударов, чтобы наказать тех, кто занялся „перезагрузкой” партии, в которой, как они говорят, раньше „решения принимал только один человек”? О практически неограниченных возможностях „этого человека” влиять на людей и события в Республике Молдова было сказано и написано очень много. В частности, очень много писалось и говорилось об уголовных делах – которым был дан ход, и которые находились в режиме ожидания – как инструментах обеспечения лояльности многих людей, в том числе наиболее приближённых к бывшему лидеру.
Малоубедительные аргументы, изложенные обеими сторонами по отдельности, становятся ещё более неубедительными в случае их прямого сопоставления. К примеру, дискуссия, состоявшаяся на прошлой неделе, в эфире Pro TV, между Андрианом Канду и Думитру Дьяковым, больше напоминала ритуальный танец на публику, чем дебаты между двумя политическими оппонентами, если не соперниками. Конечно же, дело было не просто в корректности поведения собеседников, потому что известно, что, когда они считают это рациональным, они способны быть ироничными и язвительными, жёсткими и даже наглыми. Конечно, эти двое знают друг о друге и о многих других лидерах ДПМ очень много такого, что, будучи обнародовано, разрушит не только репутацию отдельных политических деятелей. Но эти вещи не были обнародованы, и, скорее всего, и не будут.
В чём может заключаться скрытый интерес
В этой ситуации можно и даже нужно поискать и другие объяснения раскола в ДПМ, нежели те, которые были представлены сторонами.
Одна из вероятных версий может заключаться в том, что трещина инсценирована, возможно, тем же самым, либо другими „сценаристами”, чтобы придать большей достоверности процессу „выздоровления”, „перезагрузки”, „очищения” ДПМ.
Действительно, в результате удаления из партии тех нескольких людей, о которых говорят, как о наиболее приближённых к Владимиру Плахотнюку, „голову” которого, как известно, требуют многие, и не только среди политиков, был бы достигнут заметный невооружённым глазом эффект „де-плахотнюкизации” ДПМ. А перед обществом можно было бы отчитаться в завершении процесса перезагрузки партии. Это идея исходит от самого Андриана Канду, публично заявившего о том, что выход из партии он обсуждал с Владимиром Плахотнюком, а Канду нельзя заподозрить в том, что он говорит непродуманные вещи. В то же время, „группа Канду”, которая уже говорит о проекте новой партии, остается вовлечённой в молдавскую политику и обладает рычагами реального влияния на эту политику. И пусть кто-то скажет, что этот шаг не сильно напоминает раскладывание яиц по разным корзинам.
Это предположение может вызвать недовольство кого-то, кто действительно желает подлинной перезагрузки ДПМ. Но недовольство не будет оправданным до тех пор, пока не появится реальных доказательств перезагрузки. Если истинна хотя бы небольшая часть обвинений в адрес Владимира Плахотнюка и Демократической партии, особенно в захвате государственных учреждений, в причастности к банковскому мошенничеству, ко многим другим разнообразным схемам, в фабрикации уголовных дел на некоторых политиков и бизнесменов, то ДПМ не сможет очиститься без того, чтобы публично покаяться и действительно избавиться от многих или даже очень многих причастных лиц.
Покаяние – как доказательство „де-плахотнюкизации”
Призыв к покаянию не обязательно вызван недобрыми побуждениями. Недавно он прозвучал изнутри самой Демпартии, из центральных руководящих органов политформирования. По сообщениям СМИ, бывший депутат от ДПМ Вячеслав Неделя признал за собой некоторую вину за конкретный случай фабрикации одного из политических дел, о которых недавно объявил генеральный прокурор Александр Стояногло: „О 38 политических делах заявил генеральный прокурор. Я сегодня, на заседании Национального политсовета ДПМ, в публичном выступлении призвал, чтобы наша парламентская фракция публично взяла на себя ответственность за этот ужас в виде 38 политических дел. Лично я беру на себя ответственность – я был трусом. Мне не хватило смелости, потому что я мог защитить друга. Но мне не хватило смелости. И эта система его уничтожила”, - заявил Вячеслав Неделя, который является председателем Кишинёвской территориальной организации ДПМ.
Опять же: если истинна хотя бы небольшая часть обвинений в адрес бывшего лидера демократов и самой Демпартии, то без покаяния или „аутодафе” политформирования и очень многих его видных членов заверения в перезагрузке партии не будут иметь большого веса. Владимир Плахотнюк практически не занимал государственных должностей, а это означает, что то, что он, как предполагается, сделал плохого Республике Молдова, было сделано им при участии, с одобрения или при молчаливом согласии многих своих бывших однопартийцев, а не только ближайших из них, которые отделились от ДПМ или были ею отделены.
Валериу Василикэ, IPN
