Анекдот от одного молдавского политика: Мужчина стоял на перекрёстке с тремя указателями: „Прямо пойдёшь – по морде получишь”, „Направо пойдёшь – по морде получишь”, „Налево пойдёшь – по морде получишь”. Мужчина колебался, не зная, куда ему направиться, и вдруг услышал голос сверху: „Решайся быстрее, а то прямо тут по морде получишь!”
---
Окончательные результаты парламентских выборов от 24 февраля 2019 года указывают на наличие трёх крупных победителей и одного победителя поменьше. Из трёх „крупных”, более крупным кажется Демократическая партия Молдовы, получившая 30 мандатов, хотя и на 5 мандатов меньше, чем Партия социалистов Республики Молдова (35). К такому выводу можно прийти, если проанализировать постэлекторальное поведение „тяжеловесов”: именно ДПМ, а не ПСРМ, присвоила себе инициативу формирования будущей правящей коалиции. А Избирательный блок ACUM DA ПДС стремится произвести впечатление, что он вообще не заинтересован в каком-либо постэлекторальном сценарии с точки зрения прихода к власти.
Почему „тяжеловесы” ведут себя таким образом? Одни ответы на этот вопрос уже были озвучены соответствующими политическими силами, к другим же можно прийти путём рассуждений.
Озвученные объяснения
ДПМ оправдывает свою постэлекторальную активность заботой „о стабильности”, о возможности как можно скорее продолжить реализацию проектов „ради людей” и „ради Молдовы”. Демпартия даёт понять, что те, кто не разделяет этой позиции, осуждаются или могут подвергнуться осуждению за то, что они, якобы, выступают против стабильности, против жителей и против Молдовы. Но ДПМ игнорирует заявления двух других „тяжеловесов” по поводу возможных фальсификаций, которые могли бы изменить результаты выборов, а также их законное право проверить имеющиеся подозрения в предусмотренные законом сроки, которые ещё не истекли.
ПСРМ объясняет паузу до обнародования своей позиции, которую она намерена озвучить только после подтверждения мандатов Конституционным судом, желанием прояснить ситуацию с законностью выборов в ряде округов. Кроме того, ПСРМ говорит о проводимом ею параллельном пересчёте голосов, результаты которого, по мнению партии, „дадут оценку всему избирательному процессу”. Но социалисты избегают говорить, что ещё можно будет сделать после того, как внутренние процедуры утверждения завершатся с предсказуемыми результатами, а также после того, как зарубежные наблюдатели „утвердили” выборы, подтвердив их демократичный характер своими отчётами и заявлениями.
Блок ACUM заявляет, что он не будет создавать коалиции ни с кем, потому что он „не может предать свои принципы и электорат”, потому что два других тяжеловеса – „воры”, и „пусть воры создают между собой коалиции”, избегая говорить нам, почему и до каких пор он оставляет страну и людей „в руках воров”. Блок ACUM также оставил за собой право на паузу до завершения собственного расследования „с участием отечественных и международных экспертов”, которое, по мнению блока, должно показать, что „выборы были сфальсифицированы”.
Электоральная база – источник воли и возможностей тяжеловесов
Но у бывших электоральных конкурентов имеются и неозвученные причины для такого поведения после выборов. Главная из них связана с тем полем для манёвра, которое диктует им, всем вместе и каждому в отдельности, их электоральная база. Говоря конкретнее, чем более сплочённой является её электоральная база, тем спокойнее и увереннее чувствует себя прошедшая в парламент партия в перспективе тех послевыборных сценариев, из которых ей предстоит избрать.
В этом контексте уточним, что на данный момент количество возможных послевыборных сценариев сократилось до трёх, по сравнению с теми, которые обсуждались до сих пор: 1) ДПМ + ПСРМ; 2) ДПМ + Партия „Шор” + независимые депутаты + депутаты-перебежчики; 3) досрочные выборы.
Таким образом, на данном этапе подготовки к созданию правящих альянсов очень многое зависит от политической воли и самых разных возможностей, которыми обладают ДПМ, ПСРМ и ACUM, но ещё больше зависит от политической воли (в смысле симпатий и антипатий), а также возможностей (в смысле организации, убеждения, сопротивления, преданности и т.д.) их электоральных баз.
ДПМ: Неозвученные объяснения и возможные сценарии
ДПМ обладает собственной волей и возможностями, вероятно, во много раз превосходящими волю и возможности обоих потенциальных партнёров-оппонентов в будущем парламенте, вероятно, вместе взятых. Демпартия продемонстрировала это не только в период с 2016 года, когда она, практически единолично, приняла бразды правления страной и взяла в свои руки все государственные учреждения, но и начиная с первой и заканчивая последней правящей коалицией, из числа участников которых выжила только она сама. Мы сейчас не затрагиваем определенную часть методов, результатом которых стало исчезновение всех бывших партнёров нынешней власти, а говорим только об их последствиях. Благодаря своей воле и возможностям, на этих выборах ДПМ сделала действительно огромный скачок: с крайне низкого уровня легитимности власти, партии и её лидера – до высокого уровня в форме доверия со стороны почти одной трети избирателей, выраженного политформированию в общенациональном округе и его представителям в одномандатных округах.
В то же время можно утверждать, что мега-ресурсы и мега-воля, задействованные ДПМ в ходе нынешней избирательной кампании, а также до неё, принесли несоразмерно меньшие результаты, примерно равные результатам её основных конкурентов, которые были гораздо больше ограничены в ресурсах, воле и возможностях. В связи с этим широкую известность получил «сакраментальный» вопрос, заданный представителю ДПМ представителем Блока ACUM в ходе теледебатов: „И это всё, что вы можете, Влад?”. Основное объяснение этой несоразмерности заключается в объёме и качестве той электоральной базы, которую ДПМ сумела для себя сформировать, правда, за очень короткий промежуток времени, имевшийся в её распоряжении. Потому что партия создала её практически заново, на поле, в основном занимаемом другими электоральными конкурентами, главным образом ПСРМ и Партией „Шор”. По объективным и субъективным причинам ДПМ была вынуждена отказаться от проевропейской электоральной базы и вступить в состязание с другими партиями за одни и те же идеи – „за Молдову”, „за нейтралитет” и „за многовекторную политику”. В результате ДПМ удалось достаточно прочно утвердиться на чужом поле, но это означает, что и значительная часть её избирателей также являются „чужими”, пока ненадёжными, что существует угроза их потерять в том случае, если партия лишится тех возможностей и ресурсов, которые имелись у неё до сих пор, и которые она использовала, в том числе, для построения достаточно широкой электоральной базы, но сделано это было „с бору по сосенке”.
Учитывая такое положение дел, ДПМ вынуждена форсировать события, чтобы как можно быстрее вернуться к ситуации, которая позволила бы ей распоряжаться всеми ресурсами государства, в том числе в целях укрепления собственной электоральной базы. Многие из её сегодняшних избирателей готовы проголосовать за любого другого, кто сможет предложить им то же, что и ДПМ: „более хорошие дороги”, „более высокие пенсии”, „более высокие зарплаты”, „пасхальные пособия” и т. д. Отсюда можно сделать вывод, что на определённых, выгодных для неё, условиях ДПМ пойдёт на сценарий №1 – „ДПМ + ПСРМ”, но, скорее всего, она изберёт сценарий №2 – „ДПМ + Партия „Шор” + независимые депутаты + депутаты-перебежчики”, тем более что она уже знает, как это делается. Единственное, что сейчас имеет значение для ДПМ – это не каким образом она придёт к власти, а как быстро это произойдёт.
Судя по всем тем „знакам внимания”, которые Демпартия неизменно оказывала Блоку ACUM и его составляющим в последние годы, ДПМ не рассматривает возможности какой-либо совместной с Блоком правящей коалиции, а приглашение к переговорам – есть не что иное, как намерение, правильное с точки зрения политических технологий и имиджа, как можно скорее миновать данный этап на пути к власти. Можно предположить, что демократы не рассматривают и сценарий досрочных выборов, главным образом потому, что он является самым долгим путём к власти, а это означает сильное размывание электоральной базы с непредсказуемыми или даже негативными последствиями в случае проведения досрочных выборов. Очень прямо изложил данную позицию почетный председатель ДПМ Думитру Дьяков: „Мы никогда не согласимся на досрочные выборы».Скорее всего, направленное Демпартией в Конституционный суд обращение касательно возможности того, чтобы нынешнее правительство вело дела в случае вакуума власти, подразумевает именно сценарий досрочных выборов, сводя к минимуму риски для политформирования, в первую очередь в плане недопущения сужения его электоральной базы.
ПСРМ: Неозвученные объяснения и возможные сценарии
Партии социалистов выгодна та пауза, которую она взяла, по целому ряду причин. Политформирование понимает, что прийти к власти самостоятельно оно уже не сможет, хотя очень рассчитывало на этот вариант исхода выборов и даже превратило его в своё важное обязательство, за счёт которого ПСРМ привлекла или удержала своих сторонников. Партия также понимает, что в нынешних условиях она придёт к власти только в том случае, если она понадобится ДПМ, которая и после выборов сохранила за собой всю полноту власти, и только в рамках сценария №2 – „ДПМ + ПСРМ”. Партия социалистов, возможно, будет чувствовать себя более комфортно вне власти, нежели в партнёрстве с ДПМ. Но может случиться так, что ДПМ выйдет с „таким предложением, от которого ПСРМ не сможет отказаться”. Вариантами „убеждающих аргументов” к настоящему времени заполнена публичная сфера. В любом случае, на данный момент социалистам выгоднее держать паузу, нежели проявлять инициативу или даже реагировать на чужие инициативы.
Этот же вывод актуален и в отношении воли и потенциала электоральной базы ПСРМ. В отличие от базы Демпартии, база социалистов является более сплочённой, более стойкой, более преданной, менее конъюнктурной, чем у демократов. Следовательно, она позволяет ПСРМ выдержать паузу, а также не опасаться сценария досрочных выборов. Потому что ПСРМ сформировала свою электоральную базу на основе устойчивых консервативных принципов, даже если они не имеют ничего общего с социалистической идеей: религии, семьи, идентичности, языка, государственности, веры в сильного лидера, определённой геополитической ориентации, нейтралитета в военном плане, включающего в себя и советские фобии в отношении НАТО, ностальгии по ушедшим временам и других принципов того же ранга и той же прочности.
В случае досрочных выборов эта электоральная база подвергнется угрозе размывания лишь в незначительной степени, если только вдруг до тех пор не появится другая партия, способная перехватить эту консервативную смесь, со всеми людьми, разделяющими эти идеи, так же, как ПСРМ перехватила идеи и людей, которые в своё время поддерживали Партию коммунистов. Но возможно, что досрочные выборы окажутся выгодны социалистам в условиях размывания электората ДПМ, а также в случае исчезновения конкурента, попортившего немало крови ПСРМ и отобравшего у неё много голосов – Политической партии „Шор”. А это может произойти, если молдавскую юстицию всё-таки обяжут, изнутри или извне, довести до некоего финала затягиваемое(-мые) дело/дела, в котором(-ых) фигурирует лидер партии Илан Шор, приговорённый судом первой инстанции к семи с половиной годам лишения свободы за участие в том, что известно в Молдове и мире как „кража миллиарда” из банковской системы Республики Молдова. В случае досрочных выборов Илан Шор будет находиться под внутренним или внешним давлением на свою возможную депутатскую неприкосновенность в случае ее утверждения Конституционным судом.
Таким образом, ПСРМ может избрать как первый сценарий, так и третий, поскольку её электорат позволяет ей реализовать любой из этих двух вариантов.
ACUM: Неозвученные объяснения и возможные сценарии
Блок ACUM имеет политическую волю, схожую с волей двух других тяжеловесов, в смысле последовательности, с которой он желает достичь определённых политических целей, но его возможности и ресурсы гораздо меньше по объёму. До сих пор иногда складывалось впечатление, что ACUM действует „нетехнологично”, наобум, и такое же впечатление складывается сейчас, когда Блок даже не вступает в дискуссии относительно прихода к власти, в результате которого он мог бы выполнить обязательства, взятые на себя в ходе предвыборной кампании. Но не слишком убедительно ACUM выглядит, и когда он рассказывает, чем он намерен заниматься в роли парламентской оппозиции. „Мы разработаем законы, которые освободят страну и учреждения из плена, кто захочет – их поддержит, кто не захочет – не поддержит”, - говорят представители Блока, как будто они до сих пор не жили в этой стране и не знают, что практически ни один закон, разработанный любой оппозицией, до настоящего времени не встречал поддержки у любого руководства страны, не говоря уже о законах, представляющих большую и реальную опасность для власти. Можно было бы согласиться с и оппонентами которые говорят, что перед нами начинающие, наивные политики, но эти наивные политики пользуются поддержкой почти трети электората. Эти же „наивные политики” на президентских выборах 2016 года заручились поддержкой почти половины электората страны, и более чем половины столичного электората – на отменённых столичных выборах 2018 года.
Возможно, именно ситуация с Блоком ACUM наиболее наглядно иллюстрирует тезис, согласно которому политический игрок ведёт игру в тех пределах, в которых ему это позволяет или даже заставляет его собственный электорат. А электорат Блока ACUM производит впечатление сплочённого, культурного, сознательного, преданного, но и принципиального, а эти качества являются элементами высокой политической культуры. Что бы ни говорили политические оппоненты, а тот факт, что ACUM выиграл большинство мандатов в столичных округах и среди диаспоры, несмотря на все те препятствия и давление, которому он подвергался, говорит именно об этом.
Этому электорату Блок ACUM торжественно пообещал, что он не создаст коалиции с ДПМ, ПСРМ или Партией „Шор”, и ему придётся выполнить своё обязательство, какими бы заманчивыми ни были другие конъюнктурные варианты, в том числе вариант „ситуативной коалиции” с ПСРМ.
Официально ACUM ещё не высказался по поводу сценария досрочных выборов. Один из сопредседателей блока недавно даже заявил, что досрочные выборы являются „сценарием Плахотнюка” (председатель ДПМ Влад Плахотнюк – прим.авт.) Но похоже, что Блок всё же принимает в расчёт и этот вариант, если он всерьёз рассчитывает на „собственное расследование с участием отечественных и международных экспертов”, которое должно доказать, что „выборы были сфальсифицированы”. Если ACUM не разочарует свой электорат, то он сможет пойти на досрочные выборы без особых рисков для своего имиджа и будущих результатов. Более того, возможно, если его электорат будет убеждён в том, что досрочные выборы – это единственный шанс „освободить страну из плена”, то он и потребует досрочных выборов. История повторяется не слишком часто, но в 2009 году Партия коммунистов, к тому моменту правившая восемь лет, была отстранена от власти в результате досрочных выборов. С другой стороны, известен и пример Блока „Демократическая Молдова”, который, после нескольких лет пребывания в роли стержня молдавской оппозиции, исчез с политической арены по итогам ещё одних досрочных выборов.
Таким образом, имеется два сценария, приемлемых для электората блока ACUM: парламентская оппозиция и/или досрочные выборы. Возможно, что сам Блок окажется в ситуации, когда ему придётся выбирать между предпочтениями собственного электората и рекомендациями некоторых партнёров по развитию, недавно призвавших „лидеров Республики Молдова скорее приступить к формированию правительства, которое будет соблюдать волю молдавских избирателей и служить народу путём борьбы с коррупцией, проведения реформ в судебной системе и обеспечения демократического прогресса Республики Молдова”. Но возможно, что выбирать ему не придётся...
ЭЛЕКТОРАТ: Неозвученные объяснения и возможные сценарии
24 февраля молдавский электорат проголосовал так, как он проголосовал, разделив свою поддержку на три почти равные части. Но электорат проголосовал не только за кого-то, но и против кого-то, иной раз больше против, чем за. В этом смысле молдавский электорат не так склонен к примирению, как, например, в странах ЕС. Мы сейчас не обсуждаем, является ли это заслугой или виной молдавского политического класса, в частности партий, выигравших прошлые парламентские выборы. Но нам, возможно, придётся задаться вопросом: такой несклонный к примирению электорат одобрил бы создание коалиций между до сих пор непримиримыми противниками/врагами, или, скорее, организацию досрочных выборов? Кто на данном этапе может чётко расшифровать подлинную волю молдавского электората?
Валериу Василикэ, IPN
P.S. В „анекдоте от политика” нет ещё одного возможного пути, пути назад, в нашем случае – к досрочным выборам. Быть может, к „голосу сверху”, в нашем случае – голосу электората, следует прислушаться ещё раз?
В. В.
