Совместимо ли Содружество Независимых Государств с Европейским союзом? Политический комментарий Виктора Кирилэ для Info-Prim Neo

В Кишинэу есть политики, которые уже в течение 17-и лет пытаются скрыть свои неудачи на пути европейской интеграции нашей страны, заявляя с завидным спокойствием и самообладанием, что Республику Молдова не хотят и не ждут в Европейском союзе. Если следовать логике этих политиков, Республика Молдова должна была бы ориентироваться на географическое, экономическое и политическое пространство, где нашу страну хотят и ждут с распростертыми объятьями, а экономическая или политическая интеграция жестко не обусловлена соответствию демократическим критериям, таким как известные Копенгагенские критерии, достижение которых является императивом для всех европейских стран, стремящихся присоединиться к ЕС. По мнению упомянутых политиков, этим пространством, без сомнения является Содружество независимых государств (СНГ), членом которого с 1994 года является и Республика Молдова. Между тем, спустя 17 лет пребывания нашей страны в СНГ, позиция, согласно которой ЕС нас не хочет, а интеграция в СНГ – единственный для нас шанс включиться в процесс экономической глобализации, ставит все больше вопросительных знаков в Кишинэу. Эта тенденция совсем не случайна, если подумать о том, что до сих пор Республика Молдова продолжает оставаться в ожидании экономических, торговых и политических преимуществ, обещанных СНГ, и особенно, если подумать о растущей инфляции и политической, экономической, социальной и культурной привлекательности ЕС для нашей страны, в частности с тех пор, как Евросоюз стал нашим непосредственным западным соседом. В этих условиях, совсем не сюрприз то, что все чаще в Кишинэу раздаются голоса, выступающие за выход из СНГ и исключительное сосредоточение на интеграции Республики Молдова в Евросоюз. Для сторонников этого тезиса СНГ и ЕС представляют собой два отдельных, даже противоположных интеграционных процесса, и в итоге Республика Молдове придется выбирать один из них. Это видение не разделяют политики – сторонники СНГ в Кишинэу, которые, понимая, что притягательность ЕС в Молдове ощутимо расшатывает их стратегический выбор, все же пытаются сделать так, чтобы и волки и овцы были сыты. Таким образом, большинство молдавских филло-СНГ-овецев поддерживают одновременную интеграцию Республики Молдова в СНГ и ЕС поскольку, по их мнению, между этими двумя интеграционными структурами нет никакой несовместимости. [Критерии и инструменты] Стоит отметить, что сегодня, ни сторонникам вектора интеграции только в ЕС, ни тем, кто выступают за двухвекторную интеграцию „ЕС + СНГ” не удалось сформулировать весомые аргументы, которые доказали бы несовместимость или совместимость СНГ с ЕС. Оба лагеря довольствуются тем, что обосновывают свои мнения за и против СНГ, жонглируя туманными политическими декларациями, призванными убедить граждан Республики Молдова что: 1) цели СНГ и ЕС совместимы или несовместимы; 2) демократические ценности и принципы СНГ соответствуют или не соответствуют действующим в ЕС; 3) Договор о свободной торговле, подписанный в рамках СНГ противоречит или не противоречит интересам РМ в отношении постепенной интеграции в экономическое пространство ЕС; 4) Является ли или не является СНГ открытым европейским нормам и т.д. Далее мы коротко остановимся на каждом из этих четырех аспектов, на которые часто ссылаются наши политики в своих заявлениях о возможности выхода или пребывания нашей страны в СНГ. На этот раз, однако, считаем необходимым проанализировать эти аспекты, используя в качестве рабочего инструмента и договора, положенные в основу двух интеграционных структур, СНГ и ЕС, в частности Минское Соглашение о создании Содружества независимых государств, подписанное Россией, Украиной и Беларусью 8 декабря 1991 года, и, соответственно, Римский договор 1957 года о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС), предшественника нынешнего ЕС. [Цели ЕС и СНГ] Начнем анализ с рассмотрением следующего вопроса: Совместимы или не совместимы цели СНГ с целями ЕС? Как известно, главная цель Римского договора 1957 года заключалась в заложении основ более тесного Союза между народами Европы „решив, - как отмечается в преамбуле Договора –обеспечить экономический и социальный прогресс своих стран путем общих действий, направленных на устранение разделяющих Европу барьеров”. Для достижения этой цели, страны, подписавшие Римский договор договорились создать общий экономический рынок, таможенный союз, разрабатывать и внедрять общие политики в области сельского хозяйства, торговли и транспорта. В отличие от Римского договора, Минское соглашение о создании Содружества Независимых Государств было задумано отцами-основателями (Беларусь, Россия и Украина) с целью разъединения Советского союза (СССР) – самого интегрированного и крупного на то время политического и экономического союза в Восточной Европе и Евразии. В итоге, своим содержанием Минский договор создал для бывших советских республик юридическую и политическую основу для консенсусной и мирной дезинтеграции Советского Союза, избежав, таким образом, резкого и грубого разрыва политических, экономических, социальных и культурных связей, существовавших на то время между народами СССР. Не случайно в этом договоре сформулированы директивные ценности и принципы, которые должны были направлять сотрудничество между экс-советскими государствами в новых условиях, порожденных коллапсом СССР. Например, стороны, подписавшие Минское Соглашение обязались соблюдать цели и принципы устава ООН и Хельсинского Заключительного Акта 1975 года; заявили, что гарантируют своим гражданам, независимо от национальности и других различий, равные права и свободы; договорились начать и развивать взаимовыгодное сотрудничество на основе равенства в правах их народов и государств, в политической, экономической, торговой, социальной, культурной, гуманитарной, научной, а также в других областях, представляющих общий интерес; обязались признавать и уважать территориальную целостность и неприкосновенность имеющихся в рамках СНГ границ; поддерживать единый контроль над ядерным оружием бывшего СССР. Более того, статьей 7 Минского договора, стороны-подписанты признали, что к сфере их общей деятельности относятся: согласование деятельности в области внешней политики; сотрудничество в области формирования и развития общего экономического пространства, таможенной политики, развития системы транспорта и связи, окружающей среды, миграционной политики, а также борьбы против организованной преступности. [+/- экономическая интеграция] Несмотря на то, что посредством Минского Соглашения, подписавшим его сторонам, удалось прийти к согласию о ряде общих областей сотрудничества, они, однако потерпели неудачу в придании сотрудничеству в рамках СНГ реальной направленности экономической интеграции, как это было сформулировано в случае ЕС в Римском договоре 1957 года. Например, несмотря на то, что в статье 7 Минского Соглашения делается ссылка на сотрудничество в области развития общего экономического пространства, данный договор не содержит ни одного конкретного обязательства в плане создания общего товарного рынка, Таможенного союза или о выработке и внедрении общих политик. Следовательно, если СНГ функционировало бы лишь на основе направлений, намеченных Минским Соглашением, то, несомненно, СНГ осталось бы в истории, как организация, предназначение которой заключалось бы обеспечении мирной дезинтеграции СССР. Однако перемены наступают в 1993-1994 годах, когда СНГ наделяется его членами и полномочием экономической интеграции, по образцу ЕС. Например, после подписания странами-членами СНГ Договора о создании экономического союза (сентябрь 1993г), а также Договора о создании зоны свободной торговли (апрель 1994г), у СНГ появляются же цели по экономической интеграции, что и положенные в основу нынешнего ЕС, а именно: развитие общего товарного рынка, услуг, капитала и труда; создание таможенного союза; постепенное создание валютного союза; разработка и внедрение общих политик в таможенной, торговой, денежной, социальной области, а также в области окружающей среды, транспорта и связи и т.д. В этом контексте, нужно все же задаться вопросом является ли или не является это совпадение в целях СНГ и ЕС совместимым с желанием такой страны как Республика Молдова интегрироваться в ЕС, но которая в то же время не решается отказаться от качества члена СНГ. Чтобы найти ответ на этот вопрос, думаю, необходимо ответить себе на несколько вопросов, на которые наши политики большей частью воздерживаются от ответа нам, гражданам РМ. [5 обязательных вопросов о совместимости] Во-первых, стоит задаться вопросом может ли наша страна интегрироваться одновременно и в ЕС, и в СНГ в условиях, когда последняя из этих структур хочет быть отдельным политическим и экономическим Союзом и конкурентом в отношении ЕС. Во-вторых, как и ЕС, СНГ предполагает постепенное создание Экономического союза между странами-членами, следовательно, думаю, что необходимо спросить себя, может ли РМ входить в два Экономических союза, которые предполагают создание разных рынков товаров, капитала, услуг и труда; двух таможенных союзов; разных таможенных пошлин, двух разных налоговых систем; или разных общих политик. В-третьих, как нам показывает и опыт ЕС, в рамках Экономического союза внедрение общих политик является прерогативой сверхнациональных институтов. В случае ЕС, эта обязанность ложится в первую очередь на Еврокомиссию. Однако чтобы сверхнациональные институты эффективно выполняли свои обязанности, страны-члены этих экономических союзов передают им часть своего суверенитета по принятию решений. То же самое должно произойти и в СНГ, естественно, если оно по настоящему хочет стать жизнеспособной организацией. Если Республика Молдова будет настаивать на вступлении в ЕС параллельно с углублением интеграции в СНГ, рано или поздно, наши политики должны будут ответить на следующий вопрос-дилемму, а именно: Может ли РМ передать ту же часть своего суверенитета по принятию решений двум конкретным сверхнациональным центрам, которые могли бы принимать решения, которые будут сталкиваться лбами, но обязательные для нашей страны. Ясно то, что до сих пор такое достижение не удавалось ни одному государству Европы. В-четвертых, интеграция страны в ЕС происходит параллельно с ассимиляцией ею законодательства ЕС, насчитывающего более 80 тысяч страниц и известного под названием “коммунитарного aquis”. Интеграция в СНГ сопровождается аналогичным процессом ассимиляции законодательства, на этот раз СНГ. Можно даже допустить, что законодательство СНГ будет столь же объемистым, как и ЕС. Кроме того, предположительно оно будет далеко не одинаковым. Следовательно, целесообразно, чтобы наши политики уже сейчас задались вопросом, есть ли у Молдовы потенциал и институционные, человеческие и финансовые ресурсы необходимые для ассимиляции двух коммунитарных законодательств, которые во многих отношениях будут содержать противоречивые положения. Также они должны задать себе вопрос, может ли РМ позволить себе роскошь расходовать свое драгоценное время и свои ничтожные ресурсы на осуществление двух сложных процессов законодательной гармонизации, а именно: 1) национального законодательства с законодательством ЕС, и 2) национального законодательства с законодательством СНГ. И не в последнюю очередь, наши политики прекрасно знают, что экономическая интеграция, как в ЕС, так и в СНГ сопровождается политической интеграцией, следовательно, уместно спросить их, как они видят интеграцию нашей страны в две соперничающие политические структуры, ЕС – с центром в Брюсселе и СНГ – с центром в Минске и Москве. [Практика побеждает демократическую грамматику] По мнению некоторых политиков в Кишинэу, ЕС и СНГ ни в коей мере не являются соперниками, поскольку в их основу положены те же демократические ценности и принципы, закрепленные в Уставе ООН, Хельсинском Заключительном Акте или в Конвенции о защите прав человека, подписанной под эгидой Совета Европы. Действительно, как ЕС, так и СНГ основаны на приверженности их государств-членов тому же пакету демократических ценностей и принципов. Несмотря на это, в последнее время, все чаще ставится под сомнение приверженность стран-членов СНГ этим демократическим ценностям и принципам, поскольку невозможно не заметить, например, что между демократиями стран-членов ЕС, где главы государств (президенты) избираются на ограниченный срок, и Казахстана, где президент страны избран пожизненно, действует существенная несовместимость; или, что в то время, как во всех странах-членах ЕС свобода выражения мнения является естественным правом граждан, в России свобода выражения мнения рассматривается властями, скорей всего как потенциальная угроза национальной безопасности и стабильности. Также мы никак не можем считать, что демократичными политические системы Беларуси, Узбекистана, Туркменистана или Таджикистана. Для многих международных экспертов стало явным, что в пространстве СНГ демократическая практика все больше и больше отдаляется от демократической грамматики, принятой странами-членами СНГ присоединением к ряду международных договоров и соглашений, призванных продвигать и защищать основные свободы и демократические права. Кроме того, по всей видимости, в СНГ мы имеем дело с толкованием демократических ценностей, принципов и прав, зримо отличающимися от их предназначения в евро-атлантическом пространстве, в которое входит и ЕС. Это видно и из заключений Миссий СНГ по мониторингу выборов в Украине (2004), Узбекистане (2005), Таджикистане (2005) и Кыргызстане (2005). Все они противоречат вердиктам по тем же выборам ОБСЕ и Совета Европы. Например, в то время как ОБСЕ и СЕ оценили президентские выборы в Украине в 2004 году как организованные и проведенные в соответствие с демократическими требованиями, Миссия СНГ по мониторингу выборов отрицала их демократичный характер и потребовала, чтобы они были признаны незаконными. Но в случае парламентских выборов в Узбекистане (2005), Таджикистане (2005) и Кыргызстане (2005), Миссия СНГ по мониторингу выборов посчитала их “законными, свободными и транспарентными”. Этот вывод не был поддержан Миссией ОБСЕ по мониторингу выборов, которая заявила, что данные выборы не выполнили обязательства, взятые этими странами в рамках ОБСЕ, а также другие международные стандарты по организации и демократическому проведению выборов. Большинство лидеров СНГ осознают тот факт, что из-за многих концептуальных, структурных и демократических недостатков, а также Центробежных тенденций внутри структуры, СНГ – организация нефункциональная и лишенная сплоченности, необходимой для достижения своих основных целей. В марте 2007 года сама Москва устами своего министра иностранных дел Сергея Лаврова заявила о разочаровании относительно СНГ: “Содружество независимых государств не смогло стать ни полноценным интеграционным объединением, ни эффективной международной организацией, которая оказывает действенное влияние", Заявление министра Лаврова оспорить трудно, в условиях, когда, по мнению экспертов, из всего числа договоров, подписанных в рамках СНГ, а их более 1600, лишь 10% жизнеспособны. Также господин Лавров абсолютно прав и если подумать о том, что в отличие от Европейского экономического союза (предшественника ЕС), которому за первые 17 лет своего существования удалось создать общий рынок, таможенный союз и внедрить в практику общую аграрную политику, Содружество независимых государств оказалось неспособным выполнить за 17 лет своего существования, по меньшей мере, одну из этих задач. [Республику Молдова нужны было бы исключить из СНГ] Даже вышевысказанных соображений достаточно для того, чтобы понять, почему императив реформирования СНГ на устах у многих глав государств и правительств Содружества. Президент Республики Молдова Владимир Воронин в этом не является исключением. По его мнению, СНГ должно быть реформировано в соответствие с европейскими ценностями и нормами. Вопрос в том, готово ли СНГ ассимилировать эти нормы и ценности в европейском духе, характерном ЕС. Реалии СНГ в том, что касается соблюдения демократических ценностей, скорей опровергают, чем подтверждают чрезмерные ожидания президента Воронина относительно реформирования СНГ по образцу ЕС. Кроме того, кажется, что его пожелание не учитывает и содержание ст. 11 Минского Соглашения о создании СНГ, где отмечается, что “С момента подписания настоящего Соглашения на территориях подписавших его государств не допускается применение норм третьих государств, в том числе бывшего Союза ССР”. Следовательно, рассматриваемые сквозь эту призму нормы стран-членов ЕС являются для стран СНГ не чем иным, как “нормами третьих государств”, внедрение которых должно быть запрещено в пространстве СНГ. Если следовать этой логике, то согласно этой ст.11, План действий, подписанный с ЕС в 2005 году, может быть с легкостью расценен, как грубое нарушение Республикой Молдова Минского Соглашения, поскольку этот План действий предполагает ассимиляцию и применение нашей страной ряда норм ЕС. Естественно, что если СНГ было бы серьезной организацией, на самом деле заботящейся о своей внутренней спаянности, то члены-основатели СНГ должны были давно потребовать объяснений и потребовать исключить РМ из Содружества на основании невыполнения Республикой Молдова Соглашения об образовании СНГ. [Владимир Воронин: СНГ – это чемодан без ручки] Провал СНГ в самоутверждении, как жизнеспособной организации порождает в последнее время много вопросов в Украине, Грузии, а также в Молдове о целесообразности дальнейшего пребывания в СНГ. В Кишинэу сомнения относительно сотрудничества РМ в рамках СНГ возникли не только у представителей оппозиционных партий но даже у представителей нынешнего правления, среди которых и президент Владимир Воронин. Несмотря на это, в то время как некоторые оппозиционные партии выступают за немедленный выход РМ из СНГ, нынешнее правление во главе с президентом Владимиром Ворониным рассматривают СНГ, как “чемодан без ручки”, который очень трудно нести, но бросить жалко”. Такое заявление было сделано самим президентом Ворониным в контексте саммита ГУАМ в Киеве в мае 2006 года и свидетельствует о том, что представители нынешнего руководства Кишинэу еще надеются на возможное возрождение СНГ. Они избегают, однако признавать то, что в течение 7-и лет пребывания у власти способствовали подрыву СНГ больше, чем все предыдущие правления. Против их воли, и исходя из внутренних и внешних реалий, они вынуждены в еще большей степени направлять РМ на траекторию центробежных тенденций относительно СНГ, которые медленно, но верно выведут нашу страну из пространства СНГ и будут все больше интегрировать ее в евро-атлантическое пространство. Например, несмотря на заявления в пользу СНГ нынешнего коммунистического правления Кишинэу, РМ продолжила углублять сотрудничество в рамках ГУАМ, страна присоединилась к Пакту стабильности для Юго-Восточной Европы, к Процессу политического сотрудничества в Юго-Восточной Европе, к Договору о свободном обмене в Центральной Европе (CEFTA); также подписала Индивидуальный план действий с НАТО и, особенно План действий с ЕС и т.д.. Этими действиями нынешнее руководство Кишинэу в полной мере способствовало подрыву сплоченности и авторитета СНГ. Поэтому, возможное включение официального руководства Кишинэу в перечень передовых могильщиков СНГ ни в коей мере не было бы лишено основания. В видении некоторых представителей оппозиционных партий в Кишинэу, императив интеграции РМ в ЕС обусловит выход из СНГ. Это утверждение не безосновательно, напротив, опыт многих стран-членов ЕС свидетельствует, что с присоединением к ЕС они были вынуждены отказаться от членства в торгово-экономических объединениях, потенциально конкурентов ЕС. Например, Великобритания, Дания, Ирландия, Австрия, Финляндия и Швеция вышли из Европейской ассоциации по свободному обмену (AELS), а Польша, Чехия, Венгрия, Румыния и Болгария прекратили свое участие в Договоре о свободном обмене в Центральной Европе (CEFTA). Постигнет или нет та же судьба членство РМ в СНГ, покажет время. По сути, траектория будущей эволюции РМ зависит в первую очередь от нас самих. Между тем, для многих из нас все более ясным становится то, что продвижение РМ по пути европейской интеграции неминуемое приведет к умножению несовместимостей между выбором СНГ и выбором, предоставленным ЕС.